Она даже не хотела.
Она рухнула на кровать и спряталась под одеялами, жалея, что она не могла глубоко зарыться в них и никогда не высовываться... никогда не появляться перед миром как странная девочка с ограниченными способностями.
Не имело значения, что она смогла услышать Магната Лето. Она почти сломала мозг, чтобы сделать это.
Но что она будет делать без своих способностей?
Теперь никто не захочет иметь с ней дело. Ни ее друзья. Ни Черный Лебедь. Ни Грэйди и Эделайн.
И она не могла винить их.
Она не хотела ничего с собой делать.
Рыдания превратились в удушающие всхлипы и выворачивали ее наизнанку, пока не появилась Эделайн, не залезла под одеяла и не прижала теплую, сладкую чашку к губам Софи.
Софи знала, что это был чай из дремотных ягод даже, прежде чем она увидела фиолетовый цвет, и она выпила его с удовольствием, проглотив все до последней капли и надеясь, что он отключит ее на несколько лет — десятилетий — на оставшуюся часть вечности.
Она сжала Эллу, когда теплый пух раздулся в ее уме, будто ее мозг превращался в сахарную вату. Однако мягкость не могла стереть жало холодного металлического ободка, врезавшегося в кожу, и она долго ворочалась и не могла найти удобное положение на подушке, пока снотворное не забрало ее от боли.
Она проснулась позже и даже не потрудилась открыть глаза. Шея болела, лоб болел, а подушка была влажной от слюней.
Эделайн попытался заставить ее съесть хотя бы что-то, но Софи не была голодна.
Все, чего она хотела, это еще чая.
Она опустилась в мягкий, сладкий уголок ума, игнорируя голоса, которые танцевали по ее пушистые снам. Она не могла сказать, были ли они реальными или воображаемыми.
Но она слышала, как Элвин волновался о ее мозге.
Как Декс множество раз извинялся.
Как Киф настаивал, что серебряные ободки были крутой новой тенденцией.
Как Биана спрашивала, могла ли она помочь.
Как Фитц обещал, что он рядом, если нужен.
Как Грэйди и Эделайн просили ее проснуться.
Она знала, что всем было нужно, чтобы она была храброй.
Но она должна была оставаться далеко-далеко. Таким образом, она нырнула глубже в ее затуманенный разум, жалея, что она не могла найти путь обратно к укромному уголку в уме и остаться там навсегда. Там она была счастлива.
В безопасности.
Но слишком скоро чай снова рассеялся, и на сей раз когда она попросила больше, Эделайн его ей не дала.
- Ты пугаешь меня, Софи, - прошептала она, убирая липкие волосы со лба Софи. - Элвин не думает, что ободок причиняет тебе боль... за исключением трения на коже, и он работает над кремом. Но может он что-то упускает? Тебе действительно больно?
Софи натянула одеяло на голову.
- Нормально, что ты сердишься, - сказал Грэйди откуда-то. - То, что с тобой сделал Совет... отвратительно. Я оставил свою позицию Эмиссара вчера.
- Оставил? - спросила Софи.
- Да. Олден тоже был готов уйти в отставку, но мы решили оставить кого-то внутри. Таким образом, он остается на данный момент. Но это может измениться.
Она сдвинула одеяло и открыла глаза, жалея об этом, когда ослепительный свет врезался в ее мозг. Она свернулась в клубок, раскачиваясь сквозь боль, когда Грэйди и Эделайн обняли ее, сжав настолько сильно, насколько они могли.
- Прости, - прошептала Эделайн. - Если я могла носить ободок вместо тебя, я бы это сделала.
- Я бы заставил Членов Совета спрыгнуть с обрыва.
Голос Грэйди был настолько зловещим, что Софи поверила ему. Вот чего именно она пыталась избежать, когда согласилась на ужасный ободок.
- Пожалуйста, - прошептала она, медленно поднимая тяжелую голову.
- Пожалуйста, не делай ничего сумасшедшего из-за меня. Я этого не стою.
- Что? - спросил Грэйди, когда Эделайн снова прижала ее к себе.
- Я этого не стою, - повторила Софи, глубоко вздохнув, чтобы набраться сил, чтобы произнести все остальное. - Я... неудавшийся эксперимент, верно? Черный Лебедь создал меня для какой-то определенной цели... я не знаю для какой, но теперь это и не важно, потому что я никогда не смогу ничего сделать, все это пустая трата. Могу поспорить, что если спросите, они вам скажут то же самое.
- Мне все равно, для какой цели Черный Лебедь создал тебя, - сказала ей Эделайн. - Мне все равно, упала ли ты с неба или вылупилась из яйца на пляже... ты все еще моя дочь, и я всегда буду любить тебя. Вне зависимости от обстоятельств.
Новые слезы обожгли глаза Софи.
- Тебе не жаль, что теперь вы не можете от меня избавиться?
- Ты действительно так думаешь? - спросила Эделайн.
Софи опустила голову и указала на ободок.
- Кому нужен урод в семье?
- Уроды - это Члены Совета, которые подумали, что это было приемлемым наказанием, - проворчал Грэйди. - Но я обещаю, Софи, ничто не изменит нашего желания оставить тебя. И никогда.
- Но я продолжаю разрушать ваши жизни!
- Нет... ты заставила нас снова жить, - пообещала Эделайн. - Ты - сильная, красивая и удивительная девочка, и ничто... - она провела пальцами по ободку, - ... этого не изменит. Ты всегда будешь нашей дочерью, и мы всегда будем тебя любить, потому что ты...
- Напоминаю вам Джоли? - Слова сорвались с ее языка, и Софи пожалела, что не могла забрать их обратно. Особенно, когда она увидела их ошеломленные лица.
- Не важно. Я не должна была...
- Нет, должна, - сказал Грэйди, сжав ее плечи, чтобы не дать ей отвернуться. - Софи, я... мы... никогда не хотели сравнивать тебя с Джоли. Да, ты определенно напоминаешь нам о ней. Но только потому, что мы любим тебя очень и очень сильно. А любим мы именно тебя. Ты знаешь это, да?
Хлюпанье носом было единственным ответом, который могла придумать Софи.
Эделайн стерла слезу с ее щеки.
- Пожалуйста, Софи. Ты должна верить нам. Мы хотим тебя. И только тебя, ладно? И это никогда не изменится. Никогда.
Софи проглотила рыдание, чувствуя, как завязанные в ней узлы ослабляются и прошептала:
- Знаете, чего я хочу?
- Чего? - спросил Грэйди.
- Маму и папу.
Она сказала последние слова в качестве проверки, не уверенная, как они чувствовались.
Но они чувствовались правильными. Очень правильными.
Особенно, когда Грэйди и Эделайн прошептали:
- Это то, ради чего мы здесь.
- Вне зависимости от обстоятельств, - добавила Эделайн.
- Вне зависимости от обстоятельств, - повторила Софи.
Она потянулась и обняла их, ощущая правильность этого действия.
- Я люблю тебя, мама, - прошептала она. - Я люблю тебя, папа.
- Мы тоже тебя любим, - сказали они ей, их голоса срывались от рыданий.
Софи понятия не имела, сколько времени они сидели, обнимая друг друга, или сколько времени прошло с той ночи, когда Совет приговорил ее. Но она, наконец, была готова столкнуться со следующим днем.
И это было хорошо, потому что когда она помылась, оделась и медленно спустила вниз, Грэйди и Эделайн были не одни.
Ее ждал Сандор.
А также Фитц и Биана.
И Киф.
Софи не нужно было спрашивать, почему они все здесь.
Она видела крошечные свитки в их руках.
На каждом стоял знак лебедя.
Глава 60
Учитывая ее недавние проблемы, Софи ожидала, что родители будут держать ее подальше, очень далеко, от незаконных свитков, которые находились в руках Фитца, Кифа и Бианы. Вместо этого они оставили их в гостиной с меллоу-мелт и ягодным соком и пошли наверх. На самом деле они сказали Сандору следить за происходящим. Но главным образом они, казалось, испытывали облегчение, что видят, что Софи снова делает что-то нормальное.
Или возможно они знали, что она была слишком бесполезна, чтобы быть влезать куда-то, так или иначе...
Черный Лебедь, должно быть, думал о том же. Очевидно, они связались с Кифом в течение часа после приговора Софи, приказав ему рассказать Фитцу и Биане о его папе и ждать нового плана. Замена одного Телепата на другого... с Ванишером в придачу.
Было трудно не расстроиться.
Ее друзья сидели на диване напротив нее, смотря куда угодно кроме ее лба.
- Вы можете прекратить притворяться, что ничего не замечаете, - пробормотала Софи.
Ей удалось прикрыть часть ободка волосами, но часть, которая пересекала ее лоб, и плоский бежевый камень, который располагался между ее бровями, было невозможно скрыть... если только постоянно не прикрывать голову руками. И по правде говоря, этот вариант Софи рассматривала.
- Честно, я думаю, что это симпатично, - сказала Биана, получая тычок локтем от Фитца. - Что? Я знаю, что это ужасно. Но... по крайней мере, на вид не уродливо. Разве это было бы не хуже?
Софи почти захотелось улыбнуться.
Предоставьте Биане право искать моду в ограничивающем способности аксессуаре.
- Эта штука причиняет боль? - спросил Фитц через секунду.
