— Джон, не слушай их, они все врут, — простонала Натали, спрятав лицо в ладонях.
— Я и без них знаю о твоей ведьмовской природе, любимая, — посмеялся Джон. — Постараюсь как-нибудь справиться.
Глава 42
Остаток вечера прошел менее тревожно и эмоционально. Так удивительно мягко общались все четыре семьи, без каких-либо разборок и сложностей. Кьяра и Майкл вот только вели себя отстраненно. Переглядывались, смотрели друг на друга, но даже не пытались прикоснуться или поговорить. Натали надеялась, что эти двое к чему-то да придут. Забавно наблюдать, как Майкл всячески избегает Джона, стараясь не попадаться ему на глаза.
После ужина пришли гости — близкие друзья семьи и давние деловые партнеры Лагранжей. Часть приглашенных пришла со стороны Джона. Даже Марк с женой присутствовали.
К Натали с поздравлениями пришли бывшие сослуживцы, так здорово помогающие им с Джоном. Мэтт Кроуфорд, как оказалось, тоже был женат. Ройс в компании с Фокси. Айзенберга не было. Надо узнать у Лорен, приглашала ли она его тоже.
Не забыла забежать на огонек и Элизабет. Ей крупно повезло, что основную вспышку и гнев уже удалось преодолеть. Иначе бы ей тоже досталось. И не только от Алекса.
Джеймс громко объявил гостям о предстоящей свадьбе Натали и Джона и все без устали лично подходили к ним с теплыми пожеланиями. Объявление помолвки дочери прошло именно так, как мечтал Джеймс. Как втайне мечтала она сама, обнимая своего любимого.
Чем больше людей вокруг них выстраивалось, тем тревожнее себя вел Джон. Он прижимал к себе Натали и терпеливо отвечал на рукопожатия и добрые слова, пока, наконец, не выдержал.
— Пора закругляться. Ты еле стоишь, — прошептал он ей на ухо.
Она кивнула. И правда, после такого нервного вечера она думала о ванне и тишине.
В машине ехали в полном молчании. Держались за руки, но каждый смотрел в свое окно не в силах ничего обсуждать.
Дома их встретили Хелен и Кай, с порога объявив, что девочки спят. Это радовало и одновременно тревожило Натали.
Джоном снова овладело его мрачное настроение. Слишком молчаливый и задумчивый. Они и раньше могли просто находиться рядом и ничего не говорить, но сейчас она кожей ощущала, что это не одно и тоже.
Он злился.
Злился до потери рассудка, но чтобы не превратиться в Халка, как у него это уже однажды случилось, молчал. Он терпел, взращивал и смаковал свой гнев. Прокручивал его во все стороны, анализировал и пытался найти выход.
Джон слишком долго прятал свои чувства глубоко внутри и до сих пор не научился их выплескивать.
Натали с этим попроще. Сломать, разбить, пострелять. Одна из причин работы в ФБР — возможность выплескивать свой гнев и управлять им даже на тренировках.
— Джон, — позвала его Натали, наблюдая, как он резкими движениями снимал с себя смокинг и бабочку стоя к ней спиной. Он даже не развернулся на ее зов, просто заглянул через плечо. Это он подал сигнал, что слышит. — Ты не против, если я приму ванну? Ужасно устали ноги.
Он качнул головой — делай, что хочешь.
Интересно, он вообще собирался с ней разговаривать? Она кое-как сняла с себя туфли и попыталась дотянуться до молнии на платье, но Джон ее опередил и медленно расстегнул застежку, а потом еще помог ей выйти из облака ткани.
— Спасибо, любимый, — она осталась в одном белье, но Джон снова отвернулся от нее, расправляясь со своими запонками.
— Не за что, — проговорил без эмоций, как будто ему все равно.
— Может поговорим? — Натали переживала, что сильно обидела его. Ее родня не имела права так себя вести. А она даже его не защитила от них. Почти молчала весь вечер. Впрочем, дипломатия в окружении людей тоже не для нее.
Он обернулся и вызывающе прошелся взглядом по ее фигуре в шелковом белье и чулках, прищурился и снова отвернулся.
— Иди в ванную, — приказал-проворчал он.
Натали пожала плечами. Черт с ним. Не хочет разговаривать с ней — не надо. Если ему нужно время, пускай. Она от этого меньше любить его не станет. Буквально сорвала с себя нижнее белье и чулки, грозясь их разорвать, надела белый махровый халат и ушла в ванну.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Только спустя полчаса, приняв душ и смыв с себя всю косметику, нежилась в теплой ванне с пушистой пеной. Натали немного успокоилась и даже задремала.
Очнулась, почувствовав на коже шеи и груди легкие и почти невесомые прикосновения.
— В новой квартире установлю большую ванну, чтобы мы свободно помещались вдвоем, — тон Джона все еще немного ворчливый, но уже больше похожий на себя.
Натали открыла глаза и повернулась к нему, улыбаясь. Джон сидел на полу возле ванной в футболке и домашних брюках. Волосы влажные после душа. Давненько она отключилась, раз не слышала его. Джон без зазрения совести ласкал ее грудь. Чувственные губы тронула ленивая усмешка, а в глазах еле ощутимо плескалось тепло.
— Ты собираешься выплывать? Или мне нужно тебя спасать? — поинтересовался он, обведя большим пальцем вершинку груди. Натали выгнулась дугой, неосознанно подставляясь под ласки. Как же хорошо. С ним.
— Насчет большой ванны поддерживаю. Можно даже джакузи, — пробормотала она, прикусив губу. Тлеющие угли в его глазах разгорелись. Он отошел и вернулся с полотенцем. Подал ей руку и помог выйти из ванной. Он не отдал ей полотенце, а вытирал ее сам, бережно промачивая все капли с кожи мягкой махровой тканью, попутно оставляя дорожку поцелуев на ее коже. Справившись с лишней влагой, завернул в ее махровый халат и взял на руки. Натали охнула, обняв его за шею.
— Я должен все время носить тебя на руках и оберегать, а вместо этого ты каждый день плачешь и переживаешь, — тихо сказал он в ответ на ее удивление.
Как ему объяснить, что она рада каждой эмоции, каждому переживанию? Последние десять лет ее душили гнев и тоска. Она позволяла себе каждый день просыпаться, работать, встречаться с семьей и друзьями, делать вид, что с ней все в порядке.
С ним мир наполнился не только счастьем, но и болью. Боль, которая помогает ей жить по-настоящему.
Вопреки ее ожиданиям, Джон отнес ее не в кровать, а на софу в его кабинете. На маленьком столике стояли две больших чашки и тарелка с сэндвичами, лежащими целой горой. И когда он все это успевал делать?
— Я заварил нам тот травяной ведьминский сбор, который ты пьешь, — сообщил Джон, усаживаясь рядом с Натали. Она придвинулась к нему и пристроила голову у него в ямочке на плече. — Нам надо немного успокоиться.
— Спасибо, Джон, — просто поблагодарила она, за что получила поцелуй в макушку. Почему-то не хотелось шутить и дразнить, как обычно у них это случалось. Им хорошо здесь и сейчас в своем спокойном мирке.
Она забыла снять змеиный браслет и Джон покручивал его вокруг ее запястья, размышляя о чем-то.
— Я устал, — признался он.
Она внутренне сжалась. От чего? Неужели от нее?
Натали отбросила дурацкие мысли. Конечно, не от нее.
От адской гонки, которую ему приходится преодолевать, борясь за их счастье. Его сердце сильно стучало. Он никогда не успокаивался и переживал каждую секунду. За нее, девочек, сестру, мать. Пытался подстроиться под новые изменения с его резко возросшей семьей и родственными связями. Каждый раз он становился сильнее.
Но однажды он признался, что чем он сильнее, тем уязвимее. Андерсен договаривается с правительством, де Сантиса не посадили, и тревога одолевала его все больше. Вдобавок возросшие обязанности на работе.
А тут еще и свадьба, которую он решил подготовить тоже сам. Что за мужчина! Действительно, от чего он устал?
Джон слишком много заботился о других, но совершенно не думал о себе.
— Чего бы ты хотел? — поинтересовалась она. Джон усмехнулся. Натали строго посмотрела ему в глаза, зная какие у него вертятся мыслишки. Но он вернул ее голову к себе на плечо.
— Все, о чем я мечтал когда-либо, свалилось на меня в тот момент, когда ты пришла ко мне в бассейн. Знаешь, люди годами свою жизнь строят, а тут за каких-то полгода все кардинально изменилось. Мне нужно время, чтобы освоиться. Если у меня будет больше таких моментов, когда мы вот так тихо сидим и ты даже не споришь и не подкалываешь, я освоюсь гораздо безболезненнее.
