— Я, конечно, хотела бы стать белой, — с горечью произнесла она, — если бы я могла ею стать. На самом деле, это все время будет угнетать меня. Но я люблю его, и если он хочет жениться на мне, я выйду за него замуж. Тогда моим детям не придется переживать того, что пережила их мать.
— Если никто ничего не узнает. — Поль вздохнул. — А если узнает, то само замужество станет недействительным.
— Нет, — твердо ответила Клодин. — Мы распишемся там, где это будет считаться законным. И если все остальное пропадет, это останется. Причем даже моим детям.
— Да…
Поль начинал понимать, почему у тетушки Клели заболела голова и она отправилась спать. Он посмотрел на Клодин. Она была совсем молодой, легко ранимой, но что-то в ее лице говорило, что она не отступит ни перед какими трудностями. И если она все-таки собиралась рисковать, где он возьмет силы сказать ей, что у нее никогда не будет того, что его остальные — законные — дети получили одновременно с рождением?
«А ведь ее мать любила меня, — подумал он с грустью. — И что хорошего я сделал для нее?» Да, это о многом говорит. Салли тоже любила его… однажды.
Он встал, подошел к Клодин и сел перед нею. Она с надеждой посмотрела на отца.
— Я люблю тебя, — сказал он.
— Я знаю, — ответила она. — Я очень долго этого не понимала, пока не осознала, что здесь было невозможно… С мамой… Вообще, к чему вспоминать… Но я знаю, ты любишь меня. Ведь ты желаешь мне счастья, правда?
— Конечно. Я все время беспокоюсь о тебе.
Клодин улыбнулась.
— А не семейного ли скандала ты боишься?
— И его тоже, конечно, — признался Поль. — У моей жены сейчас тоже море проблем, но все равно, я больше волнуюсь за тебя. Тебе нужно быть как можно осторожней. — Он беспомощно замолчал, ответ давался ему нелегко.
Наконец он сказал:
— Если это действительно то, что ты хочешь получить в жизни, я не буду против.
Глаза их встретились. Вдруг она улыбнулась, лицо ее засияло счастьем.
— Спасибо! — Клодин протянула к отцу обе руки, и впервые за всю жизнь Поль прижал ее к самому сердцу.
Поль никогда специально не искал встречи с Барретом Форбсом, по крайней мере до сегодняшнего вечера, когда домашние собрались после ужина в гостиной. Он подумал, что Баррет, наверное, тоже ждет этой встречи — ждет тихую получасовую беседу тет-а-тет.
Дэнис все еще отдыхал наверху, и Люсьен пошел играть с ним в шахматы. Поль подозревал, что все это не просто родственная забота по отношению к выздоравливающему брату, а делается для того, чтобы смягчить их сложные взаимоотношения.
Гостиная была полна женщин, Поль и Баррет сели напротив друг друга и решили переждать время. Тетушка Дульсина читала «А бейли», французское издание «Пчелы» и всякую социальную статью комментировала колкими остротами.
Поль послал Тестута за виски. Судя по всему, тот пропал надолго, и Баррет думал, чем бы занять эту паузу. Выходить куда-либо из гостиной они не хотели, опасаясь возбудить ненужное в данной ситуации нездоровое любопытство.
— Ах, Агнес Коуре выходит замуж, — тетушка Дульсина с нескрываемым интересом уставилась в газету, — за месье Дуплесиса из Парижа. Дуплесис… ну-ка, ну-ка, по-моему, их брат женился на ком-то из Риле?
— Так же, как и Евгений Дуплесис, — подсказала Салли, не отрываясь от вышивания. — Даже двое, если говорить точнее. Еще некто Коуре. Он уже третий раз женится. Если бы я была Агнесой Коуре, я бы все-таки смотрела в будущее.
— Бедняжка, я думаю, она так и делала, — пропела Холлис. — У нее такой расчетливый взгляд, вообще девушки такого плана всегда выбирают мужчин, которые им в отцы годятся.
Она многозначительно посмотрела на Фелисию.
Фелисия доброжелательно улыбнулась в ответ.
— Сдается мне, настоящему мужчине нужна женщина, у которой в голове, кроме тряпок, вечеринок и самодовольства, ничего нет. Удивительно, как такие тщеславные дамы выделяются из толпы — их сразу видно по глупым глазам.
— Фелисия! — сказала Салли. — Ну, это уж слишком грубо.
Она посмотрела на Холлис.
— Надо все-таки выбирать выражения.
— Хорошо, но не надо думать, что вам будут позволять делать из нас идиоток, выходящих за стариков, — выпалила Холлис. — Не выйдет, потому что мы не выйдем!
— Мама!
— Холлис, свадьба Фелисии, если таковая случится, не твое дело!
— Зато мое дело выслушивать, как все только и говорят, что моей сестре приходится выходить замуж за мужчину вдвое старше нее, потому что она умирала на виноградной лозе! Мне бы такую смерть!
— Может, ты ревнуешь? — предположила Салли.
— Ревную? К малышке, у которой молоко на губах…
Фелисия встала.
— Холлис, ты просто злорадная кошка!
Поль встал.
— Пойду-ка я подышу свежим воздухом. Баррет, ты не хочешь составить мне компанию? — ловко придумал он.
— Конечно, — с наигранной готовностью ответил тот.
Поль захватил с собой виски и бокалы. Он точно не знал, принял ли он ссору дочерей как повод уединиться с Барретом, или необходимость беседы с ним как вескую причину, чтобы покинуть девчонок.
Баррет подозревал последнее.
— Все-таки надо было остаться, — прокомментировал он, когда они уселись на веранде, куда не доносились пререкания из гостиной.
— Салли справится с ними лучше, чем я, — ничуть не смутившись сказал Поль, затем наполнил себе бокал.
— Истинные дьяволята, эти мои девчонки, вот уж точно.
Баррет ухмыльнулся.
— Если я вас правильно понял, вы хотите знать, почему я выбрал вашу дочь и какие у меня намерения.
— Ты необычайно проницателен, — заметил Поль. — Выпей, Баррет, тебе сейчас это просто необходимо.
— Я в этом не сомневаюсь, — ответил Баррет.
— Господи, мужчина, тебе же сорок лет! О чем ты вообще думаешь, рискуя своим положением, всем, что ты имеешь в Чарлстоне, ради семнадцатилетней цветной девочки?
— Черт побери, Поль, она же все-таки твоя дочь! Ты не можешь учить ее всяким глупостям вроде тех, которыми занимаются женщины ее круга!
— Ты имеешь в виду ее покойную мать? — не выдержал Поль.
— Нет, давай выясним. Чем моя женитьба на Клодин хуже твоей выходки — когда ты взял ее мать в содержанки?
— Социально или этически?
— Этически, черт возьми. Я слишком хорошо представляю себе социальные последствия своего проступка.
— Я хотел бы в этом убедиться, — сказал Поль. — Мне начинает казаться, что вы все с ума посходили. Что касается этики, то здесь я словно по тонкому льду хожу, конечно.
Он поправил волосы.
— Ты действительно собираешься на ней жениться? Потому что, если ты скажешь ей, что собираешься, а потом исчезнешь, я тебя и под землей найду.
— Конечно, я собираюсь жениться на ней! — почти закричал Баррет, затем опомнился и понизил голос. — «Спасибо» ее тете с ее четкими действиями, — я мог бы получить все, что хотел, и без всяких разговоров о свадьбе, но мне было нужно не это. Или я, по-твоему, дурак?
