узнавали патрули, и пропускали, не задавая лишних вопросов.
Здесь все оставалось, как прежде. Словно Лаи вернулась из взрослой жизни в свой двор, где прошло детство. Здесь стоял крытый бронированный фургон луноликого Марселя Роже. Рядом горел небольшой костер, обложенный по краю камнями. Над огнем в закопченном котелке, таком знакомом по прежним странствиям, закипала вода.
Аргилай ловко спрыгнул на притоптанную, пожухлую траву. Лиса, сидевшая у костра, медленно поднялась. Расширенными от удивления и страха глазами, девочка смотрела на прибывший отряд.
– Я вернулся! – хрипло поприветствовал рыжую варварку, сэр Аргилай.
Лиса сделала неуверенный шаг назад. У нее задрожал подбородок, словно она готова была расплакаться.
Рыцарь удивился:
– Ты что? Не бойся. – он кивнул на всадников позади себя. – Это хорошие ребята и они со мной.
– Трица, она… – слезы полились из голубых глаз девочки. – Я не знала! Я не хотела. – крикнула Лиса и бросила наутек.
– Что? Погоди! – Лаи шагнул было за ней, но шустрой варварки уже и след простыл.
На шум из фургона вышел могучий Мамба. С недоверием глянул на конных гостей.
– Что происходит? – спросил его, совершенно сбитый с толку и обеспокоенный, Аргилай.
Мамба сделал шаг в сторону, освобождая путь внутрь фургона, и пробасил:
– Войди, Лаи. Все ответы ты получишь там.
Болезненно бледная и сильно похудевшая, Трицитиана дочь арт-три, лежала в одеялах и шкурах на деревянном ложе. Глубоко запавшие глаза, подведенные черными кругами, все также светились бледно-голубым огнем. И этот огонь жизни, этот живой блеск взгляда, вызывал в сердце рыцаря радость и ликование.
– А вот и он! – торжественно, но с долей сарказма, произнесла арт-три. – Стоило оставить тебя одного всего на пару недель, так ты сразу из мальчика превратился в мужчину.
– Прости, мамочка! – утирая, навернувшиеся на глаза слезы, засмеялся Аргилай.
Отсмеявшись и поморщившись от боли, Трица улыбнулась:
– Я рада тебя видеть.
– Взаимно! – Лаи присел на край кровати.
– Наслышана о твоих подвигах, герой Драгана, Камень Ярости. – тепло улыбнулась она. – Кто придумал эту ахинею?
– Люди. – усмехнулся юноша. – Звучит не очень, но я уже почти привык.
– Это звучит лучше Огненной Феи.
– Но не так заслужено. – смутился Аргилай.
– Говорят, от тебя улепетывало, все войско врага во главе с крылатыми всадниками.
– Было дело.
– А еще ходят слухи, что из глаз у тебя лился свет, а голос разносился над всем полем битвы, словно весенний гром.
– Да, признаю, я тогда слегка психанул.
Они опять рассмеялись.
– Я бы преклонила перед Вами колено, сэр рыцарь, да вот незадача – тело меня не слушается. Отлежала бока, на этой твердой кровати. – пожаловалась Трица. – Я благодарна тебе за спасение. Лиса и уголёк рассказали, как все произошло. Ты безумец, но храбрец.
– Не я встал на пути у полусотни конных латников с одним копьем.
Рыжая презрительно фыркнула:
– Им не следовало злить меня. – она пристально посмотрела на него своими бледно-голубыми глазами, цвета весеннего льда, которые сейчас действительно, словно светились в полутьме фургона. – Лучше скажи: какие у тебя дальнейшие планы?
Аргилай, задумчиво поскреб, небритый подбородок.
– Кажется, тот принц с модной стрижкой спросил у меня: клянусь ли я быть преданным Хадолу и какому-то там роду…
– Винкрафтов, дубина.
– Ага, Винкрафтовдубина. Я согласился. – он вздохнул. – Теперь придется отвечать за базар и защищать Хадол.
– Ну что же, чужак из другого мира кажется, ты смог найти свое место в нашем мире.
– Думаю да. – улыбнулся Аргилай, а затем затараторил. – Как только ты встанешь на ноги, я познакомлю тебя со своим отрядом. Представляешь, я встретил Эгея Борзого. Помнишь его? Конечно помнишь, рыжий такой, как ты. Теперь нам никто не страшен. Ты, я, Лиса, Мамба, Борзый и мой отряд – мы сила! Теперь мы…
– Прости. – перебила его Трицитиана, и ее улыбка стала грустной. – Но нет. Наша история закончилась. Началась история сэра Аргилая, героя Драгана, Камня Ярости.
– Что ты говоришь? – испугался Аргилай и вскочил на ноги, словно слова женщины обожгли его.
– Да, Лаи. Пора тебя выпихнуть из гнезда, оторвать от сиськи и, дав хорошего пенделя, отправить в свободный полет. Будь тем, кем ты стал и забудь о нашем знакомстве. Тебе так будет безопаснее. – она покачала головой. – Хотя о какой безопасности можно говорить в такие дни…
– Что происходит? Я тебя не понимаю!
Голос Трицы изменился, на место тепла и радушия пришли знакомые нотки стали.
– А случилось то, что Лиса – добрая душа, дуры кусок, пошла к магам и упросила снять с меня заклятие. Они сразу поняли кто я, и чья дочь. Оказалось, у них есть вести от моего отца. Он все-таки жив! Представляешь? Отец на острове Семи Башен и ждет меня. Я отправляюсь туда завтра. С магами. Лиса со мной, Мамба тоже. А тебе следует уйти и сделать вид, что мы не знакомы. Маги не знаю кто ты, у тебя нет амулета-капли, они не почувствуют, что ты чужак.
Аргилай выпрямился и вскинул подбородок.
– За стеной этого фургона, – с вызовом воскликнул он. – Меня ждут тридцать конных головорезов. Я щелкну пальцами и магам крышка. Пусть только посмеют прикоснуться ко мне.
Трицитиана покачала головой.
– Не будь так уверен в преданности людей, сражающихся за деньги. Их всегда могут перекупить. Они всегда будут ценить свою жизнь, превыше твоей. И в любом случае ни тридцати, ни шестидесяти, ни даже возможно сотне солдат не справиться с двумя Красными – боевыми магами. Видел, что осталось от дома моего отца? Видел – сколько костей и доспехов лежало на пепелище? Отец там был один против всех. А здесь два мага!
Плечи Аргилая опустились, по лицу пробежала тень отчаяния.
– Это… это неправильно. – чуть не плача, произнес он. – Так не должно быть.
Наемница очень тепло и добро улыбнулась своему ученику.
– Да, Лаи. Так не должно быть. Очень многого не должно быть. Я мечтала жить в маленьком домике у моря. Иногда ходить под парусом. – она вздохнула и ее взгляд устремился вдаль. – Растить дочь. Вести хозяйство. Взять пару теплых кошек и большую лохматую собаку. А каждый вечер, стоя на берегу и вдыхая соленый запах моря, встречать мужа, когда он будет возвращаться под парусом с уловом.
– Ты мечтала быть женой рыбака и жить обычной жизнью? – искренне удивился юноша. – Шутишь?
– Я не выбирала свою жизнь. Обстоятельства выбирали за меня. Обстоятельства оказывались сильнее – я уступала. Вот и сейчас нам приходится уступать ситуации и прощаться. Нашему маленькому отряду здесь и сейчас приходит конец. Каждому надлежит отправиться свой дорогой.
– Мне так не нравится. – хрипло и очень тихо произнес
