дорожкой. Но жильцы украсили коридоры собственными поделками. На нескольких дверях — рождественские венки. Помещение наполняет аромат чего-то пряного — чили или рагу.
Ваша квартира расположена ближе к концу коридора. Перед дверью — коврик с надписью «Добро пожаловать!».
На решительный стук в дверь ваш питомец — Лео, песик смешанной породы, которого вы взяли из приюта, — разражается звонким отрывистым тявканьем.
Но только его и слышно из-за двери.
Где вы, Джессика? С моим мужем?
Бумажный пакет комкается, издавая треск.
Гостинец оставлен у вас под дверью, вы увидите его, как только придете домой.
Порой простенький подарок можно использовать как оружие, чтобы произвести предупредительный выстрел.
Но к тому времени, когда вы его получите, возможно, уже будет слишком поздно.
В вас методично пестовалась преданность. Вам за услуги заплачены тысячи долларов. Вам преподносили тщательно подобранные подарки. Не оставляли без внимания ваше эмоциональное состояние: вы бесплатно получили практически курс интенсивной психотерапии.
Вы принадлежите мне.
Глава 41
17 декабря, понедельник
Я сижу за маленьким деревянным столиком рядом с витриной, в которой выставлены рождественские подарки. Покручивая манжету на стакане кофе из «Старбакса», я бросаю взгляд на дверь каждый раз, когда она распахивается.
Мы условились с Беном встретиться здесь в 17:30 — он сказал, что сегодня свободен только в это время. Бен задерживается уже на пятнадцать минут, и я боюсь, что он и вовсе не явится, поскольку голос у него был не очень обнадеживающий, когда я беседовала с ним по телефону.
Мне пришлось отменить визит к клиентке «БьютиБазз», которую я должна была обслужить во второй половине дня. Если б не отменила, не успела бы ко времени вернуться в район Верхнего Уэст-Сайда. Доктору Шилдс я не солгала относительно строгих правил компании: координатор, распределяющий заказы, предупредил, что я буду уволена, если у меня окажется еще один пропуск в этом месяце.
Я смотрю на телефон: вдруг Бен пытался связаться со мной. Но вижу только пропущенный вызов Томаса. За сегодняшний день он уже в пятый раз пытается дозвониться до меня, но я не намерена с ним общаться, пока не поговорю с Беном.
Дверь снова открывается. Меня обдает потоком морозного воздуха.
На этот раз входит Бен.
Глазами он сразу находит меня, хотя народу в кафе много.
Он идет ко мне, на ходу разматывая с шеи клетчатый шарф. Но пальто не снимает. Вместо приветствия он садится на стул напротив меня и осматривает зал, взглядом скользя по посетителям.
— У меня всего десять минут, — говорит он.
Внешне он такой же, каким я его помню: худой, прилизанный, с претензией на утонченность. Для меня это облегчение: хоть что-то постоянно в этом исследовательском проекте.
Я достаю список вопросов, который набросала минувшей ночью. После того, как я увидела присланное Томасом свадебное фото, заснуть мне не удавалось.
— В общем, — начинаю я. — Мм… как вы знаете, я одна из респондентов доктора Шилдс. И в последнее время происходят какие-то странные вещи.
Он просто смотрит на меня. От этого мне только труднее говорить.
— Вы ведь ее ассистент, так?
Бен складывает на груди руки.
— Уже нет. Мою должность сократили, когда проект был закрыт.
Я резко откидываюсь назад, чувствуя, как твердая деревянная спинка впивается мне в позвоночник.
— Как закрыли? — вскрикиваю я. — Я же принимаю участие в исследовании. Оно все еще проводится.
Бен хмурится.
— У меня другая информация.
— Но ведь только на днях вы искали телефоны бывших респондентов доктора Шилдс. Мне пришлось делать им макияж, — говорю я взахлеб.
Он смотрит на меня озадаченно.
— Вы это о чем?
Я пытаюсь собраться с мыслями, но голова идет кругом. За одним из соседних столиков пронзительным плачем заходится ребенок. Бариста включает гигантскую электрокофемолку, и та начинает греметь, пережевывая зерна. Мне нужна помощь Бена, но я не в состоянии сосредоточиться.
— Доктор Шилдс сказала, что вы перепутали местами цифры в телефоне одной из женщин, которые участвовали в прежнем исследовательском проекте, и в результате, когда я пошла к ней, оказалась не там где нужно. В квартире наркоманов, — тараторю я высоким срывающимся голосом. Женщина за соседним столиком поворачивается и смотрит на меня.
Бен наклоняется ко мне.
— Доктора Шилдс я уже несколько недель в глаза не видел, — говорит он, понизив голос. По его взгляду я не могу определить, поверил ли он хоть одному моему слову.
Я вспоминаю желтый блокнот со списком из пяти телефонных номеров. Они все были записаны аккуратным наклонным почерком доктора Шилдс.
Но ведь она сказала, что это Бен перепутал местами цифры в телефоне? Может быть, она имела в виду, что он допустил ошибку с самого начала, когда только собирал информацию для ее исследовательского проекта.
Но почему она освободила его от обязанностей ассистента, если до сих пор проводит исследования, работая с другими молодыми женщинами?
Бен демонстративно смотрит на часы.
Я пробегаю глазами свои вопросы. Но что в них толку, если Бен ничего не знает про этические эксперименты, к которым она меня привлекла?
— Вам вообще ничего не известно о том, чем она теперь занимается? — уточняю я.
Он качает головой.
Я холодею.
— Я подписал договор о неразглашении информации, — объясняет он. — Мне даже разговаривать с вами нельзя.
— Тогда почему вы пришли на встречу? — шепотом спрашиваю я.
Он убирает с рукава пальто налипшую пушинку. Снова обводит взглядом зал и отодвигается на стуле.
— Прошу вас! — Это вырывается как сдавленный вскрик.
— Найдите папку с вашим именем, — советует Бен, снова понизив голос, так что я едва различаю его слова, заглушаемые гомоном посетителей и криком ребенка.
Я таращусь на него.
— Что в ней?
— По ее указанию я собирал сведения обо всех респондентах. Но о вас она хотела знать больше. А потом забрала ваше досье из шкафа, где хранилась информация о других испытуемых.
Он поворачивается, собираясь уйти.
— Подождите! — окликаю я его. — Мне грозит опасность?
Бен медлит в нерешительности, стоя ко мне вполоборота. Потом на мгновение возвращается к столику.
— На это я не могу ответить, Джесс, — произносит он и уходит.
Во время наших первых сессий на столе доктора Шилдс лежала картонная папка. Что могло в ней быть?
После ухода Бена какое-то время я еще сижу за столиком, глядя в пространство перед собой. Потом наконец звоню Томасу.
Он отвечает после первого гудка.
— Ты почему не отвечала ни на мои звонки, ни на сообщения? Видела фото, что я прислал?
— Видела.
На другом конце линии где-то в глубине шумит вода, бряцает что-то металлическое.
— Я не
