последует дальше. Даже пытаться бесполезно.
— Он сказал, что готов встретиться. Позвонит мне завтра, когда разберется со своим расписанием, и мы условимся о точном времени.
Глава 43
18 декабря, вторник
Я несколько лет живу в Нью-Йорке, но даже не догадывалась о существовании этого укромного парка.
Казалось бы, в Ботаническом саду на территории района Уэст-Виллидж должно быть много народу. И летом, возможно, так оно и есть. Но в этот серый промозглый день, когда я жду Томаса на деревянной скамейке, чувствуя, как ее сырость просачивается сквозь ткань моих джинсов, меня окружают только голые кустарники и деревья. Их сучья, словно гигантская паутина, опутывают унылое небо.
Я думала, что доктору Шилдс можно доверять. Но за последние сорок восемь часов выяснилось, что она мне постоянно лгала. Мало того, что Бен не составлял список телефонов тех женщин, — в настоящий момент вообще не ведется никаких исследований. Супруг доктора Шилдс — не мужчина с густой шевелюрой, которого я видела на фото в ее столовой; она замужем за Томасом. А сама я для нее вовсе никакая не особенная. Просто полезная вещь вроде теплой кашемировой шали или блестящей безделушки для завлекания ее мужа.
И сегодня я хочу узнать, почему для этой цели она выбрала именно меня.
Ей ничего не говори, наказал Томас.
Но командовать собой я ему не позволю.
Мне придется юлить перед доктором Шилдс, пока я не пойму, что происходит. Потому я и сказала ей, что Томас ответил мне и изъявил желание встретиться. Но я умолчала о том, что встреча состоится сегодня. Она думает, что я все еще жду, когда он назначит точное время.
Томас появляется на аллее, ведущей ко мне, ровно в 16:00.
Выглядит он почти так же, как в нашу первую встречу возле музея и потом — в баре: высокий атлетического сложения мужчина 35–37 лет в теплом синем пальто и серых брюках. На голове — вязаная шапочка.
Я оборачиваюсь, внезапно испугавшись, что доктор Шилдс сейчас вдруг снова вырастет из-под земли, как тогда, возле ее дома, когда я говорила по телефону с Томасом. Но вокруг безлюдно.
По приближении Томаса пара плачущих горлиц взлетает в воздух, громко хлопая крыльями. Я вздрагиваю, рукой хватаясь за грудь.
Он усаживается рядом, оставляя между нами зазор не более фута. Я предпочла бы, чтобы он сел подальше.
— Зачем моя жена послала тебя следить за мной? — с ходу спрашивает Томас.
— Я даже не знала, что вы женаты.
— Ты сказала ей, что мы с тобой переспали? — Похоже, он еще больше, чем я, боится, как бы доктор Шилдс не узнала.
Я качаю головой.
— Она платит мне за то, что я помогаю ей в ее экспериментах.
— Платит? — хмурится он. — Ты участвуешь в каком-то ее исследовательском проекте?
Томас перехватил инициативу, сам меня расспрашивает. Я не уверена, что мне это нравится, — но, по крайней мере, я могу сделать вывод, что ему известно очень мало.
Я протяжно выдыхаю, выдувая облачко белого пара.
— Начиналось это как исследовательский проект. А теперь… — Я не знаю, как объяснить, что́ я делаю для доктора Шилдс. Я перевожу разговор в другое русло: — В тот день у музея… мне даже в голову не приходило, что она отправила меня на встречу с тобой, пока я не увидела тебя в кафе. Иначе я никогда… э… не обратилась бы к тебе.
Он отклоняется назад, сцепив на затылке ладони.
— Даже представить не могу, что на уме у моей чокнутой жены, — говорит он. — Я ведь ушел от нее, знаешь, да? Впрочем, может, и нет.
Я вспоминаю две кофейные чашки, которые при мне убрала со стола доктор Шилдс, когда я первый раз пришла к ней домой, а также мужскую демисезонную одежду в шкафу прихожей.
И еще кое-что.
— Ты был с ней минувшим вечером! — заявляю я.
Вчера, разговаривая с Томасом по телефону, я слышала в трубке кухонные шумы — клацанье и бряцанье кастрюль со сковородками, журчание льющейся в раковину воды. Будто кто-то что-то стряпал. И сейчас мне припомнилась еще одна деталь, которой сразу я не придала значения: классическая музыка, но не мрачная и напряженная. Она была… жизнерадостная.
Эти же яркие энергичные мотивы я снова услышала чуть позже, когда позвонила доктору Шилдс.
— Это не то, что ты думаешь, — отвечает он. — Видишь ли, от такого человека, как Лидия, просто так не уйти. Если она не хочет тебя отпустить.
От его слов меня будто током ударило.
— Ты сказал, что она охотится на молодых женщин вроде меня. — Я сглатываю комок в горле. Мне очень трудно произнести свой следующий вопрос, хотя он пожирает меня изнутри. — Что конкретно ты имел в виду?
Томас резко встает и озирается по сторонам. Точно так же, вспоминаю я, вел себя Бен в кафе.
Обоих мужчин с доктором Шилдс связывали крепкие узы, и оба теперь утверждают, что отдалились от нее. Более того, судя по всему, они ее боятся.
В Ботаническом саду стоит почти звенящая тишина: не слышно даже шелеста гонимых ветром листьев или щелканья белок.
— Давай пройдемся, — предлагает Томас.
Я делаю шаг в ту сторону, что ведет к выходу из парка, но он хватает меня за руку и тянет за собой. Даже через ткань куртки я чувствую, как его пальцы впились в меня.
— Сюда.
Я высвобождаю из его тисков свою руку и иду за ним вглубь сада, к каменному фонтану с замерзшей водой.
Миновав фонтан, он проходит еще несколько метров, затем останавливается и утыкается взглядом в землю.
Я вся замерзла, даже нос окоченел. Я обхватываю себя руками, силясь подавить дрожь.
— Была одна девушка, — начинает Томас, так тихо, что мне приходится напрягать слух. — Юная, одинокая. И Лидия вцепилась в нее. Они вместе проводили время. Лидия делала ей подарки, даже домой приглашала. Будто та стала ей младшей сестрой…
Младшей сестрой, вторю я про себя. Сердце начинает учащенно колотиться в груди.
Слева от меня раздается громкий треск. Я стремительно поворачиваю голову на шум, но никого не замечаю.
Просто голый сук отвалился, убеждаю я себя.
— Та девушка… у нее были проблемы. — Томас снимает очки и потирает переносицу. Я не вижу выражения его глаз.
Пытаюсь побороть внезапно охвативший меня почти непреодолимый порыв повернуться и убежать. Я понимаю, что должна дослушать рассказ Томаса.
— Однажды вечером она пришла к Лидии. Они немного побеседовали. Не знаю, что Лидия ей сказала. Меня дома не было.
Солнце зашло, и температура мгновенно понизилась
