– Пошли!
– Иди касатик за мной. Сейчас мы им покажем, как своих надо встречать! Она подошла к первому дому и громко, чтоб было слышно внутри, закричала:
– Ты им под крышу трассирующую пальни! Они сейчас мигом с лопатами повыскакивают!
У старухи был громкий и зычный голос. Она чуть покашливала и кричала, сдабривая свои слова нужными ругательствами. А ты, немецкая шлюха! Свои, русские пришли! А у ней спину заломило! Полицаи недобитые! Она подошла к другой избе и кричать не стала. Она ударила палкой по оконной раме, да так, что стекла задребезжали.
– Немцы их не просили и не били им в набат!
– Придёт какой шелудивый и скажет (одной из них) тихо: – Матка, лес-лес! Шнель-шнешь! Они стервы с лопатами бегом на дорогу бегут. Старуха шла по улице и грозила в окна палкой. Точь, в точь как чаш Березин. Он тоже грозил повозочным и гонял их своей клюшкой, когда те, развалясь в груженых повозках, погоняли своих тощих лошадей. Ну-ка сынок! Пальни в небо около этой избы! Орать на этих гнид нет никакой охоты. Это же нечисть. Щас эта Манька подлая тварь, прости Господи, вылетит, как с цепи сорвется! Из домов на дорогу, причитая и охая, бежали бабы, девки и парни,
– Матка! Матка! Шнель! – кричала им старуха вдогонку.
– Ты видишь сынок! Они по немецкому научены шпрехать! Все ведь подлые понимают!
12.
– Снег для вшивых немцев всю зиму чистил. Бегали дате с охотой
– А свои пришли, считают не обязаны! Когда сугробы были разбросаны дорога расчищена, и лошади про тащили, пушку, я сказал обращаясь к старухе:
– Ты мать теперь на деревне советская власть! Назначаем тебя председателем! Если что? Кто не будет слушаться? Вызывай наших солдат! Сейчас будут наказывать строго! По законам военного времени!
– Все слышали?
– А тебя мать нужно представить к медали за помощь советским войскам.
– Не нужно мне вашей медали! Я для солдат старалась! Петенька мой тоже где-то воюет! Только вот весточки нет! Может сложил уже головушку за нашу русскую землю? – сказала она и заплакала.
– Счастливого пути родимые! – сказала она и помахала нам своей костлявой pyкoй. И тут же вскинув брови, потрясла палкой в воздухе в сторону баб. Те стояли поджав губы. Оставаться им на месте или идти по домам.
– Чистите лучше, под метлу!- услышал я сзади голос старухи.
– Ихнее начальство опосля поедет! Старуха повернулась, погрозила, работавшим на дороге, кулаком и пошла к своей избе. Рота вышла за деревню спустилась под горку. Дорога здесь была гладкая, от снега очищена. Немцы заранее приготовили себе чистый путь. Мимо поплыли поля и перелески, голые бугры и заснеженные низины. Позади остались притихшие, в причудливом наряде кусты и деревья. Солдаты не торопились.
– Не растягивайся! – крикнул я. Крикнул и подумал. Зачем собственно мне подгонять их? Где-то впереди, через два, три часа хода нас опять поджидает деревня, немецкие пулеметы и огонь немецких батарей. Что для солдата лучше? Час раньше или один день позже? Где-то для каждого из нас приготовлена пуля или осколок снаряда. Наступит последний момент. Оборвется целая жизнь. А что ей обрываться? Ей короткой пули достаточно! И будет твой труп лежать на снегу до весны. И только там в тылу в городах и деревнях останутся ждать своих сыновей, сгорбленные горем старушки. А для тех, кто позади ехал на саночках, жизнь солдатская не стоила ничего. Им подавай деревни. А сколько она жизней стоила, это никого не интересовало. И если вы увидите увешанного наградами, знайте что любая из наград имеет обратную сторону. Воевали и шли под свинец не те, кто погонял нас ротных по телефону, не те, кто рисовал на картах кружочки и стрелы, не те, кто стригли и помадили. Без стрел было тоже нельзя! Но пусть они знают, что настоящей войны они нигде и никогда не видели.
13.
Воевали и шли под свинец не те кто ехал сзади на саночках. Случайно наезжая на места боев им иногда случалось видеть поля, усеянные солдатскими трупами. (Но этим застывшим как на фотографиях изображениям). Они конечно пытались представить, что здесь могло произойти во время боев. Но к месту сказать, их домыслы и мнение были сплошным невежеством. (Они домысливали различные версии, и к слову сказать, были уверены в своем непогрешимом мнении) Никто никогда из них не пытался с нами даже заговорить, как это мы с одними винтовками брали деревни. Они о войне судили по мертвым (свершившимся) фактам. Вот почему в начале войны каждый их промах стоил нам столько крови и жизней. Кой-какие сведения о войне они получали из опроса пленных. Но допросы не всегда выявляли истинное положение вещей. Допрос майора взятого нами в д. Алексеевское…допрашивали лично в присутствии Березина. Он и поставил… нас под расстрел зенитных батарей. Потом после, вспоминая и сопоставляя факты, я часто приходил к выводу, что Березин один промах делал за другим, но ловко скрывал, выдавал за неуспех других. На пленных немцев обычно составляли опросные листы. Командиров полков знакомили с.ними. Командирам рот их не показывали, и сведений о противнике, который стоял перед нашим фронтом, мы не имели. Чем меньше знают командиры рот, тем лучше (для всех)! Но вот вопрос! Пленных допрашивали, составляли опросные листы, следовательно, их в армии накапливался опыт. А кто, когда в армии или дивизии держал опросный лист нашего ротного офицера или солдата в руках? Политотделы о ротах имели политдонесения. Но что ног написать Савенков, если он один раз взглянул на роту с опушки леса, из-под елки. Если завести с солдатом разговор о войне, то он откровенно своё мнение не выложит. В те времена нужно было больше помалкивать. На передовой солдат находился короткое время. Спроси его фамилию командира роты, командира взвода или старшины, он скажет
– Не знаю! – ну a номер полка?
– Откуда мне знать? (- А номер дивизии? У нас генерал, наверное есть? Вот его и спросите!) Разговор с солдатом о войне трудное дело! К солдату нужен подход! С ним вместе нужно под пулями побывать. Помёрзнуть в снегу. Голод и холод прочувствовать. Тогда он поймет, с кем имеет дело. Ответит тебе по делу. Перекинься с ним на переходе одним двумя словами (лежа под пулями в снегу) может и скажет, что у него на душе (в этот момент обитает). О чем он думает. А в другой раз он может и прихвастнуть на счет войны (или дурочку пустить для порядку). Иди и подумай над смыслом его слов.(А если без трепотни, скажет он, то только солдат солдата понимает. Хочешь узнать правду? Побудь с ним рядом, хоть ты и офицер и ротный начальник. Стрелковая рота – это кровавый след в ад, куда никто живьем не хочет опускаться). Стрелковая рота это кровавый след на снегу.
14.
Истина она в чем? Как говорил апостол Павел: – "Сам испытуй!"
9-ая полевая армия немцев, как вы помните, во главе с генерал-полковником фон Штраусом, сжатая с двух сторон, отходила к Старице. Во Ржеве у немцев были большие запаси боеприпасов и они хотели остановить нас на новом рубеже. Прикрывая отход своих войск и обозов, немцы (огрызались и) пятились и остервенело огрызались на каждом шагу. В районе деревни Полубратково мы напоролись на них. Из-за поворота дороги показалась небольшая группа немецких солдат. Я подал команду – все залегли. Рота переходила дорогу и залегла по обе стороны от неё. Одна половина роты в кустах, а другая на ветру. Немцы не видели нас, приблизились метров на тридцать, мы открыли огонь. Стрельба длилась не долго. Мы уложили с десяток, так что ни один не ушел. Дела наши шли хорошо. Но вот из-за поворота дороги показались немецкие самоходки. Стрельба с нашей стороны прекратилась, и мы уткнули головы в снег. Но группа моих солдат оказалась отрезанной на той стороне дороги. Мы переходили дорогу, и большая часть роты успела перейти в кусты. Это и спасло нас. Немцы в нашу сторону не посмотрели. А те, кто остался в открытом поле (при подходе к дороге), на моих глазах были (из танков) расстреляны. Бежать по глубокому снегу солдатам было некуда. И они остались лежать в снегу до весны. Немецкая колона подобрала своих у6итых и раненных и загрохотав гусеницами, прошла мимо нас. Кругом опять стало тихо. Я передал командование старшине Лоскутову и приказал ему первой выдвинуться на опушку леса, а ординарцу велел мне сделать перевязку. Пулевая рана во…оказалась касательной, хотя в голенище валенка была входная дыра и показалась кровь. Ординарец сделал мне перевязку. Портянку причлось заменить. Вскоре мы с ним по следам догнали свою роту. Я полупил приказ из батальона обойти деревню Баково и к утру занять исходное положение на северной опушке леса, с той стороны реки. Peчка – вытекает из болота в районе (небольшой) деревни Блиново. Рота сползла на задницей с крутого бугра на лед, съехали, мы повернули на юго-запад и пошли по замерзшему руслу реки. Виляла она и крутилась. Мы подвигались в заданном направлении (медленно), теряя на повороты и обходы много времени. В зимний период ночью ориентироваться вообще трудно. Складки местности сглажены к укрыты толстым слоем снега. В сереющей ночной, мгле трудно отыскать характерные ориентиры. Сколько мы прошли изгибов, где мы находимся в данный момент? Никому не известно!
