Я увидела, как гневно раскрылись ноздри Сэма, а серые глаза Чеда стали стальными.
— О, не смотрите на меня так, — поспешно попросила я. — Это все далеко в прошлом. Я только что заметила соринки в чужих глазах, не заметив бревна в собственном, а сейчас мне уже нужно спешить. Пока. Увидимся сегодня вечером.
Я закрыла за собой дверь, прежде чем они успели еще что-нибудь сказать. Я оделась, взяла небольшую упаковку с сэндвичами для Лайзы и пошла к экипажу. По дороге в Блэкхит я размышляла о своей жизни с Оливером. Мои слова были лишь полуправдой: ему не было нужды даже запугивать меня, чтобы я молчала. Я вспомнила, как я гадала, каково чувствовать себя замужем за Оливером Фойем; как с ужасом открыла для себя его сущность. Воспоминание прошло дрожью по всему телу.
Я попыталась отбросить эти мысли. Теперь я — совсем иной человек, Кейси Браун. Вскоре я стану женой Чеда Локхарта, по крайней мере, официально; и это еще дальше отодвинет от меня времена, когда я была юной девушкой по имени Эмма Делани — ставшей мистрисс Фой. И ничто из того далекого мира, в котором я когда-то жила, не сможет более коснуться меня, потому что теперь я — другая.
Таковы были мой мысли, когда я подъезжала к агентству мисс Лайзы Фэйт. Я не подозревала, как глубоко ошибалась.
16
Я вышла замуж за Чеда Локхарта в пятницу, перед Рождеством, которое должно было выпасть на вторник. Церемония состоялась в церкви Святого Алфеджа в полдень. На мне было красивое платье бледно-голубого цвета. Лайза подобрала его к моим рыжевато-каштановым волосам, которые теперь достаточно отросли, чтобы убрать их в красивую прическу.
Мистер Поттер из агентства выдавал меня замуж с большим достоинством. Сэм Редвинг, шафер, нервничал больше всех. Единственной приглашенной была Лайза, но Чед заплатил органисту, и тот играл всю церемонию; таким образом, нас не угнетала церковная тишина. Потом мой муж быстро поцеловал меня в губы, Лайза обняла меня, а Сэм, как и мистер Поттер, поцеловали в щеку.
Идя к выходу под руку с Чедом, я с удивлением обнаружила, что присутствует еще один гость. На скамье в полумраке сидел какой-то мужчина. Полковник Браун поднялся при нашем приближении. На нем был серый утренний костюм, в руках он держал серую шляпу и трость. Мы поклонились в ответ на его поклон, прошли и подождали его у выхода вместе с Лайзой и Сэмом.
Через нескольких секунд он появился, застегивая пальто, и весьма удивился, обнаружив, что мы ожидаем его.
— Мои поздравления, миссис Локхарт, — сказал он. — А также поздравления вам, дорогой друг Локхарт. Надеюсь, вы не расценили мое присутствие как вторжение. — Он едва заметно улыбнулся. — Думаю, я обязан миссис Локхарт за ее терпение и доброту к старому эксцентричному чудаку, а также вам, молодой человек, за великолепный вечер и недавнее партнерство в клубе.
— Вы вовсе не вторглись в нашу церемонию, полковник, — ответил Чед. — Очень мило, что вы пришли так, по-соседски.
А Сэм сказал:
— Мы не намечали прием, однако, если вы присоединитесь к нам, мы разопьем вместе дома бутылку шампанского.
В проникновенном взгляде полковника, обращенном к Сэму, было благоволение.
— Тысяча благодарностей, мой дорогой друг, но я и не мечтаю о подобном. Вам будет уютнее в своей компании, без незнакомца. Желаю вам с мужем счастья, миссис Локхарт. — Он склонился над моей рукой, а затем над рукой Лайзы. — Еще раз поздравляю вас, мистер Локхарт. Рад видеть вас вновь, мистер Редвинг. — И он, пожав руки Чеду и Сэму, надел шляпу и быстро зашагал прочь.
Мы все заулыбались и переглянулись.
— Вы представляете его себе в роли дворецкого? Да любой лорд стушуется в его присутствии, — произнес Сэм.
Весь день я напоминала самой себе, что этот брак — деловое мероприятие, тем не менее время от времени я просто воспаряла от счастья, что мне не нужно теперь отсюда бежать, а также от какого-то неясного ожидания.
В тот вечер мы ужинали в ресторане, а затем вернулись домой и перед сном играли в ма-тзянг. Никакого смущения я не чувствовала. Я пожелала всем спокойной ночи и, как всегда, пошла на кухню, чтобы все приготовить назавтра; а также чтобы составить список необходимых покупок. Когда я уходила в спальню, Сэм с Чедом все еще разговаривали в гостиной.
Я уже расчесывала волосы, когда кто-то постучал в дверь. Я откликнулась; вошла Лайза.
— Кейси, я не могу лечь спать, не убедившись, что с тобой все в порядке. День был такой напряженный, а ты казалась такой спокойной и держалась так прекрасно; но я чувствую, что ты, наверное, падаешь от усталости. Почему бы тебе не поспать завтра утром, а я приготовлю завтрак сама? Я уверена, что тебе это будет полезно.
— Нет-нет, я даже слышать об этом не желаю, милая Лайза. Я хочу, чтобы все шло как всегда, и я не устала нисколько.
Она вздохнула и присела на краешек кровати.
— Хорошо, но только если ты сама так хочешь. У тебя исключительно много энергии, я полагаю, это оттого, что ты была моряком. Я хотела спросить тебя: ты счастлива сегодня? У тебя нет сожалений?
Я отложила расческу и повернулась к ней.
— Клянусь, у меня нет никаких сожалений. Знаю, что все это очень странно, но это устраивает Чеда, а я не могу для себя представить варианта лучше. Как хорошо иметь сестру.
Она кивнула.
— Да. И мне это очень нравится. Я полагаю, на публике тебе стоит вести себя с Чедом чуть естественнее, как настоящей жене: в мелочах, я имею в виду. Например, брать его за руку; приветствовать его кратким поцелуем в щеку; между делом смахнуть пылинку с его лацкана; поправить ему пуговицу. Если ты не будешь вести себя по отношению к нему по-хозяйски, это будет выглядеть странно. То же самое касается Чеда.
— Вероятно, ты права. Нам нужно попрактиковаться, но я уверена, что вскоре мы привыкнем.
— Я поговорю с Чедом. — Она поднялась и прижалась своей щекой к моей: — Спокойной ночи, Кейси. Спи хорошо.
Когда я проснулась в канун Рождества и отодвинула занавеси — я не поверила своим глазам. За ночь земля стала белой.
Снег! Я никогда его раньше не видела, по крайней мере, в детских воспоминаниях он не остался. Еще не умывшись и не причесавшись, я накинула что-то и побежала вниз, в наш садик, почти танцуя от восторга. Я набирала полные пригоршни снега, чтобы приложить его к лицу и попробовать на вкус; удивлялась тонкой красивой бахроме на ветках березы.
Позже, сидя за завтраком, все весьма развлекались моим восторгом. Меня дразнили кули, а я отвечала на дикой смеси языков, которая принята на голландских островах: смеси французского, испанско-креольского, староголландского и английского. Вечером мы пошли петь гимны вместе с церковной общиной. У Чеда и Лайзы были хорошие голоса, у меня и Сэма — весьма посредственные; поэтому нам поручили держать фонари на жердях, чтобы певцы могли читать слова.
