и развлекательных сайтах. До недавних пор ближайшая планета не то чтобы являлась табу, на официальном сайте Созвездия можно было при желании найти сведения об ее географии, экономике и управлении, но это же надо уметь читать по-хантски и знать, что искать. А пропагандировать культуру Рая считалось как бы неприличным. Теперь кое-что сдвинулось. Йозеф с интересом узнал, что в Раю всего сто восемьдесят шесть кланов, но крупных среди них едва ли четверть; что ежемесячно подводится рейтинг кланов, в основном по достижениям на душу населения, и что уже несколько месяцев первое место держит клан Селдхреди, обогнав даже Винт, клан координатора, благодаря тому, что аж два его представителя удостоились высшей райской награды – Золотого Солнца. Были выложены фотографии достопримечательностей Эфлуттрага – административного центра планеты – и видов природы. Йозеф поймал себя на мысли, что если «Ийон Тихий» окажется еще когда-нибудь в райском секторе, любопытно будет посмотреть на планету не сверху, когда она как летающий глобус на экране, а непосредственно с поверхности, собственными глазами. Висел еще какой-то фильм про несчастную любовь с субтитрами по-хантски. Тема Йозефа не заинтересовала, гори она огнем, эта любовь несчастная. Но само по себе показательно.
А еще он звонил Хеленке. Слушал ее щебет, как музыку, стараясь не вдумываться в слова, все равно глупости сплошные. Обещал скоро поправиться, и дочка верила. Господи, какая же она наивная! Ни один подросток ее возраста уже не верит родителям на слово.
Автомобиль с дипломатическими номерами подъехал прямо к больнице, для него открыли шлагбаум. Худощавый эасец кивнул водителю, взял пальто с заднего сиденья и направился к входу.
Девушка из регистратуры в белом халатике подняла глаза на вошедшего. Он облокотился на стойку.
– По телефону мне сказали, что адмирала т’Лехина можно забирать.
Девушка забавно нахмурилась и повернулась к компьютеру.
– Назовите полное имя.
– Его так и зовут: т’Лехин.
– А фамилия?
Девушка перестала казаться эасцу забавной. Глупость его раздражала, а эта большеглазая кукла явно из легендарных потомков кетреййи, пронесших свой генотип через тысячу лет.
– Мисс, это единственный мересанец, который находится в вашей больнице. Вы не можете не знать о нем. И у него нет фамилии.
– Как это нет фамилии? А где я буду запись искать?
Небесные силы сжалились: из глубин регистратуры показалась женщина постарше. Тоже блондинка, но существенно более адекватная.
– Алиса, что у тебя там?
– Да спрашивают какого-то адмирала без фамилии, – Алиса обвиняюще указала на эасца.
– А, так это синенький, – она сразу поняла, о ком речь. – Господин…
– Васто.
– Господин Васто, подождите в холле. Господина т’Лехина уже приготовили к выписке.
Двое охранников в штатском вывели адмирала из лифта. Оставив в палате уютный больничный халат, он переоделся в свой костюм, только розочки в петлице больше не было. В брюках было неудобно, и ему приходилось передвигать ноги осторожно. Отек еще не сошел полностью, и боль то и дело об этом напоминала.
– Последствия травмы будут давать о себе знать еще какое-то время, – сказал ему врач на прощание. – Я вам категорически не рекомендую тут же бежать к женщинам и проверять свою боеспособность. Если вы, конечно, не мазохист и не грезите о мучениях и позоре. Месяц, два… Все пройдет, нужно только подождать.
Кое-чего время не вылечит. Моральная травма жгла больнее физической. Проклятый Шварц едва его не убил, а Салима… Салима ничего не сделала ему за это. Только посмотрела с мягким упреком и сожалением. И еще чем-то таким, от чего т’Лехину, корчащемуся под кактусом, стало кристально ясно, почему Шварц его ударил. Потому что увидел в нем соперника. Претендента на внимание женщины, которую считал своей. И не без оснований, судя по ее взгляду. Никогда она не смотрела так на т’Лехина, никакая обворожительная улыбка не несла столько нежных чувств, сколько этот печальный упрек.
В присутствии Шварца мозги переклинивало, но т’Лехин не был ни слепцом, ни идиотом. В больнице у него было предостаточно времени, чтобы разложить все эти шаги, взгляды, касания… Взгляд Салимы на Шварца был настоящим. А то, что он считал страстью, оказалось иллюзией. Он собирался затеять с Салимой игру, но это она с ним играла, и похоже, что он проигрался подчистую. Он слил землянам все, что знал о командовании Гъде, о флоте, о его базах – а знал он немало; он писал т’Согидину, убеждая его делать то, что нужно Салиме, а не Имиту… Но хуже всего, что он позволил землянке запустить когти себе в сердце.
Сейчас он понимал, как она его развела, исподтишка, пользуясь его же ходами, вместо того чтобы выдать себя, делая свои. Понимал, что она его попросту использовала, ничего не дав взамен, даже одного поцелуя. Умом понимал, а сердце ныло, желая ее по-прежнему, и еще больше… В какой момент он перешел грань, забыл об игре и увлекся всерьез? Он и не заметил. И что ему делать теперь, когда он не знает, как совладать с жаждой вновь увидеть ее? И когда его скручивает от одной мысли о том, что она, быть может, прямо в этот миг в объятиях проклятого Шварца?
Электрическая сила! Если б у него была эскадра, он бы, наверное, рискнул схлестнуться со Шварцем еще раз. Нынче тактика этого безумного маньяка не являлась для него неожиданностью. Повернись судьба лицом, он мог бы одержать победу. Но что он может здесь, где он – пленник, а Шварц – орденоносный адмирал, фаворит координатора, чтоб ему провалиться к электрикам? Дать ему в глаз? Чтобы дотянуться до глаза этого человекообразного, т’Лехину подпрыгнуть придется. А потом Шварц его убьет. Снесет ему голову его же собственным мечом, и Салима не вступится, только молча посмотрит на него этим своим взглядом, печальным и любящим. Здесь, на Земле, т’Лехину не выиграть. Надо бежать. Как угодно, куда угодно. И как можно скорее, пока мерзавец Шварц не решил добить его насмерть, чисто чтобы не таскался на аудиенции, когда он снова уйдет в рейд.
– Господин т’Лехин, – эасец отвесил неглубокий любезный поклон, – рад вашему выздоровлению.
Васто вечно говорит дежурными фразами, и не поймешь, рад ли он или в мыслях тебя к электрикам посылает. Всегда учтив, не подкопаешься. Знать бы, что у него на уме!
– Как вы себя чувствуете? – Васто подал ему пальто, заботливо придержал, чтобы он влез в рукава.
– Ужасно, – ответил он честно. К чему лукавить? Васто не видел, как и в каком контексте ему врезал Шварц, но не мог не слышать.
Васто повел его к автомобилю, предупредительно поддерживая под локоток. Охрана отстала. Никого рядом не было, и т’Лехин решился. Что ему терять? Он и так утратил все: свободу, меч, честь… женщину, которая никогда и не принадлежала ему…
– Господин Васто, –
