не в ту церковь зашел.
– Но мне никто не сказал, что не в ту.
– Ну, будь ты мусульманин, сказали бы. И то не факт: пришел и пришел, постой, послушай – может, понравится…
– А где же мне теперь нужную церковь искать? – расстроился мересанец.
Трифонов полез было за наладонником, но Аддарекх это пресек:
– Эй, Иоанн Фердинанд! Я не понял. Ты хотел на Рождество сходить в церковь. Сходил? Сходил. Вот она стоит, и попробуй скажи мне, что это не церковь. Помолился? На иконы поглазел? Над свечками помедитировал? Все, хорош, программа выполнена. Ты не забыл, что мы еще до обеда к консулу Лесото записаны?
– Лесото? – озадаченно переспросил Трифонов. – А это где?
– На Земле, – Аддарекх показал в усмешке клыки. – У тебя в школе по географии что было, сержант?
– Трояк, – он смущенно махнул рукой. – На фига эту географию учить? Чтоб не заблудиться, спутниковые навигаторы есть. Не, ну правда, где Лесото?
Праздника не получилось. Что ж, оставалось заняться делами. Возвращаясь в Нью-Йорк, Салима просматривала на ноутбуке вновь поступившие документы. Новости, отчеты, справки, прошения, приказы на подпись… Хайнрих потерянно молчал, уставившись в иллюминатор. На что там смотреть? Облака остались внизу, вокруг – однообразная темнота, лишь на крыльях размеренно вспыхивают бортовые огни.
Она отвлеклась от ноутбука и погладила его по плечу.
– Хайнрих, родители любят тебя. Очень сильно. Но неумело, – она слабо улыбнулась.
– Я думал, они обрадуются, – несчастно произнес он. – Они так боялись, что девушка бедная, криминальная, из плохой семьи…
Она пожала плечами.
– Возможно, они и не догадывались, что боятся совсем иного. Боятся невестки с характером. Им нужна домашняя квочка, которую можно гонять за тапочками и которая будет рожать по ребенку каждый год, потому что настолько невинна, что не знает о противозачаточных средствах.
– Ни за что! – отрезал он, передернувшись.
– Кстати, Хайни, – проворковала Салима, – если ты примешь ислам, то сможешь завести вторую жену, которая устроит твоих родителей, и все будут довольны.
Ага, как же. Он представил себе реакцию родителей. Мама опять начнет хвататься за сердце, путая, где оно находится, а папа будет грозиться выдрать его ремнем, если он немедленно не завяжет с богохульством и развратом.
– Мне на фиг не нужна никакая вторая жена, – проворчал он. – Только ты.
– Надеюсь, ты не питаешь лишних иллюзий, дорогой? – усмешка была нежной. – Я не собираюсь варить тебе супы и рожать детей. У меня нет на это времени.
– Ну и не надо, – легко согласился он. – Так ты выйдешь за меня?
– Не торопись. Отметим окончание войны.
– Поверь мне, я буду приближать победу всеми силами! Я и так бы к ней стремился, но теперь – в особенности.
Хайнрих воспрял духом. Ну, это же другое дело! А то: ислам, ислам…
С корабля всех выселили, однако адмирал Шварц приказал, чтобы кто-нибудь из пилотов постоянно находился в гостинице Байк-паркинга – на тот случай, если явятся кандидаты в пилотскую бригаду. Кто-нибудь – это замечательно, но кто? Фархаду высказать свое мнение не дали. Федотыч на правах старшего товарища заявил:
– Мальчик, я еду к семье. А у тебя семерых по лавкам нет, ты и останешься тут за начальника.
– Фархад Фархадыч, ну какой из меня начальник? – он пожал плечами. – Чтобы кандидатов рассматривать, нужен человек солидный, авторитетный, умудренный годами…
– Даже не пытайся, юноша. Ты ведь принц, а принцам никогда не требовались годы и солидность, чтобы взойти на трон и править, это у них в крови. Не справишься – значит, хреновый ты принц.
И Федотов отбыл в направлении аэропорта, оставив Фархада размышлять о тяжкой доле принцев.
В Байк-паркинге он никого не знал. Девушек вокруг крутилось море, но это были не те девушки – никакой романтики, чистый профессионализм. Фархада такие не интересовали. За два дня он обошел все местные достопримечательности, включая свалку старой космической техники, и заскучал. Нет, развлечений в крупном транспортном узле было предостаточно, но – увы – рассчитанных на весьма непритязательный вкус, на массового потребителя. То, что здесь будут томиться в ожидании неизвестно чего одинокие принцы, в расчет как-то не принималось.
Вдобавок ему достался аквариум со шнурогрызками. Это капитан Гржельчик приказал не уничтожать всех шнурогрызок, а оставить парочку-другую для изучения. Ну и вообще, вдруг пригодятся? Никогда не знаешь, что тебе понадобится в будущем. При постановке «Ийона» на ремонт аквариум поручили Федотычу, а он свалил его на Фархада. В самолет, мол, меня с ним не пустят, так что храни. Фархада это не обрадовало, но от скуки он начал экспериментировать с тварями. Что будет, если кормить их не медными и алюминиевыми гайками, а, скажем, железными скрепками? Шнурогрызки лопали и скрепки, но исключительно с голодухи. А вот серебряное колечко гады сожрали с удовольствием – правда, надолго не хватило, стали волноваться и шуршать, требуя еще еды.
Первый явившийся соискатель должности резервного пилота уставился во все глаза на пятисантиметровое чудище с хоботком, топочущее по столу, гоняясь за тонкой золотой цепочкой, которой молодой человек в желтой майке водил туда-сюда. Чудище недовольно шипело и перебирало лапками все шустрее, но угнаться не удавалось.
– Э… здравствуйте, – пробормотал вошедший.
Он даже сразу не узнал лучшего выпускника Академии за прошлый год. Во-первых, был потрясен зрелищем. А во-вторых, он пришел к опытному пилоту, эксперту, проситься на его корабль и как-то не ожидал увидеть вчерашнего однокашника.
А вот Фархад его узнал.
– Гасан? Ты что тут делаешь?
Он отпустил золотую цепочку, и шнурогрызка радостно принялась заплевывать ее кислотой.
– А… – вырвалось у Гасана. – У… Ш-шайтан, что эта… эта пакость творит?
– Это шнурогрызка, – объяснил Фархад. – Или мегавошка. Сожрать пытается.
– Ы-ы… Это же золото! Неужели не жалко?
– Вот именно, – меланхолично подтвердил Фархад. – Это золото. Оно не растворится.
Гасан сглотнул и одернул курсантский мундир с маленькой серебряной звездочкой.
– Аль-Саид? – ага, идентификация прошла. – А кто на «Ийон Тихий» записывает?
– Я и записываю, – откликнулся Принц, наблюдая за шнурогрызкой.
– Шайтан! Я думал, тут если не капитан, то второй пилот.
– Видишь ли, я практически и есть второй пилот, – честно говоря, Фархада это обстоятельство несколько беспокоило. – Если учесть, что командир корабля незнаком с управлением ГС-крейсером, а из пилотской бригады, помимо меня, остался один.
Шнурогрызка сердито затрещала. Золото, такое вкусненькое на вид, никак не поддавалось.
– А ты чего пришел, Гасан? Неужели хочешь наняться на «Ийон»? Тебе же еще целый семестр учиться.
Парень опять сглотнул.
– Я подумал, может, вы меня на практику возьмете?
– Ты что, с вышки упал? «Ийон» – не учебная лоханка. Это боевой корабль!
– Я знаю, аль-Саид. Только если я этот шанс упущу, до пенсии буду голову пеплом посыпать. Да, я еще не получил диплом. Но ты сам год назад таким был. Помоги мне, как земляк земляку. Вы ведь Фархадов набираете, так чем я не Фархад?
Гасан – земляк весьма условный, сириец из Хомса. Тоже арабских кровей, и только. С другой стороны,
