Замки со шпилями, и кареты, и сиреневые сполохи над каменными чудищами — всё это и многое, многое другое замелькало перед глазами ошеломлённой ведьмы. С неба посыпалась не манна никакая — пирожные невероятных размеров. Пирожные были облиты шоколадом и усыпаны орехами. Начинкой пирожным служила отборная клубника, взращенная руками богов, источавшая неземные ароматы. Знойный ветер, насвистывая, гнал пирожные к приглянувшейся ему ведьме. Сильно опасаясь, что не в силах будет проглотить столько, ведьма всё же подставила под пирожные руки: "Справлюсь как-нибудь. Что не съем — то понадкусываю. Ясно?!"
2
Ведьма ликовала.
Ведьма захлёбывалась пряным утренним ветром; то был ветер свободы — знойный африканский сирокко, пришедший на смену влажному и склизкому дыханию тьмы.
Ведьма горстями гребла надежды. Надежды виделись ей лентами серпантина, ведьма кидала их в воздух, и они сыпались на плечи, обратившись по воле сирокко дождём конфетти.
Ведьма был уверена, что чёрные дни миновали — по закону зебры. Чёрная полоса, потом белая, потом… Но это потом. На данный момент ведьма находилась на белой территории — совершенно точно!
Это значило, что враг мёртв. Болен, в отъезде, увлечён иными глюками — собирательством жемчугов на дне марсианских каналов или маскировкой горы Килиманджаро под новогоднюю ёлку. Неважно!
Ветер сирокко обещал перемены — да! Ведьма была согласна на любые.
Захлёбываясь ветром и путаясь в серпантине, ведьма неслась на всех парусах — дворами, потом между гаражей, и складов, и редких деревьев, потом спрыгнула с обрывчика, обретавшегося на законном месте кинотеатра "Родина", и побежала по траве к заводу, вдоль ограды которого шли рельсы.
Остановил её тревожный перезвон колокольчиков в кармане куртки. Чертыхаясь и не выпуская из пальцев объявление, она достала гимназийский мобильник, и мобильник, прекратив звенеть, сухо сообщил ей:
"Серая зона. Вы находитесь за территорией города. Серая зона".
Ведьма огляделась, пожала плечами и сунула говорилку в карман. Мобильник ещё трижды повторил предупреждение и заткнулся. Вот и славно. Нашёл серую зону!..
Ведьма отметала дурные эмоции напрочь. Сирокко подталкивал её в спину, нашёптывал в уши сладкое, и ничего другого она слышать не хотела.
Тем более что у стеклянной проходной завода стояли в ожидании люди, и к ним приближался трамвай — со стороны кольца на улице Энгельса.
"А раньше был поезд", — мелькнуло в голове. Мелькнуло и пропало — а неизбежные вопросы, к примеру, откуда ей знать так точно, где останавливается четвёртый трамвай, и вовсе ведьму не посетили.
К остановке она подбежала вовремя — трамвай только-только затормозил. Два вагончика, в каждом — три входа, без дверей, поручень и пара ступенек, кожаные мягкие сиденья и народу — почти никого.
По этому маршруту вообще мало кто ездил. Слишком уж долгий. Ветер сирокко отлично знал особенности маршрута, а потому спокойно отправился по своим делам. Теперь торопиться ему было совершенно некуда — до самого вечера!
Ведьма отсутствия ветра даже не заметила. Бросив в прорезь трамвайной кассы копейки, ведьма оторвала билетик и посчитала цифры. Семнадцать — и семнадцать! Счастливый! Она сунула билетик в рот и принялась жевать, загадывая желание. Желание имелось одно — единственное! — и так близко к его осуществлению ведьма ещё не была. "Любые проблемы — за деньги! Да денег у меня полно — сколько скажете! — думала она. — Так-то, сударь наш враг! Не ты один такой крутой в округе! Пока ты будешь с моими преподами счёты сводить, высококвалифицированный маг схватит Белого Кролика за ушки и вытащит из любой норы — башни, темницы… И первое, что я ему скажу, ох, что я ему скажу, моему пушистому…"
Трамвай тем временем объехал степью старые кварталы, свернул к въезду в город и покатил вниз — к Зелёновскому мосту. Моста, правда, никакого здесь не было, как и самого острова Зелёного, как и городской речки Ахтубы. С бывшей набережной по пологому склону спускались дома.
Двухэтажные дома с флюгерами, круглые крошечные площади — город внизу на Волжский не походил ни капельки, чем ведьме очень приглянулся. Южный такой городок, смутные воспоминания детской поездки на море… Высунувшись в окошко, ведьма кайфовала по полной программе: главное, никакой тебе гимназии и никакой осени! Да за одно это стоило прогулять! Правда, мобильник в кармашке периодически выдавал короткий перезвон — скорее всего, от трамвайной тряски. Словами не изъяснялся, и ладно.
Остановка оказалась одна на весь Зелёный — зато шикарная: трамвай важно въехал под стеклянный купол и объявил конечную. Так это же вокзал! Не остановка, а целая станция метро, только что эскалатора нет! Зато зал ожидания, и огромные схемы на стенах, да буфет, да книжный лоток… На соседней платформе стоял пассажирский поезд — ну, точно, вокзал!
"Пойдём, пойдём скорее!" — дохнул в шею вернувшийся ветер сирокко.
Ступеньки вывели ведьму на выложенную голубоватой плиткой площадь. Площадь окружали дома. Три широких проулка и ни следа проезжей части. Посреди площади торчал одинокий кипарис великанских размеров — словно памятник! На лавочке под кипарисом сидела малышка лет четырёх, и завязывала большой зелёный бант на тощей косичке. Кроме малышки — ни души. Тишина, будто ночью.
— Привет, — сказала ведьма, подходя к девчонке.
— С сюзыми не лязговаливаю, — заявила малышка.
— С чужими! — сообразила ведьма.
— Да, — важно кивнула малышка.
— А переулок Шиварики знаешь где?
— Тама, — показала пальцем малышка. — А тебе засем?
— Ты же с чужими не разговариваешь, — сказала ведьма, всматриваясь в указанный проулок.
— Я знаю, ты сляпу идёсь покупать.
— Чего покупать? А, шляпу! Тут шляпы продают? — рассеянно спросила ведьма.
— Да. Тама тётя злая. Она кольдует и сляпы плодаёт.
— Колдует? Слушай, а где эти шляпы? Там написано что-нибудь?
— Тама, — повторил ребёнок, опять показывая пальцем. — В Сиваликах. Тама сляпы и клолики в окосках. И тётя.
— Спасибо!
Ведьма быстро зашагала в указанном направлении.
Малышка же, глядя ей в спину, расправила бант, влезла на лавочку с ногами и хихикнула. Потом поднесла к глазам кулачки и принялась рассматривать Ольгу, словно в бинокль. Насмотревшись, она спрыгнула с лавочки, сказала "Оп!" и исчезла. Только зелёный, хитро завязанный бант остался висеть в воздухе. Ветер сирокко осторожно потрогал его, фыркнул, словно уколовшись, и понёсся за ведьмой, уже подходившей к дому с табличкой "8".
Дом имел два огромных витринных окна по обе стороны крылечка, а в окнах действительно висели шляпы. Широкополые ковбойские, и цилиндры, и клетчатые кепи, и самые разные женские — с цветами, и птичками, и перьями. А вот кроликов никаких в витринах не оказалось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
