— Всё удивляюсь я, отчего ты, душа моя, оружием не торгуешь?
— Клиентуру растеряю, мой господин. Одни мужики ходить будут. Ни интриг тебе, ни сюжетов — сам знаешь.
— Такой вот дуализм, — посочувствовал гость.
— Кто бы говорил.
— Так я к тебе именно по этому поводу. Прямиком за клиенточкой… Очаровательная барышня, верно?
— Хороша. Только если мой господин слушал, то слышал.
— Что же я слышал?
— Я отказала. Ках ме! Неужто ты решил?..
— Ну что ты, Лизанька. Конечно, мне и в голову не пришло, что ты рискнёшь патентом и моим доверием. А ведь без моего доверия патент тебе и уголочком не светил, дорогая… Подойди сюда.
Хозяйка и шевельнуться не подумала.
— Ты о долге помянул.
— Да, голубка моя, должок… Как вижу тебя, дела из головы вылетают напрочь, такая беда… Вот только не надо ножей больше, Лизанька! За этим я приду другой раз: встану белым оленем среди поля и позволю тебе наслаждаться, сколь душа запросит.
— Чушь говоришь, мой господин.
— Да что ты заладила, право: господин, господин! — словно бы всерьёз оскорбился гость. — Или мы не друзья с тобой, Лизанька!
— Как прикажешь называть? — спросила хозяйка, тоже вроде бы совершенно серьёзно.
— Никак не надо, милая. У моей клиентуры оч-чень чуткие ушки.
Хозяйка не сдержала смешка.
— И зря смеёшься, Лизанька, — сказал гость. — Вон там у тебя барышня сидит… Чего она хочет, кстати?
— Найти кого-то, — неохотно сказала хозяйка. — Я толком и слушать не стала, всё одно не возьмусь.
— А должок оплатить — возьмёшься?
Тут хозяйка опустилась рядом с гостем на коленки, тронула пальцем его щёку и прошептала едва слышно:
— Я сделаю всё, что ты захочешь… Убью, соблазню… М-м, что же там дальше?..
Гость поморщился, но руку хозяйки не отвёл, напротив — прижал к своему лицу и посмотрел на хозяйку искоса.
— Цитируем к месту и не к месту?
— Отчего же — не к месту? — невинно спросила хозяйка. — Очень даже к месту, сдаётся мне.
— Оставим, — сказал гость и встал с дивана. — Мне, собственно, что нужно, Лизанька… Ты не хотела бы немного отдохнуть?
Вопрос, возникший на лице хозяйки, вызвал у него улыбку — добрую, сочувственную, приведшую госпожу Элис в ещё большее недоумение.
— Да, отдохнуть, любовь моя… Подальше от всех… Скажем, в Старых Соснах… В моём холостяцком прибежище, безрадостном, но обширном… Ты могла бы разложить там свои алебарды…
— Ты… ты действительно хочешь, чтобы я…
Гость мягко положил ладонь ей на губы, не давая вырваться ненужным словам.
— Нет, нет, дорогая… Может быть, в другой раз… А пока я просто прошу тебя привести в порядок мой дом в Старых Соснах. Скажем, приготовить всё к предстоящему визиту нас обоих — вместе. На зимние каникулы, скажем… Вышивки, подушечки… алебарды опять же… Женский, словом, уют. Ты хотела бы провести со мной зимние каникулы, любимая?
— Безумно, — сухо сказала хозяйка. — Насчёт отдыха — это приказ?
— Не хотелось бы так прямо… Пожелание, Лизанька, не больше того. В счёт старого долга, ты же понимаешь. Может быть, я неверно выразился? Сожалею…
— Вы, господин мой, мерзавцем были, мерзавцем и сдохнете — если это вообще когда-нибудь случится.
— Права! Как всегда, права! А что делать, голубка? Таких вот и любят, верно? Ну-ну, я пошутил! Я сегодня не слишком в форме, ты уж прости.
— Ты хочешь занять моё место?
— Именно.
— И чтобы никто об этом не знал?
— Угадала, душа моя.
— Но какого беса я должна тащиться в Сосны! — взорвалась хозяйка. — Я найду, чем мне заняться, и без твоего дома, тем более что… Тем более что… К тебе я не поеду.
— Поедешь, Лизанька. Дабы избежать эксцессов. Ты у меня женщина импульсивная, резких манер… Ни к чему это всё. И поедешь ты прямо сейчас. Сию секунду.
— Но…
— Без промедлений, — сказал гость, убравши улыбку.
— Тебе нужна эта девочка! — сказала хозяйка.
— Оч-чень нужна. Только избавь меня от сцен ревности.
— Каахцирсшней[16]!.. — сказала хозяйка. — Я, знаешь ли, о бизнесе своём пекусь.
— Полагаешь, не справлюсь?
— Уж позволь усомниться!
— И снова права, — вздохнул гость. — Уж так, Лизанька, кесарю — кесарево…
Хозяйка закатила глаза.
— Утренним клиентам откажи, будь добр, — сказала она. Гость с готовностью поклонился. — Да ведь завтра приедет Кельмейер!.. Ках побери тебя и твои забавы!
— Я разберусь и с Кельмейером, — смиренно пообещал гость.
— Да, — сказала хозяйка после недолгой паузы. — Извини.
— Стало быть, договорились, любовь моя? Я сообщу тебе, когда закончу.
— Ты мне выбора не оставляешь. — Хозяйка пожала плечами и отвернулась.
— А насчёт зимних каникул ты подумай, — сказал гость. — Я соскучился.
— Я тронута до слёз, мой господин.
— Элис, — сказал гость, и замочек хозяйки явственно щёлкнул. — Я действительно соскучился, моя госпожа. Я навещу тебя. Не знаю… Возможно, и на днях… Но обещать не могу. Я отчаянно занят сейчас. И не забывайся, умоляю. Ведьме оно как-то и не к лицу.
— Обошёлся бы и ты без цитат, — попросила хозяйка. — Я только с тобой амнезией страдаю.
— Польщён тем, — вполголоса ответил гость. — Вправду польщён, Лизанька.
Не дождавшись ответа, он надел на себя личину хозяйки и покинул комнату всё через ту же дверцу за зеркалом.
Маленькая ведьма, ожидавшая хозяйку в шляпном салоне, подмены, само собой, не заметила.
Ветер сирокко заметил — но протеже своей об этом не сообщил. Увольте — так подставляться! Пардон-с! Жалость жалостью, но наша хата с краю, своя шкура ближе к телу, не стоит благодарности, оревуар, дорогие мои, бай-бай! Дел, знаете ли, ещё по горло…
Враг маленькой ведьмы, заломивши бровь госпожи Элис, проводил сирокко насмешливым взглядом и приступил к работе с клиенткой.
— Загрустили, мадемуазель? — спросил он, бросая Ольге зелёную шляпку. — Напрасно! Наш разговор ещё не закончен.
Ольга, поймав шляпку на лету, крутнула её на пальце (вышло недурно) и откинула в сторону — на подставочку не попала, но ведь и не на пол!
— Хотите сделать мне скидку? — спросила она, задравши нос. — Уверяю вас, я не стеснена в средствах!
"Вот так вот! Браво, — подумал враг. — Хвалю!"
— Что вы, мадемуазель! — сказал он. — Мы ведь уже обговорили цену. Я имела в виду ваши проблемы. Мне не хотелось бы отпускать вас просто так. За вашими плечами тянется нехороший шлейф. Беда — и совсем не шуточная.
— Вы прямо как цыганка, — сказала Ольга. — Ждёт меня дорога в казённый дом, к злобному пиковому королю.
— Это само собой, — хмыкнул враг. — Об этом и гадать не приходится. За прогул тебя накажут, барышня, мало не покажется. В вашей гимназии такие беды что ни день.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
