Родоначальницей современной западной культуры является, очевидно, греческая цивилизация. До нее Европа была лесным раем, населенным рассеянными племенами, жившими по племенным обычаям. Не существовало ни городов, ни литературы, ни общей науки, ни религии. Ранние цивилизации – в Египте, Месопотамии, Индии и Китае – развились у совершенно других народов и в совершенно иных климатических условиях и поэтому не могут принадлежать к этой особой ветви развития.
Нам неизвестны имена тех сознательных людей, благодаря которым около начала VI века до нашей эры в Европе зародилась первая настоящая цивилизация. У нас есть полулегендарный Солон, законодатель, поэт, реформатор, воспитатель, традиционный «отец народа», и его современник Фалес Милетский, такая же неясная фигура первого ученого, исследователя и учителя законов природы и Вселенной. Эти люди лишь частично выступают из того невидимого «периода вынашивания», о котором мы говорили. Возможно, они являются лишь подставными фигурами, поскольку истинные основатели должны были принести сильно концентрированную сумму знаний, необходимую для такого начала, от какой-то другой цивилизации, уже высоко развитой (скорее всего, египетской), и все данные сходятся на том, что это действительно были представители другого народа.
В самом деле, Платон особо говорит о том, что его предок Солон во время своего визита в Саис, около 590 года до нашей эры, обучался у египетских жрецов, а Климент Александрийский добавляет, что из этого же источника воспринял свою науку и Пифагор. В «Тимее»[90] говорится еще яснее, что школа в Саисе намеренно открыла долго державшееся в тайне знание посетившим ее грекам, «потому что они очень любили афинян и сказали, что являются некоторым образом их родственниками». В эзотерическом смысле это родство аналогично отношениям родителей и детей.
Во всяком случае, именно за время жизни их последователей выявились контуры новой культуры во всем ее великолепии. За 80 лет на побережьях Греции и Южной Италии, где до этого стояли только лачуги из дерева и черепицы, выросли самые утонченные храмы, когда-либо построенные людьми. Чтобы такое техническое достижение стало возможным, Пифагором уже были развиты внутренние законы гармонии и разработано их применение для новой архитектуры и новой музыки. Анаксимандр, ученик Фалеса, изобрел основные инструменты новой технологии – гномон[91], часы, астрономическую сферу. Неизвестные скульпторы пробудили египетское скульптурное искусство от его многовековой неподвижности и создали статую куроса, человека новой эпохи с широко открытыми глазами. Художники, расписывавшие вазы, внесли в каждый дом символическую мифологию отношений между людьми и богами, а драматическая форма трагедии, созданная Фесписом, открывала вечный конфликт между своеволием человека и высшими законами природы, и на больших театральных праздниках люди могли «очищаться жалостью и ужасом».
Однако за всем этим разнообразием чувствуется один источник, некий скрытый центр всей жизни, на который указывает, хотя никогда не открывает до конца, странная роль Элевсинских мистерий[92].
За время одной человеческой жизни были установлены новые формы для каждого аспекта и каждой функции новой цивилизации. «Личность» ее оформилась окончательно, и всем техническим и интеллектуальным применениям этих новых форм предстояло только совершенствоваться, разрабатываться, распространяться, а еще позднее стать стилизованными, преувеличенными и упадочными.
С этой точки зрения интересно наблюдать действие законов шкалы. Мы видели, как человеческий организм вырастает по определенной модели из единственной во многие миллиарды клеток. Так же и цивилизации. Греческая культура, со всеми возможностями, сконцентрированными в начале VI века в одном человеке или горсточке людей, к середине этого века уже вобрала в себя несколько сот лучших и самых творческих индивидуальностей, а к концу того же столетия «организовала» по новому образцу жизнь тысяч граждан Афин, Кротона, Сиракуз и полудюжины других полисов.
Этот рост, то есть объединение все большего числа человеческих «клеток», продолжился и дальше. В V веке колонии на Черном море, в Сицилии и Азии постепенно повысили численность населения греческого мира до сотен тысяч. В IV веке Александр Македонский, завоеватель мира, довел ее до миллионов.
Вместе с тем сила эллинизации ослаблялась в точной пропорции к росту, и втянутые в греческое государство последние миллионы скорее затемняли его природу – так же как жировые слои, накопленные взрослым человеком, хоть и включены в его тело, затемняют его истинную природу и возможности. Они, несомненно, разрушили бы его окончательно, если бы не более сознательные люди, такие как Сократ, Платон, Аристотель и другие, которые продолжали производиться центром или высшей частью цивилизации. Они поддерживали жизнь в организме. Без них он стал бы чудовищным автоматом, Франкенштейном, ощупью движущимся к саморазрушению.
Но даже в этом случае приходит время, когда внутренней жизни культуры становится недостаточно для защиты ее от гниения, всегда готового начаться в перезрелом организме. Завоеванные земли отпадают, и греческий мир, как старик, начинает ссыхаться и горбиться. В возрасте всего лишь 4,5 веков он попадает под власть римской цивилизации и после этого живет рабской жизнью, обучая или потворствуя желаниям своего молодого хозяина. Все это длится до тех пор, пока через восемь веков от основания греческое отечество опустошается готами, и эллинская цивилизация как независимый организм умирает.
Но откуда появилась новая римская цивилизация? В начале IV века до нашей эры, когда греческой цивилизации было всего 2,5 века, на Самосе существовала школа Эпикура, а в Афинах – школа стоиков Зенона. Кто тогда перешел из этих школ в еще варварский пограничный город Рим, мы не знаем. Но нам известно, что приблизительно в это время в Италии наступает такой же поразительный рост и неожиданно яркие проявления во всех видах человеческой деятельности, как до этого происходило в Греции. Мы знаем и то, что новая римская цивилизация – с самых ранних дней и до разорения гуннами и вандалами 8 веков спустя – вдохновлялась двойным идеалом эпикуреизма и стоицизма.
Рис. 21. Последовательность цивилизаций в Европе
Однако сущность римской культуры оказалась совершенно отлична от греческой. Ее памятники – не храмы, но дороги и акведуки; ее средство распространения – не философия, но легионы, маршировавшие по этим дорогам. Она притягивала к себе людей талантом не искусства и мысли, но закона и порядка. Спустя три века роста мускулатура ее дорог и лагерей управляла империей даже большей, чем прежняя, объединявшаяся нервной системой греческой философии.
Затем, в этот период зрелости, в римском мире родился человек, исторически известный как Христос, который, согласно преданию, за несколько лет своей деятельности не только заложил основание следующей цивилизации, но даже установил некую наследственную форму или идеал для всех последующих поколений культур. В этом случае мы имеем точные литературные свидетельства об одном-единственном основателе, о его ближайшем круге 12 учеников и о деяниях апостолов, которыми новое знание, идеалы и организация за несколько десятилетий были распространены по всему Восточному Средиземноморью.
Ранняя христианская цивилизация имела центр тяжести на неком более тонком уровне, чем греческая или римская. Ее величайший памятник – не храм и не дорога, но одна книга, Новый Завет; и на своих первых стадиях она выросла и была объединена не какой-либо политической или художественной системой, но одной лишь метафизической системой необычайной чистоты. Можно сказать, что ее центр тяжести находился ближе к душе, чем у какой-либо из ее предшественниц.
Однако и в этом случае материальное тело цивилизации росло по тем же законам, и из «семи церквей в Азии» первого века, оно, в свою очередь, достигло имперской зрелости с признанием христианства официальной доктриной Римской империи. Около 320 года нашей эры христианская цивилизация объяла весь этот мир, а затем пришла в упадок, выродилась. Спустя восемь веков от зачатия папство, ее высшее светское выражение стало предметом торговли на римском рынке.
Так ранняя христианская цивилизация умерла. Но уже в 529 году святой Бенедикт – человек, являвшийся, возможно, ее наивысшим продуктом, – основал в Монтекассино монастырь, где в ограниченном закрытом кругу все было перестроено, все было начато заново – в той форме, что подходила новой эпохе. Это стало рождением второй, или монастырской, христианской цивилизации.
В этом новом начале есть нечто очень интересное. С греческой, римской и ранней христианской цивилизациями мы проходим первые три ноты большой исторической октавы. Здесь же мы подходим к интервалу – Темным векам – когда Европу захлестнула волна насилия, невежества и анархии.
