– Знаешь, мы тут не пойдем, – сказал он Дарене.
– Почему? – спросила та.
– Тут Микулу убили… И егерей. Я другую тропу знаю, безопасную. В обход, конечно, но прямая дорога, известно, не самая короткая.
Он решительно свернул на кладбище и повел ее между могил, стараясь держаться поближе к лесу, чтобы их не было видно из усадьбы. Почему-то попадаться на глаза дворовым Нечаю не хотелось. Ему вообще не хотелось попадаться кому-то на глаза. Дарена прижалась к нему тесней, и испуганно оглядывалась на перекошенные кресты вокруг.
– А по кладбищу тебе не страшно идти? – спросила она, когда они прошли полдороги.
– Да нет, – Нечай пожал плечами, – Туча Ярославич говорит, они на открытом месте не нападают. Только в лесу. На Фильку вот за ельником напали, мне Кондрашка рассказал. И проезжего того, около бани, убили под берегом, где никому не видно.
– А кто их убил? Ты их видел?
– Видел. Но было очень темно. Только белые пятна. И глаза еще.
– А тебя они почему не убили?
– Не знаю. Есть у меня одна мысль, но, может, и неправильная.
– Туча Ярославич отцу Гавриилу говорил, что тебя Князь любит и бережет. Что ты с Сатаной знаешься, поэтому и не боишься ничего. Правда это?
– Неа, – усмехнулся Нечай.
Она вздохнула и снова спросила:
– А какая у тебя есть мысль?
– Сейчас покажу. Вот в лес свернем, и покажу. Темно только, не знаю, увидишь ли…
С чего Нечаю захотелось показать Дарене идола? Наверное, потому что его сильно тянуло посмотреть на истукана самому. Потрогать светлое дерево, вдохнуть поглубже морозного воздуха – возле идола воздух был удивительно чистым, совсем не таким, как одуряющие испарения из ноздрей лика Сатаны… Нечая все еще тошнило от запаха белесого дыма.
В ответ на его слова тоненький серпик месяца показался из-за легкой пелены высоких облаков – луна на ущербе почти не давала света, но разгоняла кромешную тьму леса. Во всяком случае, не надо было ощупывать дорогу, чтоб не сбиться с тропы.
– Ой, как темно… – шепнула Дарена.
– Это разве темно? Вот после схода я тут бродил – вот тогда было действительно темно. Лбом об дерево треснулся, не увидел его, представляешь?
– А зачем ты тут бродил после схода? – удивилась Дарена.
– Обещал же тварь эту изловить, вот и пошел… – проворчал Нечай. Не стоило об этом говорить, пока в Рядке никто не понял, что в это же самое время у крепости убили Фильку.
– Ночью? Один?
– Ну да…
– И не боялся?
Нечай усмехнулся и ничего не сказал.
Он едва разглядел в темноте то место, где нужно было свернуть с тропы к идолу.
– Вот, тут. Только тихо… – он сжал руку Дарены – его охватило странное волнение. Почему «тихо» он бы объяснить не смог. Просто… Не хотелось нарушать неподвижного ночного покоя.
Теперь, когда кусты шиповника не закрывали истукана, Нечай разглядел его сразу. Тусклые лунные лучи освещали его рогатую голову, и глаза из-под густых бровей спокойно взирали вперед, будто видели Рядок сквозь лес.
– Ой? Это кто? – шепотом спросила Дарена.
– Это идол, – шепнул Нечай, – гробовщик говорит, что он защищает Рядок от нечисти.
Они подошли ближе, и только в десятке шагов от истукана Нечай почуял что-то странное. Воздух вокруг словно остыл и замер, и тишина надсадно зазвенела в одном ухе… Такое было с ним однажды, в тот раз, когда он впервые пошел в лес ночью. Тогда от земли поднимался туман, и теперь ему тоже показалось, что стало холодней ногам. Только на этот раз Нечай не испытал никакого страха, лишь усилилось волнение.
Вокруг идола стояли фигуры в белых рубахах, стояли тихо и неподвижно, поэтому Нечай и заметил их не сразу: светлые пятна на фоне черной ночи. Лунные лучи их не касались, не дотягивались до самого дна леса, но теперь Нечай разглядел, что фигуры эти странно похожи на человеческие, только гораздо ниже ростом. Он стиснул руку Дарены и прижал к себе… Видно, на миру и смерть красна – страха не было ни в одном глазу.
Чудовищ оказалось гораздо больше, чем он ожидал – около десятка. Они обступали идола со всех сторон, но стоило Нечаю и Дарене появиться рядом, как белые фигуры медленно и плавно расступились – Нечай услышал, как под ними шуршали листья, когда они расходились в стороны, уступая место. Он поднял глаза на лицо истукана, и ему показалось, что тот кивнул.
– Здравствуй, древний бог, – сказал Нечай, обмирая от собственной смелости.
Шелест пролетел по поляне, будто ветер тронул несуществующую листву на деревьях, и Нечай не сразу понял, что это между собой зашептались чудовища.
– Здравствуй, древний бог, – звонко повторила за ним Дарена – она не поняла, рядом с кем стоит, и ничего не боялась.
Шелест стал чуть громче, и Нечай расслышал в нем одно слово: рассвет. И сразу понял, что они сейчас уйдут. Уйдут, а он так и не разглядит их, так и не поймет, что они такое!
– Погодите, – сказал он, – не уходите. Я не стану вас ловить…
Тонкий одинокий смешок был ему ответом. Белые фигуры уходили в лес медленно, осторожно ступая по земле, но их легкие шаги все равно шуршали опавшими листьями, а через минуту смолкли за деревьями. Нечай хотел пойти вслед за ними, но не решился. На этот раз не потому, что испугался сам, а потому что не захотел напугать их. Он подошел к идолу вплотную и положил руку на гладкое дерево.
– Кто это был? – спросила Дарена.
Он не стал ее пугать.
– Не знаю. Я думаю, нам просто показалось. Лесные духи.
Когда они вышли в поле, совсем рассвело. Дарена слегка повеселела, а Нечай все еще чувствовал себя отвратительно.
– Отцу твоему скажем, что молодые бояре тебя украли, а я тебя случайно в усадьбе увидел и пожаловался Туче Ярославичу. И ни слова ему не говори про часовню, ладно?
Она кивнула – наверное, что-то понимала.
– Ночью, скажешь, опасно по лесу ходить, поэтому вернулись только утром.
Она снова кивнула и некоторое время шла молча, а потом спросила:
– Нечай… А ты правду Туче Ярославичу сказал, что я твоя невеста?
– Дура! – рявкнул он, – осталась бы там вместо Машки, боярам на забаву! Что я еще мог ему сказать?
Она вздохнула и сникла. Но потом спросила снова.
– А ты правда убил бы его, если бы он меня не отпустил?
– Не знаю… – проворчал он.
– А почему?
– Что «почему»? Почему не знаю?
– Нет, почему бы ты его убил? – Дарена заглянула ему в глаза.
– Я его пугал просто…
– А зачем ты его пугал?
Нечай остановился и шумно вздохнул. Девкам надо отсекать языки в младенчестве. Счастлив тот парень, что женится на Груше…
Встречаться с Радеем ему вовсе не хотелось, да и явиться с утра пораньше в Рядок на пару с Дареной Нечай посчитал чересчур вызывающим. Но он собирался непременно сдать девку с рук на руки отцу, убедиться, что ничего больше с ней не случится.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
