знал, что навсегда.
Грабежи, насилие, поджоги…
Машину пришлось бросить: во-первых, по некоторым улицам было не проехать; во-вторых, серифы с подозрением относились к номерам, выданным в провинции, а не в столице; в-третьих, машина привлекала внимание и однажды на них бросились мародёры. В итоге, уткнувшись в очередную баррикаду из выброшенной на улицу мебели, Бабарский решил продолжить путь пешком и прихватил в ближайшем книжном карту города. Не позабыв оставить на прилавке мелкую монету. Благодаря карте они были уверены, что двигаются в правильном направлении – к квартире, которую им приготовили контрабандисты. При этом Занди не сомневался, что бандиты выполнили свою часть сделки, но не был уверен, что дом на месте, а квартиру не разграбили.
«Не волнуйся, – сказал тогда ИХ. – Даже если так, мы что-нибудь придумаем!»
Однако юноша волновался.
Трудно оставаться спокойным, не имея такого опыта, как у Бабарского.
Впереди вновь возникло препятствие – работающая пожарная машина, оберегая которую серифы перекрыли улицу. ИХ сказал, что «переулком даже ближе», они свернули налево, прошли метров пятьдесят и услышали властное:
– Стоять!
Дорогу им преградили четверо громил.
– Ни с места!
– Кто такие?
Юноша испуганно замер… и едва не вскрикнул от изумления, услышав радостный крик суперкарго:
– Наконец-то!
Бабарский, в отличие от окаменевшего Занди, мгновенно разобрался в ситуации и сделал всё, чтобы сбить грабителей с толку.
– Помогите нам!
– Что? – изумился первый.
– На нас с сыном напали! Помогите нам!
– Что у вас отобрали?
– Всё! Абсолютно всё! – горестно запричитал Бабарский.
– А в сумке что? – спросил второй.
– Она пустая.
– Покажи, – потребовал третий. И хохотнул: – Нет ли там чего запрещённого?
А четвёртый вытащил нож.
ИХ растерянно посмотрел на грабителей – его вид вызвал у них ещё один приступ смеха, – затем неловким движением крайне напуганного человека открыл клапан сумки.
– Можешь орать сколько угодно, – произнёс первый, довольный покладистостью жертвы. – Здесь тебя никто не услышит. Но если будешь вести себя тихо, может быть, отпустим живыми.
– Спасибо, добрый синьор, – кротко ответил Бабарский, стреляя ему в грудь.
Будучи у контрабандистов, ИХ, с трудом ворочая языком, объяснил им, что нужно, после чего вновь отключился. Мелкие детали «заказа» формировал Занди, и он попросил добавить в список полезных вещей пару пистолетов. Боцман одобрительно похлопал юношу по плечу, а контрабандисты молча принесли требуемое. Узнав об этом, ИХ сначала возмутился, сказав, что отсутствие оружия – одно из главнейших доказательств законопослушности гражданина, потом плюнул и сказал: «Пусть валяется в машине», а когда увидел, что творится в Каслиди, пробурчал: «Кажется, ты был прав».
Ну а сейчас, в переулке, он ничего не говорил – он стрелял. Может, не так быстро и метко, как мессер, но умело и хладнокровно, чего Занди никак не ожидал от делового суперкарго.
Впрочем, Занди и от себя до недавнего времени ничего подобного не ожидал.
Выстрел – в грудь – первый валится на булыжную мостовую. Выстрел – третий, который с ножом, сгибается пополам, прижимая руки к животу. Выстрел – второй, который сдуру сделал шаг вперёд, – захлёбывается кровью, потому что пуля попала в горло. А четвёртого не было, потому что четвёртый бросился наутёк.
Хлопки выстрелов прозвучали не очень громко, однако оставаться на месте и проверять, не услышали ли их серифы, Бабарский не стал.
– Скорее! – И потащил Занди прочь.
Прочь из переулка, на улице – направо, идти медленнее, чтобы не привлекать внимание, к нужному дому подойти не с улицы, а через расположенный рядом сквер, войти во двор через задние ворота.
– Вы начали стрелять без предупреждения, – вздохнул Занди.
– Их было четверо. Они сильны и чувствовали себя очень уверенно. Мы находились на их территории и, как они думали, – полностью в их власти. Если бы я показал оружие, они, больше чем уверен, повели бы себя непредсказуемо.
– И вы начали стрелять.
– Думай, что хочешь, но я не собираюсь заканчивать дни в грязной подворотне Траймонго.
– Вы не похожи на человека, в кармане которого может оказаться пистолет.
– Поэтому с кем бы ты ни общался – никогда не забывай о вежливости, ведь в кармане человека, которому ты хамишь, даже самого безобидного на вид человека, может оказаться пистолет, – хмыкнул Бабарский. – Кажется, пришли.
К счастью, их дом оказался не только не подожжённым, но и почти нетронутым: мародёры разграбили выходящие на улицу магазины да пару квартир, после чего их оттеснили подоспевшие военные. Теперь район считался спокойным, и путешественники, впервые с приезда в Каслиди, почувствовали себя в относительной безопасности. Что до квартиры, то она оказалась достаточной чистой, обставленной добротной, хоть и не новой мебелью. Ключи от входной двери Занди отыскал в указанном контрабандистами тайнике и, войдя в гостиную, сразу плюхнулся на диван.
– Как я устал!
Бабарский же улыбнулся, деловито осмотрелся, открыл чулан и вытащил из него большой чемодан, в котором обнаружилась переносная рация. О том, что эта «полезная вещь» тоже входила в список, Занди успел позабыть и удивился, увидев, что ИХ начинает готовить её к работе.
– Вы умеете пользоваться радио?
– Я – офицер Астрологического флота, я обязан уметь пользоваться всем, что мне может пригодиться, – спокойно ответил ИХ. – А ещё я любопытен и люблю учиться новому.
Юноша помолчал, а затем твёрдо произнёс:
– Я тоже так хочу.
* * *
– Отовсюду сообщают о беспорядках, но хуже всего сейчас в Харо, – рассказала Феодора. – Наамар, надо отдать ему должное, сумел выстроить крепкую систему управления, которая работает даже в его отсутствие. Он выступил по радио, успокоил жителей Фага, потом отдал своим людям распоряжения, и те сумели навести порядок. Южане тоже держатся. У меня… неплохо, но я надеялась, что будет лучше. А вот Габрис провалился. Он стянул войска в Каслиди и в другие крупные города, но за их пределами царит настоящий ужас. Да и в столице, как мне сообщают, не всё гладко.
– Одно Стремление не сможет поджечь континент, – негромко ответил Помпилио. – Времени не хватит. Главное – не подпускать агрессивных беженцев из Харо к своим эвакуационным зонам.
– Вы серьёзно? – изумилась Феодора.
– Твои люди соблюдают правила, они – нет. Кто победит, когда две эти массы встретятся и смешаются?
– О какой победе вы говорите?
– Ты уловила самое главное, – прежним тоном продолжил дер Даген Тур. – Победителей не будет, потому что все проиграют.
Несколько мгновений сенатор Уло оценивала слова Помпилио, после чего грустно ответила:
– Очень жестоко.
– У тебя впереди суровое время, Феодора, тебе придётся принимать и жёсткие, и жестокие решения.
– Этому можно научиться?
– Ты хочешь выжить и спасти своих людей?
Сенатор кивнула, но ответить не успела:
– Радиопередатчик
