Сергей проводил ветеранов к военному атташе, коротко объяснив Богуславскому причину своей занятости. Александр шепнул ему, что беседа со стариками будет записываться на диктофон и Сергей получит пленку для прослушивания. Тут же он передал Михайлову местную газету, в которой было спрятано несколько ксерокопий.
— Постарайся не потерять! — предупредил Богуславский.
— Это что-то очень важное? — спросил Михайлов.
— Нет, особо важного или секретного там нет, но новый военный атташе Станиславов уже интересовался у моего шефа, что тот получил с командирской почтой. Сам понимаешь, если он узнает, что среди прочих служебных документов тот получил конверт с личными бумагами, то и к нему, и к тому, кто отправлял эти бумаги, со стороны столичного начальства будут кое-какие претензии. Ну а если станет известно, что копии документов передали постороннему, пусть даже из нашего посольства, это вызовет подозрения.
— А новый военный атташе, как его…
— …Станиславов Михаил Иванович, — напомнил Александр.
— Да, этот Станиславов знает, что в этих личных бумагах Голубева?
— Пока не знает, но будет знать обязательно, так как в пакете была опись вложения, и там указан под определенным номером «конверт с документами по запросу военного атташе». Ну, ладно, ты беги по своим делам, а то кинутся тебя искать. Я тоже сейчас в город выезжаю. А Владимир Николаевич будет разговаривать со стариками сам, — и они расстались.
Всю дорогу Сергею хотелось раскрыть газету и хоть бегло просмотреть вложенные в неё документы. Но с ним постоянно находился тот же телохранитель посла Саша, и Сергей не стал рисковать.
Выполнив все поручения консула в местных учреждениях МВД, Михайлов вернулся в консульский отдел, взял папки с документами о принятии гражданства и стал проверять правильность оформления. Это была рутинная, но обязательная работа для всего дипломатического состава, и все дипломаты старались оставить её на потом. Сергей сказал в канцелярии отдела, что хочет подогнать «хвосты», потому что на следующей неделе начнется подготовка к отправке дипломатической почты, а ему поручили подготовить часть полугодового отчета консульского отдела.
Он обложился пухлыми папками с анкетами российских граждан, но поработать ему не дали — во всяком случае в первый час работы к нему буквально каждые пять минут заходили то машинистки с какими-то пустяковыми вопросами, то переводчики из местных граждан приносили переводы каких-то законов с национального языка, то охранники отдела или телохранители посла уточняли, будет ли Михайлов принимать сегодня посетителей, — в общем, с момента прихода в посольство нового офицера безопасности Макарова Сергей практически никогда не оставался наедине с собой. Для этого даже «подселили» в его кабинет ещё одного сотрудника отдела, но сейчас этот сотрудник находился в очередном отпуске, и поэтому Макаров таким образом контролировал Михайлова.
Сегодняшний день не был исключением. Во всяком случае все штатные и нештатные сотрудники офицера безопасности в первый час добросовестно выполняли порученные им задания. Но потом, увидев, что Михайлов занимается чисто служебными делами, оставили его в покое.
Поработав в прежнем режиме ещё минут двадцать, Сергей положил листочки ксерокопий в одно из дел, чтобы посторонние не могли видеть, чем в действительности занимается «поднадзорный» на рабочем месте.
Первый документ гласил:
«Справка-характеристика на офицера подводных сил рейхсмаринэ (имперского военно-морского флота) Отто Кречмера.
Капитан-лейтенант имперских подводных сил Отто Кречмер родился в 1912 году в городе Бремен в семье рабочего судостроительной верфи Бременверфт.
В 1932 году закончил объединенное военно-морское училище Германии. Два года плавал на надводных кораблях. Затем был направлен в школу подводного плавания.
Успехи Кречмера в учебе были настолько велики, что он выпущен из училища обер-лейтенантом и назначен на должность старшего помощника командира подводной лодки нового проекта, только что спущенной на воду.
Во время службы Кречмер выдвинул смелый проект строительства океанской подводной лодки. После спуска на воду в 1936 году головной лодки данной серии капитан-лейтенанта Кречмера назначают её командиром.
В годы гражданской войны в Испании он открыл свой боевой счет, потопив первый корабль — советский транспорт с боевой техникой и добровольцами из Советского Союза во время морской блокады республиканского побережья Испании.
В последующие годы он стал самым дерзким и в то же время самым удачливым командиром подводной лодки германских военно-морских сил. С момента объявления войны гитлеровской Германии он потопил военных кораблей и гражданских судов общим тоннажем около полумиллиона брутто-тонн. Среди офицеров-подводников он считается по праву асом подводных атак номер один.
В 1940 году субмарина под командованием капитан-лейтенанта Кречмера выполняла задание в северной Атлантике. Задача была успешно выполнена английский транспорт с грузом стратегического сырья был потоплен. Кречмер, как он делал всегда после потопления очередного корабля, поднялся на перископную глубину и осмотрелся. На горизонте ни одного корабля, кроме тонущего английского судна, не было. Тогда его лодка всплыла, чтобы спасти английских моряков.
Пока немецкие подводники оказывали помощь раненым англичанам, Кречмер вышел на связь с секретной промежуточной базой военно-морских сил Германии в Португалии, доложил о выполнении задачи и запросил в удобный для себя район субмарину — корабль снабжения, так называемую «дойную корову», которая должна была доставить топливо, продовольствие, питьевую и техническую воду и торпеды.
Но «дойная корова» в указанный срок не прибыла (позже стало известно, что предназначавшаяся Кречмеру субмарина снабжения приняла бой с английскими эсминцами, получила повреждения и была вынуждена вернуться на базу, а других «дойных коров» вблизи подводной лодки Кречмера не оказалось).
Капитан английского транспорта сообщил командиру немецкой лодки, что перед торпедированием он успел связаться с адмиралтейством и сообщить свои координаты. По радио ему ответили, что в самое ближайшее время в район бедствия подойдут несколько английских и американских кораблей.
Кроме того, Кречмер по своему обыкновению взял на борт тяжелораненых англичан в надежде передать их впоследствии на «дойную корову».
Торпед на подводной лодке уже не осталось, и вступление в бой хотя бы с одним надводным кораблем означало гибель лодки. К тому же начинался шторм, а субмарина была малопригодна для надводного плавания в условиях плохой погоды. Кречмер решил уйти на глубину и ждать помощи.
Но помощи все не было. Заканчивались вода и продукты. Топлива на лодке осталось совсем мало.
Тогда Кречмер принимает волевое решение: идти самым экономичным ходом к побережью ближайшей страны — Канады.
В один из портов Канады он прибыл так же эффектно, как и воевал, — его субмарина всплыла посередине внутренней акватории канадской военно-морской базы.
Кречмер запросил помощи, но власти Канады как нейтральной страны были вынуждены разоружить подводную лодку и интернировать её команду.
Кречмер с большей частью своего экипажа остался в Канаде. Здесь он тоже не сидел сложа руки — наладил связь с Германией, выполнял задачи в основном агентурного характера: принимал и укрывал германских агентов, оказывал им помощь, доставал и оформлял легализационные документы, вел некоторые финансовые дела руководителей и учреждений Третьего Рейха.
В конце войны и после неё Кречмер организовал несколько немецких и украинских колоний, через которые уходили от возмездия нацистские преступники и предатели из числа украинских националистов.
О послевоенной жизни Отто Кречмера практически ничего не известно. Кроме того, что он не бедствовал, а, наоборот, процветал — через своих людей организовал несколько крупных торговых фирм и компаний, региональную радиовещательную станцию, телевизионный канал, пароходную и авиакомпанию, занимался грузовыми перевозками. С криминальными элементами и торговлей наркотиками не были связаны ни он, ни созданные им структуры (данные взяты из баз данных США и Канады).
Не так давно в одной из канадских газет на последней странице была опубликована маленькая заметка под заголовком «Немцы убираются в свою Германию». В ней говорилось о том, что «бывший нацистский подводник после более чем полувекового плена, направляется в Европу для встречи со своей молодостью» (копия статьи и фотографии Кречмера 1940 и 1996 годов прилагаются)».
Тут же была и копия газетной заметки в четыре строчки. Но не это заинтересовало Михайлова. С фотографии, сделанной в этом году, на него смотрел тот самый старик, которого Сергей видел в окружении охраны в Трабзоне у старой немецкой подводной лодки.
