Несмотря на всё своё самообладание, Мишель почувствовала как её брови поползли вверх, и он покачал головой.
– Как я уже сказал, всё очень сложно. Тем не менее, в этих обстоятельствах я решил, что у меня нет иного выбора кроме как последовать одному из резервных планов, которыми меня снабдили при отправке.
– Резервных планов? – Повторила Мишель.
– Адмирал, люди, которых я представляю, некоторое время назад установили контакт со Звёздной Империей, – наконец обретя уверенность в себе, твёрдо заявил Анкенбранд. – Коммуникация была не прямая, а, как Вы сами понимаете, использующая в некотором роде окольные пути, и я не знаю, насколько вы здесь, так далеко от Мантикоры, информированы об этих вещах.
Его затихающий в конце фразы голос сделал последнее заявление вопросом, и Мишель покачала головой.
– Честно говоря, мистер Анкенбранд, всё что я знаю о Системе Мёбиус в данный момент можно передать следующими словами – «гораздо меньше чем ничего». И никто на Шпинделе – или где-то ещё – не информировал меня о чем-либо касающемся этой системы.
– Я опасался именно такого ответа, – вздохнул Анкенбранд. – Но всё же надеялся, что ошибаюсь.
– Почему? – Прямолинейно поинтересовалась Мишель.
– Потому что я – последняя надежда Мёбиуса, – с горечью произнёс Анкенбранд. – Если бы Вы были проинформированы, то могли бы быть готовыми к принятию соответствующих мер. А так как это не так, то…
Он замолчал с поникшими плечами.
Мишель смотрела на него ещё несколько секунд, затем перевела взгляд на свой настольный дисплей, сконфигурированный в режим зеркала и отображающего мастер-сержанта Когнассо и Альфредо. Словно машинально она, взяв со стола хрустальное пресс-папье – подарок команды её первого гиперпространственного корабля – начала крутить его в руках. Мгновение спустя Альфредо небрежно положил левую переднюю лапу на макушку Когнассо.
«Вот так, независимо от того, что творится, этот тип, по крайней мере как он сам считает, говорит правду», – подумала она. – «Которая от этого не стала хоть капельку ясней, не так ли, Мика? О, горькая участь старшего флаг-офицера!»
– Нет, я не была проинформирована, – сказала она спокойно, откидываясь на спинку своего кресла, устраивая руки на подлокотниках таким образом, что она смогла сложить пальцы домиком и опереться на них подбородком. – Тем не менее, если Вы готовы рассказать мне, что происходит, то я более чем готова выслушать Вашу историю. Конечно, поверю ли я Вам и каким образом решу действовать после Вашего рассказа – другой вопрос. Готовы ли Вы на таких условиях рассказать мне всё?
* * *
– Извините миледи, но, по-моему, более нелепой истории мы ещё не слышали, – заявила Аполония Манминг несколько часов спустя. Потом она, казалось, осознала что именно только что сказала и покачала головой. – Беру свои слова обратно. За последние несколько месяцев мы услышали несколько симпатичных чертовски смешных историй, оказавшихся несколько более точными, чем нам хотелось бы. Так что позвольте мне поправиться – я считаю, что историю этого Анкенбранда несколько затруднительно принять на веру.
– Собственно говоря, адмирал Золотой Пик, лично я бы выразился немного более энергично, – поддержал её контр-адмирал Микаэль Раддок.
Как решила Мишель, рыжеволосый, голубоглазый Раддок, командующий вторым дивизионом эскадры супердредноутов Манминг, выразился ещё более прямо (если это вообще было возможно) чем его начальница. Может быть потому, что был невысок и агрессивностью хотел нивелировать нехватку сантиметров. А может, что более вероятно, потому что был из грифонских горцев… и плевал на свой небольшой рост.
– Я тоже был бы склонен согласиться с адмиралом Манминг и адмиралом Раддоком, – словно размышляя вслух, протянул Майкл Оверстиген, – если бы Альфредо и мастер-сержант Когнассо не поручились бы за него.
– Согласна с тобой, – призналась Мишель, втягивая носом ароматный парок исходящий от большой чашки горячего кофе, которую Биллингсли поставил на конференцстол около её локтя. – Но Альфредо действительно ручается за него. Независимо, что там может быть на самом деле, лично он не лжёт. И Альфредо также подтверждает, что его беспокойство по поводу того, что творится на Мёбиусе, является подлинным. – Она пожала плечами. – Как ни странно это звучит, но Анкенбранд действительно выступает в роли связного для группы людей бывшими – или считающими что были, так или иначе – в контакте с представителем Звёздной Империи и получавшими от него тайную поддержку.
– Извините, мэм, – вступила Синтия Лектер, – но это ниже всякой критики. Я имею в виду, что, судя по озвученным им датам, они вступили в контакт с нами даже раньше чем коммодор Терехов прибыл на Монику. – Она, не сводя глаз с Мишель, уважительно склонила голову в сторону Терехова. – В тот момент нас абсолютно не интересовало ничего из происходящего в том районе. Зачем нам, скажите на милость, устанавливать какие-либо тайные контакты с движением Сопротивления, борющимся с Пограничной Безопасностью?
– Нет-нет, Синди, – поправила её Мишель, мягко погрозив той указательным пальцем. – Это не движение Сопротивления против УПБ. Это - движение Сопротивления против тамошнего президента Ломброзо. Он – лакей Пограничной Безопасности, а сама УПБ в отличие от, например, Мадраса не имеет там законной власти.
– Это ничего меняет, мэм, – возразила Лектер с определённой почтительной твёрдостью. – Это всё равно остаётся невероятно глупой, опасной и в конечном счёте бессмысленной для нас затеей. И если бы мы действительно затеяли нечто подобное, и если баронесса Медуза была в курсе этой операции, то Вы думаете, что она послала бы нас сюда, не поставив Вас в известность об ней?
– Нет, Синди, не думаю, – спокойно ответила Мишель. – Но, всё же, это не означает, что они не были в контакте с кем-то. И это не означает, что они не считают, что те, с кем они вступили в контакт, не Мантикора.
– Но…, какова цель всего этого? – Почти растерянно задала вопрос Лектер.
– Айварс? – Приглашающе кивнула головой Мишель в сторону высокого, белокурого коммодора.
– Те же самые моменты, упомянутые Вами, капитан Лектер, пришли в голову и мне, когда я впервые услышал историю Анкенбранда, – сказал Терехов, глядя на стол начальника штаба Мишель. – На самом деле я был склонен – особенно в отсутствие собственного детектора лжи в виде древесного кота – списать его со счетов как либо полного психа, либо провокатора Пограничной Безопасности, пытающейся втянуть нас в неприятности. Честно говоря, я всё ещё не готов отказаться от последнего упомянутого варианта. Даже если он считает, что говорит правду, он и все его друзья на Мёбиусе могут быть созданы УПБ для этой цели. С другой стороны, как Вы отметили, есть временной график. Я не могу понять, зачем Пограничной Безопасности было беспокоиться об организации чего-либо подобного прежде, чем мы скрестили мечи на Монике.
– Как я упоминал, я уже собирался списать его, когда энсин Зилвицкая намекнула мне на третий вариант. Я понимаю некоторых людей, – он тщательно воздерживался от взгляда в направлении адмирала Манминг, – имеющих склонность считать, что... скажем так… радикализм её отца может повлиять на её суждения. Я не думаю, что это имеет место в данном случае, но даже если это и так, её предположение – с моей точки зрения – многое объясняет.
– И что это за предположение, сэр Айварс? – поворачиваясь к нему, поинтересовалась Манминг, хотя её тон свидетельствовал, что она уже поняла, куда он клонит.
– Энсин Зилвицкая предположила, что скорее всего нас – а также движение сопротивления на Мёбиусе – направляют, но не Пограничная Безопасность. Зилвицкая обратила моё внимание, что, судя по передвижениям Крэндалл, Меза похоже ввела её в игру примерно в то же самое время, когда они предоставили линейные крейсера Монике. Что, разумеется по чистой случайности, примерно совпало по времени, когда, по словам Анкенбранда, его организация сопротивления вступила в первый контакт с «Мантикорой». Или, если уж на то пошло, когда некто впервые предложил помощь мистеру Вестмену здесь, на Монтане, и Нордбранд в Корнати.
– Коммодор Вы считаете, что на самом деле это «Указание Мезы»? – медленно проговорил Раддок.
– Первоначально такое подозрение возникло не у меня, адмирал, но думаю, что эту идею следует рассмотреть. Особенно, если полученные нами из дома обрывки информация точны и Меза действительно спровоцировала текущий конфликт между нами и Лигой. Подумайте, если бы подконтрольный им режим или непосредственно само УПБ были бы вынуждены противостоять местному движению сопротивления, лидеры которого искренне верят в то, что они были сподвигнуты на свою борьбу, а также координировались и снабжались из Звёздной Империей, то как вы думаете отреагировала бы Лига ещё до начала нашей текущей конфронтации?
