в воскресенье с утра ему предстояло по графику заступать на суточное дежурство.
— В-вот т-ты ему с-сам и с-скажи, — посоветовал Сутулов.
— Чей-то я? Ты — у нас бугор, тебе и флаг в руки, — барометр настроения Петрушина повернул на «пасмурно».
Опустив глаза, он заметил, что подушечки пальцев и ладони у него испачканы чёрным. Сообразив, откуда дровишки, принялся оттирать руки концом заскорузлой, с нови не стираной занавески.
— Почитай, Вова, на досуге газетку. Там твоя подруга расписала всё под дуб и под ясень… «Белая стрела» Зябликова с Калининым замочила, а мы тут уши ломаем. Только поосторожней, газетка пачкается шибко.
Закурив, Валера стал прикидывать, кто ему подпишет запрос в узел связи. К Птицыну идти было влом, и без его радио голова шумела. За собственной подписью сведения могут не дать, кто для начальника РУСа старший опер… От Бори Винниченко полдня будешь добиваться бумажки. Остановился Петрушин на кандидатуре начальника розыска. Написав от руки на листе формата А4 запрос, Валера поднялся к Борзову, тот подмахнул не глядя. В канцелярии секретарь шлепнула на документ угловой штамп, в который вписала исходящий номер.
Когда Петрушин вернулся в свой кабинет, Сутулов бушевал по поводу прочитанной заметки:
— К-какой а-арсенал?! К-какие к…к…к-контрольные выстрелы? К-кто ей, п-прошмандовке ра…рассказывал? Её т-там и б-близко н-не б-было! Н-ноги ее т-тут б-больше н-не будет!
Петрушин, вынимая из шкафа тяжёлое пальто на овчинной отстегивающейся подкладке, поинтересовался, с ехидцей кривя чёрные усы:
— А кто нам, Вова, чайку тогда подгонит?
В РУС, расположенный на другом конце города, на улице Чехова, Валера отправился на троллейбусе. Закрепленная за МРО служебная «пятёрка» с прошлой весны ржавела в гараже неисправная. С транспортом в отделении не заладилось сразу после того, как отняли ставку водителя. Мудрое начальство присоветовало закрепить автомобиль приказом за одним из оперативных сотрудников. Выбор пал на Юру Ковальчука как на самого молодого. Но тот воспротивился всеми фибрами, предвидя, чем закончится этот замысел. Он будет всех целыми днями катать как личный шофер, обслуживать машину, заправлять её, мыть, при этом об уменьшении нагрузки на основном участке работы не велось и речи. Предполагалось, что раскрытием убийств на своей «зоне» он будет заниматься в свободное от исполнения обязанностей водителя время. Юра не согласился, поэтому «мрошники» стали водить «пятерку» по очереди, благо у всех имелись водительские права. В начале марта в выходной день Вова Сутулов поехал в деревню проведать тещу. За Ильино на скорости его кидануло в ледяную колею, пробило колесо, машину занесло и крутануло на боку. Из гнезда вместе с массой вырвало аккумулятор, который прошиб топливный фильтр. Под капотом загорелась проводка, чудом Вова не пострадал сам. Теперь нужно было менять всю проводку, аккумуляторную батарею, катушку зажигания и реле стартера, плюс еще кузовные работы… Сутулов, несмотря на то, что был виноват на все сто, отказался ремонтировать машину за свой счет, сказав, что дочка Абрамовича его не спонсирует. Так как в момент ДТП он был трезвый, он чувствовал себя уверенно, знал — за такое не увольняют. Начальство денег не выделило, резонно заявив: «Сами расхерачили почти новую машину, сами и делайте». Поиски спонсоров зашли в тупик. Тогда Вова предложил скидываться с каждой зарплаты на ремонт. Петрушин и Ковальчук поворчали с неделю, но без колес эффективность работы убойщиков снизилась, по меньшей мере, вдвое, и они, скрепя сердце, с двух получек отжалели по три сотни, сам же Вова кинул с барского плеча на ремонт штуку. На эти деньги они купили аккумулятор и еще кое-что по мелочи. Потом начались отпуска, потом Сутулов сходил на «больничный», за ним — Ковальчук. Тема постепенно затухла. Ходить клянчить транспорт в розыск было неприятно, каждый раз Борзов с подколами интересовался, когда наконец они свой «икс-пятый» сделают. Иногда Валера задумывался: а не использовать ли в служебных целях личный «Урал М-67» с коляской, но поразмыслив, отказывался от этой затеи, так как она не вписывалась в его схему посещения «аптеки».
В районном узле связи Петрушину понадобилось всего полчаса, для того чтобы получить официальную справку о том, что телефон с абонентским номером 3-42-64 установлен по адресу: город Острог, улица Сергея Лазо, дом 3, квартира 17 и находится в пользовании Кокошина Вадима Алексеевича, 1959 года рождения.
С чувством выполненного долга Валера двинулся частным сектором по протоптанной меж сугробов извилистой тропке в сторону парка культуры и отдыха механического завода. При входе в парк располагался кабачок «Услади друзей», который Петрушин не уважал из-за дороговизны, но других конкурентоспособных заведений поблизости не имелось. На часах было десять часов сорок пять минут. Пройдя в «Услади друзей» стандартную процедуру, Валера решил прогуляться пешком до следующей остановки. Мысль его работала продуктивно.
Фамилия Кокошин ничего не сказала старшему оперу. Услышь раньше хоть раз такую смешную, словно из стихотворения Корнея Чуковского, фамилию, он запомнил бы ее наверняка. Как это там в «Мойдодыре»? «Он с Тотошей и Кокошей по аллее проходил…» Зато дом номер три по улице Сергея Лазо Петрушин представлял отчетливо. Эта четырехэтажная «сталинка» располагалась в Северной части города, на его «зоне», прямо напротив школы-гимназии. От неё до места обнаружения расстрелянной «девяносто девятой» было десять минут ходьбы прогулочным шагом под горку.
Убийца, хорошо знакомый с Зябликовым и Калининым, мог попросить подбросить его до дома. Действительный адрес киллера жертвам известен не был, они могли знать только район его проживания. Необременительная просьба показалась им естественной. Близость укрытия имела для преступника большое значение. Он сильно нашумел и имел при себе автомат, с которым почему-то предпочел не расстаться сразу. Ему нужно было срочно залечь на грунт. Квартира на Сергея Лазо идеально подходила в качестве пути отхода, её можно было достичь в считанные минуты, прежде чем поднимется шум в случае быстрого обнаружения трупов. В то же время этот адрес достаточно удален от места убийства, чтобы не попасть в сектор, который будет подвергнут милицией поквартирному обходу.
Достигнув улицы Сергея Лазо, Валера уже не сердился на и.о. начальника КМ, который прогнал их с Вовкой на улицу, освободив тем самым от необходимости заниматься бестолковой аналитикой и утомительной писаниной. Благотворное воздействие на настроение Петрушина стопаря, выпитого в кабачке «Услади друзей», продолжалось. План действий пришел на ум легко, опер одобрил его и утвердил.
Вразвалочку Валера прошёлся мимо третьего дома по противоположной стороне улицы вдоль серого здания школы-гимназии, построенного еще в начале двадцатого века. Внутри этого учебного заведения, считавшегося в городе элитным, Петрушину бывать не приходилось. Он в свое время закончил восемь классов в девятнадцатой
