этажей дома, вести с жильцами пустые разговоры насчет предстоящего
каблирования и двадцати двух программ. В свой кабинет оперативник вернулся в половине первого.
10
06 января 2000 года. Четверг.
12.30 час. — 13.45 час.
К возвращению напарника Сутулов, коротая время, успел пару раз попить халявного кофе и покурить. Сегодня, накануне Рождества, всё ему удавалось на удивление легко. Свету Зябликову майор застал дома, на Фигнера, шесть, куда он удачно подскочил на машине дежурной части, отвозившей группу на кражу в двадцать первой школе. Разговор с Зябликовой получился беспроблемным. Свету уже допрашивал следователь прокуратуры, но вопросы о телефонных звонках ей не задавались. После похорон, немного отойдя от шока и действия седативных препаратов, она многократно прокручивала в голове события дней, предшествовавших убийству мужа. Поэтому сразу связно рассказала Сутулову, что поздно вечером двадцать девятого декабря на трубку Роману позвонил его знакомый. Они ложились спать, значит, времени было около одиннадцати. Кто конкретно звонил, она не знает. Муж разговаривал по мобиле при ней, называл собеседника Серым. Разговор шел о помощи в приобретении фискарса[109]. Что это такое, Свете неизвестно. Как она поняла, её Рома должен был помочь Серому. Мужчины договорились о встрече на следующий день в семнадцать часов у посадской бани. Среди знакомых мужа по имени Сергей она знала только Рубайло, но к нему Рома никогда не обращался как к Серому, всегда говорил «брат» или «Серёга». К предстоявшей встрече муж отнёсся с легким раздражением. Сказал, что на ходу пообещал одному кексу помочь, с помощью не получается, а его теперь теребят.
Чтобы сразу закрепиться, Сутулов допросил Зябликову в качестве свидетеля: коротко на полторы страницы рукописного текста, но по всем основным вопросам.
— Н-ну т-тебя, В-валера, только за…за-а смертью п-посылать! — набросился майор на Петрушина, который, войдя в тамбур, оббивал перчатками снег с носков и задников сапог.
Валера в бесплодную полемику вступать и не подумал. Пройдя в кабинет, он бросил на свой стол сложенный вчетверо «Спорт-Экспресс», купленный по дороге. Пристально взглянул на часы, прикидывая, стоит ли ему раздеваться или лучше сразу идти на обед. Однако настырный Сутулов заставил его незамедлительно ознакомиться с протоколом допроса Зябликовой. Петрушин читал, хмурясь в белесом дыму воткнутой под усы сигареты. Добравшись до конца документа, он достал из ежедневника сложенную вдвое справку из районного узла связи по телефону, с которого Зябликову звонили накануне убийства, и протянул ее пританцовывавшему от охотничьего азарта Сутулову. Тому хватило тридцати секунд, чтобы прочесть и осмыслить текст. Затем Валера неспешно затушил окурок в пепельнице и поведал о результатах отработки квартиры номер семнадцать дома номер три по улице Сергея Лазо.
— В-валера, мы с т-тобой вышли на р-реальный след киллера! — от охватившего его возбуждения старший убойной группы почти перестал заикаться. — Идем к П-птицыну!
Не желавший срывать планового посещения столовой «Водоканала» с попутным заходом в «Экспресс-закусочную», Петрушин этой авантюрной затее воспротивился. Он прекрасно знал, что на обсуждение собранной информации уйдет верных полчаса, потом еще столько же — на переливание из пустого в порожнее, а закончится все тем, что начальство напридумывает разных мудреных вводных, которых за неделю не переделаешь.
— Чего шашкой махать? Пожрём по-человечески, потом доложим, — увещевал Валера Сутулова.
Но тому не терпелось уесть и.о. начальника КМ за обидный наезд на их отделение на утренней сходке. В итоге Петрушин сдался, и они гуськом отправились по длинному коленчатому коридору к Птицыну.
Тот, водрузив на нос очки, с остро заточенным карандашом в руке штудировал статью П. Никандрова «Черный передел или белая стрела?».
— Читали?! — встретил он вопросом заходивших в его кабинет «эмрэошников», гневно тряхнув зашуршавшей газетой.
— Ч-чего ее чи…читать-то, В-вадим Львович? — белозубо осклабился Сутулов. — Э…э…эта п-прости господи, Ве…ве…вероничка и не то…того по…анапишет, лишь б-бы г-газетку и…ихнюю п-покупали…
Подполковник сразу отреагировал на сиявшую, как у именинника, физиономию старшего группы МРО.
— Что-то путное нарыли? Да вы не стойте, будто в гостях, присаживайтесь.
Убойщики расселись по бокам шаткого приставного стола. Сутулов вручил Птицыну протокол допроса Зябликовой и справку из районного узла связи. И.о. начальника криминальной, вчитавшись, пододвинул к себе телефонный аппарат, набрал пятизначный номер и сказал ответившему на звонок человеку одно слово: «Зайди». Потом ту же операцию повторил.
Закончив с чтением, жестом остановил открывшего было рот Сутулова:
— Подожди минутку, Володя, сейчас Борзов с Давыдовым подойдут.
Сутулов пытливо заглядывал в глаза подполковнику:
— К-как в-вы н-нас се…с-сегодня п-прижучили, В-вадим Львович, а? Ч-что м-мы жа…жа…жар чу-чужими р-руками за…загребаем…
Птицын отреагировал со спокойным дружелюбием:
— Цель достигнута, значит, критика подействовала. Можете ведь, когда захотите. Молодцы.
С промежутком в несколько секунд в кабинет прибыли начальник ОУРа и начальник РУБОПа. В двенадцатиметровом помещении, собравшем пятерых немаленьких мужиков, сделалось тесно. Борзов и Давыдов, взяв стулья от стены, присели в торце приставного стола. Птицын убавил звук александровского «Рекорда-В312», установленного в нише самодельной стенки из древесно-стружечной плиты. Телевизор работал в кабинете весь рабочий день напролет из соображений безопасности против записывающих устройств. В связи с этим кое-кто в УВД считал, что у Птицына произошел бзик на почве шпиономании; недоброжелатели делали вывод: значит, есть ему чего бояться; третья же категория полагала, что Львович, битый опер, поступает правильно, действуя по принципу: береженого бог бережет.
Сутулов с Петрушиным поочередно изложили свои утренние наработки. Борзов и Давыдов слушали их внимательно, делая пометки в записных книжках, просмотрели документы.
— Серый! — блеснув золотой фиксой, живо включился начальник розыска. — Я в том районе знаю одного подходящего. Серегин Сергей Викторович, шестидесятого гэ рэ, судимый за убийство.
— Подожди, Сан Саныч, не егози, — остановил подчиненного Птицын. — Серый — кличка распространенная. Пробейте по «Кругу-2»[110] для интереса, только распечатывать Ларисе бумагу свою дайте. Не меньше полсотни всяких-разных Серых она вам выдаст. Давайте лучше начнем с фискарса. Денис Владимирович, кто сейчас из бандитов лесом занимается?
— Катаева считать?
— В уме держать. Это уровень другой.
— Ну тогда Паша Комендантов. У него свой «КамАЗ» с фискарсом, два лесовоза. Остальные по мелочи гребешат, — прикидывал начальник РУБОПа. — А вы это к тому, что кто-то из блатных решил прикупить фискарс, а Зябликов в эту тему вписался…
— О-обманул, е-его з-за это и в…ва…в-вальнули, — встрял Сутулов, победно поглядывая на остальных.
— Маловероятно, хотя психопаты разные встречаются, — исполняющий обязанности начальника криминальной свернул разговор в
