— Он пойдет с нами. Зачищаем здесь и возвращаемся.
Рената почувствовала огромное облегчение, напряжение спало, открылась перспектива. Воины, разделившись, направились к дому Фабьена; Рио повел Ренату, Миру и их неожиданного спутника к машине Ордена.
Пройдя немного, Николай взял Ренату за руку.
— Рио, мы вас догоним.
Воин кивнул, и они продолжили путь, Рената с благоговейным страхом наблюдала, как Мира вложила свою ладошку в руку Охотника.
— Господи, — выдохнула она и посмотрела на Нико. — Я совершенно не понимаю, что происходит.
Николай покачал головой, удивленный не меньше ее:
— Думаю, со временем все выяснится. Но в первую очередь я хочу поговорить о том, что происходит между нами.
— Николай, прости меня…
Он не дал ей договорить, обнял и крепко поцеловал:
— Рената, я чуть с ума не сошел. Я так боялся тебя потерять из-за глупости, что сразу тебе все не рассказал. Я бы никогда себе не простил, если бы с тобой или Мирой что-нибудь случилось. В тебе, Рената, вся моя жизнь. — Он погладил ее по щеке, пожирая глазами. — Я так сильно люблю тебя… я не хочу расставаться с тобой ни на минуту.
Рената закрыла глаза, эмоции переполняли ее.
— И я не хочу, — прошептала она, задыхаясь от счастья. — Я тоже тебя люблю, Николай. Но ты должен понимать, со мной непросто. Мира не моя дочь, но она очень дорога мне. Я люблю ее, как собственного ребенка.
— Я знаю, — серьезно произнес Николай. — Ты это с лихвой доказала.
Рената посмотрела на него, и надежда зародилась в ее сердце.
— Ты думаешь, что сможешь найти место в своей жизни — в своем сердце — для нас обеих?
— Уже нашел. — Нико снова поцеловал ее, на этот раз с глубокой нежностью. Когда он прервал поцелуй и посмотрел на нее, его глаза полнились любовью, и у Ренаты перехватило дыхание. — Пошли, я хочу, чтобы мои девчонки как можно быстрее оказались дома.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Бостон. Три ночи спустя
Бункер Ордена выглядел в глазах Николая по-иному, когда он шел по коридору от технической лаборатории, где только что закончилось совещание воинов. Хотя задача захватить Драгоша осталась невыполненной, у них появилась возможность установить местонахождение этого мерзавца.
К сожалению, пока Охотник прилагал усилия стать их новым надежным союзником, Орден потерял старого, хорошо проверенного — Андреас Райхен бесследно исчез. Сообщения из Берлина были неутешительными. Никто не знал, удалось ли главе Темной Гавани выжить после нападения на его резиденцию и пожара, в результате чего все его родственники погибли. Орден на этот счет не питал иллюзий.
Николай полагал, что если бы Андреас выжил, это было бы для него ничтожным утешением. Он не представлял себе, как можно пережить такую трагическую потерю. Ни один мужчина Рода или человеческой расы не способен выдержать столь жестокий удар. Как воин, Николай был готов принять гибель в бою. Каждый воин, идя на битву, понимает, что он или кто-то из его товарищей может не вернуться на базу.
Но потерять всю семью…
Он даже думать не хотел, как такое событие может сломать мужчину, вместо этого все мысли переключил на то счастье, что выпало на его долю… Открыв дверь своих апартаментов, он услышал тихий голос своего счастья.
Рената сидела на диване в гостиной и читала Мире книжку. Переступив порог, Нико привалился плечом к косяку и с минуту слушал, любуясь своей Подругой по Крови. С тем же изяществом, с каким Рената держала в руках смертоносное оружие, она держала сейчас детскую книжку. У нее была мягкость, которой он восхищался, ум, который постоянно бросал ему вызов, и внутренняя сила, которая заставляла его стремиться быть достойным любви этой женщины.
И еще… она была страстной, особенно когда держала в руках пистолет или упражнялась со своими любимыми кинжалами. Кейд с Броком в последние дни просто поселились в тренировочном зале, ловя любую возможность встать в спарринг с Ренатой или просто полюбоваться на нее в действии. Николай не мог на них обижаться, хотя ревность царапала сердце. Но один озорной взгляд его подруги заставлял Нико мгновенно расслабиться. Рената любила его, и это делало Николая самым счастливым мужчиной на планете.
— Привет, — сказала Рената, дочитав главу.
— Привет, Нико! — звонким голоском крикнула Мира, глядя на него из-под короткой вуали. — Ты пропустил самое интересное.
— Неужели? Попрошу Ренату, чтобы она мне перед сном почитала. — Он бросил на Ренату страстный взгляд, подошел к дивану и присел перед Мирой на корточки. — Я кое-что принес тебе.
— Правда? — Лицо девочки осветилось улыбкой. — Подарок?
— Попросил Гидеона кое-что для тебя раздобыть. Сними вуаль, и я тебе покажу.
Он заметил, что Рената немного встревожилась, когда он попросил Миру снять вуаль.
— Что это такое?
— Все в порядке, — сказал Николай, вытаскивая из кармана джинсов маленькую пластиковую коробочку. — Ты можешь мне доверять. Вы обе можете мне доверять.
Рената успокоилась и стала наблюдать, как Николай откручивает крышку контейнера с линзами.
— Это специальные линзы, Гидеон считает, что они помогут твоим глазам. Ты рада будешь, если навсегда снимешь эту черную вуаль?
Мира оживленно закивала:
— Покажи их, Нико. Скорее!
— Что это за линзы? — спросила Рената с робкой надеждой.
— Затемненные, они закроют радужную оболочку глаз Миры, и никто не будет видеть их зеркальной поверхности, а сама она сможет смотреть сквозь них без всяких преград. Иными словами, линзы будут работать точно так же, как и вуаль. Думаю, так будет удобнее.
Рената кивнула, улыбаясь и глядя на него с благодарностью:
— Конечно, так будет лучше.
— Можно их надеть? — с нетерпением спросила Мира, не спуская глаз с линз. — Ренни, смотри, они фиолетовые!
— Твой любимый цвет, — сказала Рената и вопросительно посмотрела на Николая.
За несколько дней в его жизни произошли такие разительные перемены, каких он даже вообразить не мог. Но эти перемены радовали Николая, создавали в его жизни уют и комфорт, которые, вопреки ожиданиям, ему совершенно не мешали. Неожиданно для себя он оказался связан узами с Подругой по Крови, у них есть девочка, и они будут воспитывать ее как своего собственного ребенка. И все это ему нравилось.
Он — бродяга по духу, отчаянно-дерзкий воин — обзавелся семьей. Это поразило и его самого, и всех его товарищей, и их подруг. С ним случилось то, к чему он менее всего стремился, о чем он никогда не задумывался. Но несколько дней семейной жизни — и об ином он уже не мечтал.
