— Моисей, ну что же ты такой придурок? — почувствовав, что немного успокоился, стал раскладывать факты.
С возрастом люди становятся мягче, приоритеты меняются. Когда мы пересекаем условную линию «середины жизни», начинаем готовить почву для собственной старости. Делаем это неосознанно, на инстинктах, но тем не менее все наши действия направлены на семью: безопасность, благополучие, продолжение рода. Именно этим сейчас и занимался Моисей. Он старательно возводил стены вокруг единственного родного человека. Я видел влагу в глазах, когда он смотрел на дочь. Чувствовал дрожь в голосе. Только старик никак не может понять, что чем больше он старается ее обезопасить, тем глубже становится яма под собственными ногами. Он встал в самый центр воронки зыбучего песка, утягивая за собой дочь. Он настоящий отец, все его мозговые процессы направлены на защиту, забывая о реалиях, в которых живет. Забыл о настоящей жизни, правила которой сам и написал. Ладно, разберемся, а потом и постреляем в удовольствие.
***
— О! Вы посмотрите на него! Месяц пропадал где-то, мы думали, что работает, а он вернулся загорелый, — Ворон первым заметил меня.
Парни стояли у самого выхода из терминала, скучковавшись у припаркованных на тротуаре машин. Прилетевшие пассажиры недовольно обходили толпу мужчин с каменными лицами.
— Наконец-то! Возвращение блудного сына, — Лазарев спрыгнул с капота и крепко обнял меня. Я было поверил, что он соскучился, но этот придурок начал мне отчаянно нашептывать, забрызгивая ухо слюной. — Ты знаешь? Скажи, что ты все знаешь?
— Смотря что?
— Не придуривайся, — его хватка усилилась, сжимая мои ребра, как в тисках.
— Здоро́во, — я освободился от крепкого приветствия Сереги и стал обмениваться рукопожатиями с пацанами. Ворон, Сизый, Буба и, наконец, Динар. Он улыбнулся и протянул внушительного размера ладонь. Парень не смутился, расслабленное спокойное лицо не выражало ни стыда, ни страха. Ничего!
Я не мог не знать, потому что мог спокойно находиться в Кабуле только благодаря Пахе, он лично следил за Янкой, высылая мне подробные сообщения. Я знал, что Моисей готовится к свадьбе, знал, что Янка съехала из родительского дома и больше не разговаривает с отцом. Кролик не выходила из квартиры без Куранова и закрывала двери на все замки. Еще я знал, что последние несколько дней Янка почти не расставалась с Динаром. Он сопровождал ее в кино, магазины, а по вечерам они гуляли вдоль городского пруда. Лучше бы я не знал…
Мне стало интересно, почему Моисей сделал выбор в пользу Динара. Что в нем привлекло старика? Может, то, что парень отслужил в спецназе? Или получил высшее образование, что является редкостью в пацанском окружении Моисея. Динар не мог не произвести хорошего впечатления: высокий, улыбчивый, а особенно в глаза бросаются его вьющиеся волосы, аккуратно зачесанные к затылку. Ладно, будем считать, что выбор мне ясен.
— Ну? Все закончили обмен любезностями? — Сизый развернулся, чтобы сесть в машину. — Стоим тут уже час. Я вообще не понимаю, какого хе*а мы тут делаем. Что, он сам дорогу домой не нашел бы? Моисея так не встречаем, как Наскалова. Тоже мне, авторитет!
— Успокойся, «бубнелка татуированная». Это Весел перепутал время прилета, — засмеялся Динар, ударяя друга в плечо.
— Лазарь? Тачка? — бросил взгляд на бледного Лазарева. Он нервно крутил в руках телефон, прожигая меня взглядом. Я сначала не понял, почему он так напряжен. Чуть сведенные брови то и дело подергивались. Черт! Пытается меня провести. Держит свою «легкого поведения бровь», взлетающую при каждой попытке утаить ту или иную информацию.
— Скала, ты о*ренел, что ли? Даже с моими связями не смог за три недели найти то, что тебе нужно. Сказали, что придет в первых числах января. А на время я найду тебе тачку. — Лазарь закурил, пуская в морозный воздух кольца дыма. Он теребил черную пуговицу светло- серого пальто.
— Нет уж, не нужны мне ваши тачки. Дорого обходятся шуточки «вашего брата»!
— Олег! Ты со словами-то аккуратнее, — подал голос Буба. Он стоял, скрестив руки на груди, и смотрел в пол, ковыряя носком ботинка слежавшийся снег. — Я понимаю, что не доверяешь, но нам нет резона «убирать» тебя.
— Это вам надо быть аккуратнее. Крыса на крысе. Ладно, мне нужно в одно место, а вечером очень надеюсь поговорить с Климом. Да, Ворон?
— А что Ворон-то? — он аж подскочил на месте, выронив из рук ключи от машины.
— А то, что ты начальник охраны. И к тебе много вопросов! Лично у меня очень много вопросов. Даже не знаю, как я до сих пор терплю! — внимательно смотрел на светловолосого парня. Ворон нервно провел ладонью по коротко стриженой голове и сжал подбородок, не отводя от меня глаз. Он стоял, не шевелясь, выдерживая напор взгляда.
— Олег, ты ж сам меня поставил начальником.
— Да, я надеялся, что ты начнешь не с того, что купишь дорогую тачку и переедешь ближе к центру, а с того, что перетряхнешь всех, кто приближается к Моисею ближе, чем на сто метров! — Я сделал шаг вперед и схватил Ворона за ворот кожаной куртки. Ткань натянулась, издавая характерный треск. — Вы мне все уже поперек горла своей бесхребетностью. Мягкие, как вата. Противно смотреть.
— Отпусти его, Скала. Мы следили за Климом. Он ни разу не выдал себя. Работа, дом, спортзал и все. Он даже по телкам не ездил, — Динар схватил меня за руку, привлекая к себе внимание. — Успокойся!
— Хм… То есть это нормально? — я разжал руку и отошел, прислонившись к капоту Лазаревской машины. — Да? То, что в тридцать лет мужик месяц не выходит из дома, нормально? Вы придурки, что ли? Или притворяетесь? — обвел взглядом нахмурившихся пацанов. — Б**ть! Не притворяетесь. Лазарь, ты со мной?
— Ага! Щас! — Лазарев быстро посмотрел на часы. — Вижу я твой шальной непредсказуемый взгляд, а это значит, что я не успею на совещание у Моисея. А «папу» нельзя злить, особенно накануне дня рождения. Поэтому уж прости, но веселись без меня.
— Ну, что ты за друг такой ненадежный? Ни тачку купить не можешь, ни подвезти до одного адреса.
— Поехали, Скала. Свожу я тебя к телке. Все понимаю, месяц не было. Там, наверное, бабы страшнее, чем шайтан? — Буба было взялся за ручку водительской двери, но я
