поправляя что-нибудь. В другой бы ситуации магистр уже давно попросил женщину удалиться и заняться делами академии, но сейчас он знал — это единственное, что успокаивает секретаря. Она даже села за письма, но неожиданно вскрикнула от свиста над своей головой.
Гриф влетел в комнату и покружил над головами присутствующих. Он довольно сел на свою ветку и сложил крылья. Сила разливалась по его телу приятным теплом, и теперь он чувствовал себя живым. Магистр внимательно наблюдал за птицей, не сказав ни слова. А гриф устало откашлялся и нашел для себя самое удобное место, готовясь к тому, что его снова сделают чучелом. Свою часть договора гриф выполнит самостоятельно, в этом магистр не сомневался. Он расскажет, где находится последний замок и даже не попытается что-либо утаить. Так и произошло.
— Что ж, теперь можно и поговорить, — гордо сказал гриф, расправляя крылья. — Я наелся.
— Кто это был? — спросил магистр.
— Это и есть твой вопрос? — гриф демонстративно повернул шею и сделал вид, что начинает отвечать.
— Нет, мой вопрос остается прежним. Где находится панно? Где последний замок Гериолтанома?
— Ах, этот вопрос. Я думал, вопрос будет дальновиднее. Что если ты не успеешь, и замок откроют до тебя? Что тогда будет? Захочешь дать мне еще одну жертву?
— Просто ответь на вопрос, — магистр был на пределе, он держался из последних сил, чтобы лично не убить птицу, но внешне это никак не проявлялось. Эдуард так и не встал со своего кресла, не поднял голову, не посмотрел на грифа, он хладнокровно ждал ответа.
— Пойми, Эдуард, я действительно хочу помочь, — гриф всеми силами пытался показать свою озабоченность. — Я сделал то, что должен был, ты сделал то, что должен был — мы выполнили свое предназначение, теперь можно и подумать о будущем. Вдруг замок уже открыли? Подумай, Эдуард, рассуждай. Я слышал, что ты был способным учеником Академии, а я был способным учеником своего господина, к тому же я очень долго живу.
— Твое существование нельзя назвать жизнью, — зло ответил Виан.
— А твое? Милый мальчик, который всегда хотел оказаться на правильной стороне, но волею судьбы был загнан в ловушку, неудавшийся любовник. Интересно, ты ее все еще не забыл?
— Отвечай на вопрос!
Гриф прошелся по ветке, посмотрел на Навату и Виана, еще раз взглянул на магистра и обреченно опустил голову.
— Хорошо. Раз ты так хочешь, нельзя перечить традициям, я бы лично вообще с тобой поговорил, я же столько могу рассказать, вот только статуи этого не оценят. Зачем придумывать такую глупость, как ответы, вопросы, жертвы, обязательства…
— Отвечай!
— Панно находится в Сидаре, — скороговоркой произнес гриф и отвернулся, сев к спиной ко всем собравшимся.
Магистр встал со своего кресла и обошел стол по кругу.
— Где в Сидаре?
— Это еще один вопрос?
— Нет, ты дал неполный ответ, поэтому отвечай.
Гриф повернул голову, но так и не развернулся на ветке.
— Оно в замке Сидара. В главном зале. Это роспись на потолке. Она огромна и в самом ее центре Гериолтаном умудрился спрятать битву Эдиара. Там работали эльфы, замечательные мастера и они бы никогда не признали, что на самом деле работу за них выполнял тролль — слишком тщеславны, а Гериолтаному это и надо было. Поэтому о последней его работе никто не знал.
— Почему ты уверен, что это она? — магистр надеялся на что-то, и Виан это сразу понял, так же как и гриф.
— Я помогал мастеру. Я же говорю, я тогда был молод и надеялся на лучшее, хотел стать фамильяром и защищать мага, а рядом был только один маг и он же мастер. Великим был, хоть и троллем. Я сам ему тогда помогал.
Эдуард молча подошел к своему столу, достал из него маленький мешочек, оттуда вынул последний кристалл Рэйта, раздавил его, и спящее тело магистра опустилось в кресло. Навата и Виан остались с грифом наедине. Затянувшееся молчание прервала секретарь. Она обратилась к грифу так, словно разговор и не прекращался.
— За что ты здесь?
Гриф удивленно пошевелил лапами и развернулся на своей ветке.
— За бесчисленные убийства, — сказал он, словно сожалея о случившемся. — На самом деле я убил своего хозяина и тех стариков.
— Зачем? — поразилась такой честности Навата.
— Они закрывали Эдиар, а я считал, что Эдиар должен жить.
— Почему? — спросил разозленный Виан, подходя к грифу. — Ты видел его обитателей? Ты видел теней? И по-твоему они должны жить?
— Они — нет. Но Эдиар жил бы другим, создав новый мир. Его наследник смог бы это сделать, если бы его не заперли внутри.
— Что же там есть такого, что ты так сильно хотел жить в этом новом мире, что убил своего хозяина? — спросил Виан.
— О, там есть многое: магия там течет ручьями, мир дышит полной грудью, а его жители… Они рассказывали о бесчисленных богатствах, но самое главное — новый Эдиар, который собирался создать наследник, когда его остановили. Честь, доблесть, отвага, справедливость. Там будут собраны лучшие жители, самые великие и достойные. Я бы хотел там жить, вот только я бы не смог — я слишком ничтожен для Эдиара. Сейчас трудно поверить, но я думал обо всех остальных, тех, кто с нашей помощью будет жить в нем.
— Ты можешь рассказать о нем? — спросил Виан.
— Могу, — ответил гриф после недолгого раздумья. — Но не стану. Даже если мне предложат еще одну жертву, даже если мне предложат полную свободу и миллионы жертв. Я верю, что он будет жить.
Граница земель Туремо и Адарийского герцогства
Магистр сразу понял, где оказался — не только лес Адарии говорил сам за себя, но и приграничная дорога между двумя королевствами. Обычный человек не смог бы заметить тонкие линии магии и старинные порталы, которыми больше никто не пользовался, но для магистра с абсолютной магией вокруг все светилось, будило внутри древние силы и указывало путь, стоило только попросить. Он бы никогда не потревожил Рэйта, если бы обстоятельства были другими. Сейчас где-то должно идти небольшое сражение с понятным исходом, вот только, к удивлению мага, в лесу не было слышно ни звука. Под ногами Эдуарда ломались сухие ветки, а лес тихо жил своей собственной мирной жизнью.
Глава Академии зажег небольшой огонек, который пролетел по всему лесу и остановился возле поваленного дерева. Именно туда и направился Эдуард, переступая через редкие кусты, сгнившие деревья и идя по золотым и красным листьям, предчувствуя беду. Он ускорил шаг, желая двигаться быстрее. Но стоило пройти еще немного, как стало
