– Это и есть чувственные состояния. Милосердие. Сострадание. Стремление. Сопереживание. А любое чувственное состояние всегда своекорыстно. В первую очередь это избавление от тягостных ощущений себя самого, если нет возможности в совести пройти мимо. Добро же – понятие безличностное, не отягощенное в сути восприятием и впечатлением. Как и понятие зло. Творить добро или зло вовсе не означает излечение от неудобственных и скорбных чувств отдельно взятой персоны. Даже сверх меры сострадательной и милосердной. Так, – доктор Го энергично кивнул головой-тыковкой.
– По-вашему, нести добро в мир можно только посредством холодного рассудка? – с кривой усмешкой спросил Мадянов. – Я слышал не раз подобную версию и не нахожу ее правильной.
– Рассудок здесь так же посторонний, как и чувство. Добро скорее свершается под действием внутреннего, интуитивного знания необходимости, которому можно следоваться или нет. Добрый в моем приятии – это некто, ведущий «реставрационные работы» реальности. Заделывающий раны и прорехи, нанесенные злом. Штопальщик дыр, исправитель увечий. Быть добрым именно работа, трудная и неблагодарная, а вовсе не прекрасный порыв. Секрет в том, что работу подобственного рода возложить на себя возможно однозначно добровольно. Отсюда и путаница.
– Ах, да! Восточная школа. Ян и Инь. Взаимное превращение и соблюдение равновесия. Но в итоге пассивный ноль, – подвел итог Арсений и допил свой стакан до дна.
– Я не сторонник общепринятых школ. У меня школа своя собственная, – мягко, как бы напоминая и разъясняя, ответил на выпад магистр Го Цянь. – Я все же склонен считаться, что покой и равновесие суть надуманные метафизические пожелания, далекие от действительности. В реальности существует вектор. Белое и черное перетекают из друга в друг, но и движутся вдоль некоторой оси. Говоря по чести и правду, я не знаю куда. Но добро есть непременный элемент в движении. Поэтому если вы считаете про себя, что устранили сегодня недостаток при помощи добра, то вы, несомненно, человек добрый. Но запомните всегда – добрый не означает счастливый. А я говорю – именно поэтому вы нынешним вечером старались зря.
Арсений, именно оттого, что прозревал истину в словах китайского магистра, открыл уже было рот, дабы возразить, но прервался на первом же слоге. Его остановил решительный призыв входной мембраны-«мухоловки». Неужто дурашливый Крипто так скоротечно закончил свои «проводы»? Арсений, ворча про себя нехорошие ругательства, нехотя поплелся снимать внешнюю блокировку с двери. Каково же было его удивление, когда на пороге комнаты пред ним предстал не удовлетворенный похождениями и приключениями, шаловливый «бог садов и стад», а всклокоченный и взмыленный давешний жених! Новобрачный сеньор Рамон да Эстремадура собственной персоной. Даже не снявший пудового венчального костюма.
– Идемте скорее! Да идемте же! Доктор Го, вас я тоже обыскался, а вы оказывается во-он где! – ошалело выкликал жених-астрофизик и ожесточенно махал руками, призывая Арсения вместе с магистром Го Цянем следовать за собой.
На карте лес бывает двух разновидностей – хвойный и лесистый.
Семнадцатая солдатская мудростьМадянову опять предстояли долгие коридоры «Пересмешника». За минувшие годы он так привык к ним и помнил мысленно каждый поворот, что мог следовать куда угодно вслепую, словно ветеран-тюремщик, досконально изучивший вверенные его попечению казематы. Доктор спешил за возбужденным сеньором Рамоном к подъемнику, машинально считая шаги, ровно сто пятьдесят, если от дверей его собственной каюты. Для магистра Го Цяня выйдет побольше, но не намного. Может, разве на десяток. Тут же Арсений запретил себе думать о вещах, сейчас неважных абсолютно, надо же, какая ересь лезет от растерянности в голову! И доктор поторопился обратиться с вопросами непосредственно к Эстремадуре, тяжко вздыхавшему от быстрой ходьбы и лишнего веса парадного, свадебного облачения и совсем в данный момент не похожему на счастливого молодого супруга.
– Куда вы нас тащите, почтеннейший? Вам следует теперь находиться совсем в ином месте, а не галопировать в коридорных потемках! – попытался одновременно и вразумить непутевого астрофизика Мадянов. – Или вы забыли о том, что вас ждет невеста? То есть жена… Что-то стряслось с Таной?! – перепугался вдруг доктор. Тогда почему они спускаются нынче на второй уровень?
– Господи, нет, конечно! Из-за вас помянул имя божие всуе! С моей супругой все в порядке. Относительно, само собой. Если только мы оба не свихнулись сразу! – пояснил, ничего не объясняя, и успокоил, не привнеся покоя, сеньор Рамон. – Сейчас своими глазами все увидите!
На втором уровне уже бегом они кинулись за Эстремадурой по направлению к его астрофизической лаборатории. Новоиспеченному мужу прекрасной Таны, видимо, надоело таскать на себе лишние и ненужные в дальнейшем килограммы, вследствие чего сеньор Рамон на ходу стянул сюртук, заодно сорвал и гравитационный стабилизатор, что вышло решением ошибочным и чреватым. Ладно бы верхняя часть его костюма, но, к несчастью, вышла из строя и нижняя. Ничем не сдерживаемый лакрин сразу же разошелся до первоначального размера, заказанного для пузатого комиссара Цугундера, и спустя малое мгновение суматошный звездочет хлопнулся плашмя на живот, запутавшись в осевших до колен штанинах.
– Вставайте, ну вставайте же! – пришел ему на помощь Арсений, а доктор Го тем временем подбирал отлетевший в сторону сюртук вместе с пластиной стабилизатора. – Снимите вы, ради всего святого, эти дурацкие брюки! Ах, стесняетесь! Ну кого вы сейчас поразите вашими злосчастными кальсонами? И где я посреди ночи в коридоре достану вам штаны по размеру? – увещевал доктор упрямого астрофизика.
– Что вы, что вы, господа! А моя дражайшая Монтана? Она же нас ждет в лаборатории! – противоречил сеньор Рамон, пытаясь кое-как придержать широченные в поясе брюки обеими руками.
– Послушайте, вы! Если вы стыдитесь предстать перед собственной законной супругой в одних кальсонах, то что же будет, когда и кальсоны вам придется снять? – не выдержав, прикрикнул на звездочета Арсений.
– Это совсем другое дело! Как вы не понимаете, коллега! – сеньор Рамон, кажется, был готов защищать достоинство своих штанов до последнего вздоха.
Неожиданно на его сторону встал тихий магистр Го Цянь:
– Дорогой мой мальчик прав. Непристойно будет выглядеть ему смешным перед молодой женой, которой еще не успел внушить должного к себе почтения. Штаны нужны.
– Ну, хорошо, – согласился Арсений, чтобы не затягивать бессмысленные пререкания и дальше. – Тогда вот что, – доктор оглядел себя, сейчас лишь припомнив, что и он сам до сих пор пребывает в легкомысленном наряде распорядителя. Арсений, с силой рванув, оторвал от тоги-простыни узкую полосу. – Возьмите и подпояшьтесь, как сумеете.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
