Он моргнул, когда вдруг вновь увидел рядом госпожу Зависть.
– Тлен сказал что-то не то? – спросил он.
Она недовольно наморщила носик.
– Ты когда-нибудь гадал, Ток Младший, что этот нежить думает о тебе?
– Нет. То есть я даже не помню, размышлял ли я на эту тему, госпожа.
– У них ведь когда-то были боги, знаешь ли.
Он бросил на неё быстрый взгляд.
– В самом деле?
– Ну, или духи. Земля, и скала, и дерево, и зверь, и солнце, и звёзды, и олений рог, и кость, и кровь…
– Да-да, госпожа. Я уловил суть.
– Привычка перебивать – самая грубая твоя черта, молодой человек. Если это типично для вашего поколения, неудивительно, что мир катится по спирали в Бездну. На чём я остановилась? Духи. Все теперь вымерли. Все – лишь пыль. Имассы пережили собственных божеств. Сложно представить, но они совершенно безбожны во всех смыслах, Ток Младший. Вера… теперь лишь прах. Скажи, милый, как ты представляешь свою загробную жизнь?
Ток хмыкнул.
– Врата Худа? По правде говоря, госпожа, я стараюсь не думать об этом. Какой смысл? Мы умираем, и наша душа проходит в них. Думаю, это уж Худу или кому-то из его слуг решать, что с нею делать дальше – или не делать.
Её глаза блеснули.
– Или не делать. Да.
По коже Тока пробежали мурашки.
– А как бы ты поступил, – спросила госпожа Зависть, – если бы знал, что Худ ничего не делает с твоей душой? Что ей остаётся лишь скитаться, навеки заблудшей, безо всякой цели? Что она существует без надежд, без снов и мечтаний?
– Это правда, госпожа? Ты это знаешь? Или просто подначиваешь меня?
– Конечно подначиваю, юный мой возлюбленный. Откуда мне знать что-то про древнее Владение Худа? Хотя, с другой стороны, если подумать о физических проявлениях этого Пути – кладбища в ваших городах, одинокие забытые курганы, не похоже на места, располагающие к праздничному настроению, да? Подумай обо всех праздниках и святых днях Худа. Рои мух, покрытые кровью служители, карканье ворон и лица, покрытые пеплом погребальных костров. Не знаю, как ты, но я не вижу в происходящем ничего весёлого.
– Не могли бы мы сменить тему разговора, госпожа? Эта меня отнюдь не подбадривает.
– Я просто размышляла про т’лан имассов.
Разве? Хм… точно. Он тяжело вздохнул.
– Они воюют с яггутами, госпожа. Это их цель, и её, кажется, им довольно. Как мне представляется, им мало нужны духи, боги или даже вера. Они существуют, чтобы вести свою войну, и пока в этом мире дышит хотя бы один яггут…
– А разве яггуты где-то ещё остались? Те, что ещё дышат?
– Откуда мне знать. Спроси Тлена.
– Я спросила.
– И?
– И… он не знает.
Ток споткнулся, замедлил шаг, недоумённо взглянул на неё, а потом – на т’лан имасса впереди. «Он не знает?»
Ток не нашёлся с ответом.
– Что, если война закончилась? Что делать дальше т’лан имассам?
Он задумался, затем медленно произнёс:
– Второй обряд Соединения?
– К-х-м-м…
– Конец? Конец для т’лан имассов? Худов дух!
– И ни один дух не ждёт их, не готовится принять все эти уставшие, измотанные души.
Конец, конец. Боги, она, возможно, права. Он неотрывно глядел на укрытую мехами спину Тлена, его переполняло чувство потери. Огромной, невыразимой потери.
– Ты можешь ошибаться, госпожа.
– Могу, – добродушно согласилась она. – Ты надеешься, что я ошибаюсь, Ток Младший?
Он кивнул.
– Почему? – спросила она.
Почему? Нечеловеческие существа, что поклялись быть орудиями массового истребления. Жестокие, смертоносные, неумолимые. Безжалостные сверх всякой меры. Ток кивнул в сторону т’лан имасса, идущего впереди.
– Потому, что он – мой друг, госпожа Зависть.
Они говорили, не понижая голоса. На словах Тока Тлен обернулся, и взгляд тёмных глазниц из-под тяжёлых надбровных дуг, казалось, на миг остановился на малазанце. Затем голова снова повернулась вперёд.
– Призывательница Соединения, – медленно проговорила госпожа Зависть, – находится среди вашей малазанской карательной армии, Ток Младший. Мы сойдёмся в Паннионском Домине. Мы, они, оставшиеся кланы т’лан имассов. Несомненно, сражений там будет в избытке. Уничтожать империи никогда не бывает просто. Уж я-то знаю – уничтожила несколько на своём веку.
Ток молча посмотрел на неё.
Госпожа Зависть улыбнулась.
– Увы, они подходят с севера, тогда как мы идём с юга. Наше дальнейшее путешествие будет непростым.
– Признаюсь, я задумывался об этом, – сказал Ток. – Как именно мы собираемся пересекать враждебную территорию фанатиков?
– Просто, любовь моя. Мы прорежем себе дорогу.
Боги, если я останусь в этой компании – точно умру.
Госпожа Зависть всё ещё улыбалась, не сводя глаз с Тлена.
– Как раскалённый нож сквозь лёд, мы пронзаем сердце… замёрзшей, безвременной души. – Слегка повысив голос, она добавила: – Или так мы предполагаем, верно, Онос Т’лэнн?
Т’лан имасс остановился.
Баальджагг выскользнула из-под руки Тока, потрусила вперёд. Пёс Гарат шёл за ней след в след.
Малазанец развернулся, услышав, как три пары мечей вылетают из ножен.
– Ого, – заметила госпожа Зависть. – Что-то приближается.
Ток снял с плеча лук и упёр его в землю, чтобы натянуть тетиву, тревожно окинул взглядом горизонт.
– Я ничего не вижу… но поверю вам всем на слово.
Спустя мгновение к’чейн че’малле перемахнул линию хребта в ста шагах впереди – огромный, он нёсся вперёд на двух ногах с такой скоростью, будто летел над землёй. Клинки сверкали на концах его рук.
Ай и пёс отшатнулись.
Встреча с этим существом пробудила в Токе болезненные воспоминания о смерти Трейка, у малазанца перехватило дыхание.
– Охотник К’елль, – сказал Тлен, – безжизненный.
Т’лан имасс ещё не взялся за кремнёвый меч. Он развернулся, посмотрел на трёх сегулехов. На короткий миг они будто замерли, глядя друг на друга, затем Тлен кивнул.
Сегулехи двинулись навстречу к’чейн че’маллю – Мок в центре, Сену справа, а Турул – слева, оба на шаг впереди от Третьего.
– Рискованно, – прошептала госпожа Зависть.
– Пришло время, – сказал Тлен, – оценить их в деле. Здесь, на границе Домина, мы должны узнать какова… острота нашего ножа.
Ток положил стрелу на тетиву.
– Что-то подсказывает мне, что парочка прутиков от меня не помешает, – пробормотал он, вспоминая смерть Трейка.
– Ошибаешься, – откликнулся Тлен. – Пока нет надобности проверять мощь камня твоих стрел.
– Мощь, значит? Ладно, но не в этом проблема. У меня ведь всего один глаз, Тлен. И я ни Худа не могу оценить расстояние, а эта тварь – быстрая.
– Оставь её сегулехам, – посоветовал т’лан имасс.
– Как скажешь, – ответил Ток, пожимая плечами. Его сердце продолжало биться в бешеном темпе.
Сену и Турул уже проскочили мимо чудовища, нанося жестокие, безошибочные удары, даже не поворачиваясь, при этом, словно змеи, без особых усилий увиливали от хлещущего воздух хвоста охотника.
Мок стоял прямо перед тварью, не отступал ни на шаг.
Огромные лапы зверя рухнули по обе стороны от Третьего – обе руки были отрублены в плечевых суставах обходящими с флангов братьями. Мечи Мока дёрнулись вверх, вонзились, провернулись, рванули и отодвинулись так, что массивная голова чудовища ещё миг балансировала на кончиках клинков, сгибавшихся под её весом. Затем Третий отбросил груз в сторону и отпрыгнул вправо, едва избежав падающего вперёд обезглавленного тела.
К’чейн че’малле с грохотом рухнул на землю, судорожно ударяя ногами и хвостом. Затем движения прекратились.
– Ну, – сказал Ток, переведя дыхание, – было не так уж и сложно. Выходит, эти твари выглядят страшней, чем есть на самом деле. Ну и отлично. Теперь можем просто прогуляться по Домину, верно? Поглазеем на достопримечательности Бастиона, а потом…
– Ты несёшь чушь, – сообщила госпожа Зависть. – Это очень непривлекательно, Ток Младший. Пожалуйста, немедленно прекрати.
Захлопнув рот, Ток смог только кивнуть в ответ.
– А теперь давай пойдём и осмотрим к’чейн че’малле. Мне, например, любопытно.
Ток смотрел, как она пошла вперёд, потом неуверенно заковылял следом. Проходя мимо т’лан имасса, он изобразил болезненную улыбку.
– Думаю, теперь ты можешь расслабиться, да?
Бессмертное лицо повернулось к нему:
– То, как Третий обезглавил его, Ток Младший…
– Да?
– Я бы так не смог. Я никогда не видел такого… умения.
Ток остановился, сузив глаза.
– Тлен, это было великолепно, но разве ты не ровня ему по скорости?
– Возможно.
– А смог бы он сделать это, если бы его братья не подрезали руки? Что, если бы тварь атаковала ногами, а не челюстями? Тлен, этот к’чейн че’малле пытался одновременно одолеть всех трёх. Глупо. Высокомерно.
Т’лан имасс склонил голову.
– Высокомерие – недостаток нежити, Ток Младший.
