Позже вечером она вновь пришла к нему в спальню. На этой раз без подноса с едой, так как соленую рыбу на ужин Фульк съел в зале, сидя за столом с тетушкой и соблюдая все необходимые приличия. Правда, сама Мод ужинала сегодня в своей крохотной комнатке, сославшись на головную боль.
Он был несколько удивлен ее визитом, но потом понял: все вполне ожидаемо. Убегать – не в натуре Мод Уолтер. Права эта женщина или нет, она будет упорно сопротивляться обстоятельствам.
Мод подошла к скамье у окна, где сидел Фульк, и он увидел у нее в руках горшочек с мазью и чистые бинты.
– Голова прошла, миледи? – вежливо осведомился Фицуорин, бросив взгляд на портьеру, которую Мод специально оставила открытой, дабы в зародыше пресечь любые сплетни: негоже юной леди находиться наедине с посторонним мужчиной.
– Болит еще немного. Но надо заняться вашей ногой, а, кроме меня, никто с этим не справится.
Мод подвинула табуретку и, сев рядом с ним, отстегнула булавку, закреплявшую повязку. Быстро и умело обработала рану, не преминув отметить, как хорошо она заживает. Фульк заранее пообещал себе не реагировать на ее прикосновения, однако сейчас прилагать для этого особых усилий и не понадобилось. Холодный, подчеркнуто деловитый тон Мод подействовал на Фулька отрезвляюще. Да еще вдобавок эти портновские ножницы, висящие у нее на поясе: один Бог знает, на что она способна в гневе.
Мод застегнула булавку и села на скамеечку, сложив руки на коленях, как солидная матрона. Потом глубоко вздохнула и посмотрела Фульку в глаза. На лице ее мучительно боролись благоразумие и отчаянная решимость. Последняя наконец одержала верх.
– Я пришла помириться, – объявила Мод. – И буду так же правдива, как и ты днем был со мной.
Интересно, как долго она сидела одна со своей «головной болью», мучаясь тем, что теперь собиралась сказать и сделать? Внезапно Фульку стало страшно. Пожалуй, сейчас ему вовсе не хотелось узнать правду.
– Я действительно люблю Тео, – начала Мод. – Он добр, щедр, благороден, и я никогда не думаю о разделяющих нас годах, разве что когда выражаю надежду, что мой супруг и впредь будет пребывать в добром здравии. – Голос ее становился все более напористым. – Теобальд – мой лучший друг, и я отдала бы за него жизнь. Я никоим образом не хочу обидеть мужа или причинить ему зло.
– И я не хочу, – вставил Фульк, невольно подумав про себя, что Теобальда Уолтера вряд ли порадовал бы этот разговор или тот, что происходил сегодня днем во дворе у мишеней.
– Но ты прав насчет черты, – сказала она тихо, почти шепотом. – И я очень боюсь, что один из нас переступит ее и все уничтожит. Теобальд знает, что между мною и тобою что-то идет не так. Мой муж не может понять, почему мы упорно избегаем общества друг друга, но однажды, боюсь, он обо всем догадается. – Мод скрестила руки на груди, словно бы защищаясь. – Что это с твоей стороны: любовь или просто похоть? Не могу ответить, потому что не знаю тебя. Может быть, это просто желание иметь то, чего ты не можешь получить.
Фульк мрачно смотрел на нее. Неужели Мод и впрямь не понимает? В отличие от нее, в собственных чувствах он ничуть не сомневался.
– Все может быть, – произнес он. – Но поскольку единственный способ узнать это – перейти черту, а ни ты, ни я ничего подобного не сделаем, нам остается лишь одно: держаться друг от друга подальше.
– Ну, это просто, – отозвалась она с притворным оживлением. – В ближайшее время я собираюсь встретиться с Тео при дворе, а потом мы уезжаем в Ирландию.
Фульк невесело улыбнулся в ответ:
– А я отправляюсь обратно в леса, втыкать колючки в бок королю Иоанну.
Они посмотрели друг на друга, без слов зная, что Фульк Фицуорин ступает на опасную тропу, возможно ведущую к гибели. И поэтому не исключено, что они расстаются навеки.
Во дворе внезапно послышались шум и топот множества копыт. Конюх кричал, чтобы принесли факелы. В дверях появилась Эммелина и взволнованно сообщила Фульку и Мод, что отряд вернулся домой после вылазки.
– Мне надо идти, – сказала Мод и встала так быстро, что споткнулась о длинный подол платья.
Фульк схватил ее за руку, чтобы поддержать, и случайно, на одно лишь только мгновение, притянул к себе. От этого мимолетного прикосновения его всего словно бы обожгло огнем. Еще одно усилие – и Мод оказалась бы у него на коленях.
Но Фульк отпустил ее и махнул рукой.
– Конечно иди! – Голос у него был хриплым. – Тебе ничего не грозит. Я ведь не могу угнаться за тобой.
Она ахнула и выбежала прочь.
Откинувшись на стену, Фульк сжал зубы и постарался собрать всю свою волю в кулак: ему предстояло спокойно встретить братьев и в подробностях расспросить их об охоте.
Глава 19
Мальборо, Уилтшир, осень 1200 года
– Я хочу добиться от Иоанна прямого ответа, – твердо и решительно заявил Теобальд.
Он сменил простой и практичный охотничий костюм на роскошное придворное облачение из синего сукна, расшитого золотой нитью. Несмотря на свою недавно появившуюся набожность, лорд Уолтер по-прежнему любил одеваться и старался носить все самое лучшее.
– Зачем король со мной играет? – Он выставил ногу, чтобы оруженосец затянул ему ремешки на сапогах. – Неужели считает, что я способен устроить кровавый мятеж?
– Кто его разберет, может, и считает, – пробормотала Мод. Она стояла неподвижно, ожидая, пока Барбетта накинет ей на голову легкое шелковое покрывало и закрепит его серебряным ободком. – Много ли найдется баронов, которые служат Иоанну из искренней любви и уважения?
По крыше шатра барабанил дождь. Время от времени полосатая парусина угрожающе колыхалась, сотрясаемая внезапными порывами ветра. Мод не терпелось миновать мокрый двор и войти во дворец, где их ждали угощение и развлечения. По крайней мере, там будет тепло и сухо.
– Боюсь, очень мало, – холодно произнес Теобальд, – но большинство при этом сохраняют верность. Все-таки Иоанн – наш законный король. – Лорд Уолтер вздохнул. – Я желаю только одного: чтобы он достаточно доверял мне – настолько, чтобы спокойно отпустить. Но, увы, в этом заключается один из недостатков короля: Иоанн никому не доверяет. Он держит нас при себе не из любви и не в силу необходимости, но лишь из страха, что иначе мы нанесем ему удар в спину. – Тео досадливо поморщился. – Я хочу еще раз перед смертью увидеть свои монастыри в Ирландии. Разве я так уж много прошу?
Барбетта, закончив работу, отступила назад, и Мод подошла к Теобальду. Жестом велев оруженосцу отойти, она стала сама завязывать ему ремешки.
– Ты рассуждаешь, как дряхлый старик, – недовольно заметила она, присев у ног мужа. – Надеюсь, ты еще долго не сделаешь меня вдовой.
