зеркале.
И наконец оторвалась от него, и сразу крылатые создания понесли к ней из-под потолка лёгкую, прозрачную одежду, уродливые черепахи вылезли из ниш в стенах и на своих панцирях потащили к её ногам туфли. А по длинному коридору, спущенные слугами-псарями с цепей, к ней понеслись три больших чёрных пса. Они узнали хозяйку даже в новом её обличии, в новых запахах, подлетали к ней и кидались лизать её руки, а то и, встав на задние лапы, лизнуть Госпожу в лицо. Кажется, эти существа были единственными, кому дозволялись подобные фамильярности. И она им улыбалась и говорила им с редкой для себя мягкостью:
— Соскучилась по мне, разбойники? Что, соскучились?
А собаки прыгали около неё, требуя внимания. И она продолжала улыбаться:
— Ну будет, будет вам дурачиться.
Гладила их и каждому по очереди чесала между ушей.
⠀⠀ ⠀⠀
Глава 35
Постельное бельё снова придётся стирать. Всё-таки черныш сильно её поранил. Просто она привыкла к повреждениям, поэтому на глубокие царапины не обратила внимания. Нет, шрамов не будет. Ей казалось, что придётся кожу зашивать. Но уже дома она поняла, что обошлось. Глубокие алые борозды она ещё в депошке обработала фикусом. Теперь они уже не кровоточили, но на простыне и пододеяльнике темнели бурые пятна крови. Одеяло пришлось укладывать так, чтобы папа или братья не увидели их.
А сейчас перед зеркалом Светлана рассматривала шрамы на руке и думала о том, что особо сильной боли она в тот момент не чувствовала. Жвала жука-трупоеда, изгрызшие ей ладони, когти черныша, того же глупого кота, камни Аглаи ей наносили серьёзные повреждения, казалось, и боль должна им соответствовать, но нет. Света не чувствовала ничего ужасного. И переносила всё с удивительной для себя лёгкостью. Этой ночью она раздобыла новенькую куртку, майки, брюки, и за это получила всего несколько царапин, от которых, судя по всему, даже шрамов не останется. И главное было даже не в этом, главное было в том, что она теперь сможет сходить в торговый комплекс ещё раз. Теперь Света не боялась чернышей. Эх, блин, жаль, что никому этого не расскажешь. Владику? Ну и как это будет выглядеть со стороны? Владик, я сегодня ночью, во сне, в темноте убила опасную тварь ядовитыми шипами. А удалось мне это сделать, потому что я стала чувствовать шеей, что на меня смотрят, а ещё у меня от этого дёргаются чёрные пальцы. Кстати! Девочка взглянула на свою левую руку повнимательнее.
Чернота не останавливалась. Она растекалась по ладони и уже доползла до её середины, а также уверенно вползла на указательный палец и на мизинец, почти дотянувшись до первых сгибов. Света не успела расстроиться, в дверь ванной постучали и раздался голос отца:
— Светка, ты там надолго?
— Сейчас, па, — девочка сразу начала натягивать на руки свои неизменно чёрные медицинские перчатки. А потом надела и домашнюю старенькую олимпийку, чтобы отец не увидал у неё на руке не очень-то приятные царапины.
— Давай, а то близнецы на завтрак опоздают.
Она открыла дверь, а отец вдруг остановил её на выходе и сказал с какой-то непраздничной серьёзностью:
— С днём рождения тебя, дочка.
А Светлане не хотелось быть такой серьёзной, и она аккуратно, чтобы не сбить отца с ног, обняла его и ответила:
— Спасибо, па.
— Тебе уже шестнадцать лет, — продолжал отец всё так же без особого веселья.
— Угу. Пойдём сегодня в ресторан?
— Ну хорошо… Пойдём.
Тут в коридоре появились Максим с Николаем. У них с утра всегда настроение было не очень, их можно было понять, им предстоял поход в садик, который братья не очень-то любили. Они с невесёлым удивлением посмотрели на то, как старшая сестра обнимается с отцом, и хотели просочиться мимо них в ванную.
— Эй, мелюзга, слышали, что папа сказал? — спросила у них Светлана.
— Нет, — сказал Колька.
— А что он сказал? — спросил Максим.
— Что сегодня пойдём в ресторан.
— Мы пойдём? — уточнил Николай.
— Мы все, — сказала сестра.
— А что там в ресторане? — спросил Максим.
Да, их семья уже год не была в ресторанах. Они все были в ресторане ещё с мамой, с тех пор уже почти год прошёл. Мальчишки забыли уже, хотя нет, не забыли:
— Там едят, — вспомнил Колька, — ты что захочешь поесть, тебе тётя принесёт.
— Я помню, — вспомнил Макс, — там ещё детские комнаты есть.
— Да, — подтвердил брат. И тут же обратился к сестре: — Свет, а мы сейчас пойдём?
— Нет, — отвечала девочка, уже понимая, куда он клонит, — сейчас вы быстро умываетесь, одеваетесь, и мы идём в садик. А в ресторан пойдём вечером.
— У-у, — расстроился Николай.
— Давай без этих твоих «у», — сказала Света строго. — Иди умывайся.
Она впихнула обоих братьев в ванную и хотела уже уйти застилать их кровать, но её остановил отец.
— Ну-ка, — он развернул девочку к свету. И стал рассматривать её лицо. — Что это у тебя?
— А что там? — спросила Светлана невинно, хотя прекрасно знала, что на её лице нашёл отец.
— Царапина, — отвечал тот. — Глубокая.
— Не знаю, не видела, когда умывалась, наверное, поцарапалась где-то.
— Где же это? — отец не отпускает девочку. — Вчера ночью… мы с тобой говорили, по-моему, её у тебя не было…
— Не знаю, — Света всё ещё изображала легкомыслие. — Может, ногтем задела, когда умывалась.
— Ногтем? — папа наконец выпустил её руки и заглянул в глаза. Кажется, он не верил ей.
— Ну, не знаю, па, — она всем своим видом демонстрировала пренебрежение к таким мелочам: подумаешь — царапина. Стоит ли устраивать из-за такой ерунды допрос.
— Ладно, — он согласился с нею, и разговор, казалось, был закончен, но у Светланы остался неприятный осадок. Она почувствовала, вернее поняла, что он ей не поверил. И это было очень неприятно.
«Как хорошо, когда он на работе, — Света прошла в спальню и заправила кровать мальчишек. — Нужно побыстрее постирать постельное бельё, он стал
