мне, если не при следующей администрации, то через одну - он непременно станет
госсекретарем. Американцы падки на семейные ценности.
Констанца покрутила на длинном пальце кольцо с большой жемчужиной: «Раз в две недели он
навещает Бостон. Натаниэлю уже, - Констанца посчитала на пальцах, - полгода в июле было».
-Откуда ты знаешь? - Марта присела на ручку кресла, испытующе посмотрев на девушку.
Констанца только рассмеялась и пощекотала дочку под толстеньким подбородком.
-Тетя, я журналист. Хоть я сюда и приехала за неделю до родов, хоть Антонии и два месяца, однако
хватки своей не потеряла. Сразу нашла издателя, подписала договор…, то есть Дэниел за меня
подписывал, - мрачно поправила себя Констанца, - замужние на это не имеют права. Как только
он уехал на несколько дней, - разузнала, куда. Пусть, - она пожала плечами.
-В конце концов, это тетя Салли, она как семья. Мне просто жаль, что Дэниел на ней никогда не
женится». Она поднялась и поносила Антонию по комнате: «В деньгах он мне не отказывает, в
конце концов, это мои деньги, заработанные. Папа написал, что переведет мне приданое,
спальни у нас раздельные, как положено…- Констанца остановилась:
-Как Антония подрастет, поеду на запад. Я уже согласилась написать серию репортажей о стычках
с индейцами и постройке новых поселений. Ее с собой возьму, - Констанца покачала дочь.
-Глаза твои, - заметила Марта, любуясь белокурой, темноглазой, хорошенькой девочкой. «А
волосы…»
Констанца поцеловала мягкие локоны дочери. «Антуана. Тетя…- она помолчала, но справившись с
собой, просто сказала: «Он единственный, тетя, кого я любила. Другого, такого, как он - нет, и не
будет. А мы с Антонией справимся, да? - Констанца поцеловала ее в щечку.
Девочка весело засмеялась и приникла головой, укрытой кружевным чепцом, к плечу матери.
-Вот так, - повторила Марта и добавила: «За Мэри вы не волнуйтесь . У нее голова на плечах
хорошая, работать она будет отменно. Да и не опасно то, чем она занимается».
-Почти, - подумала Марта. Мирьям, отерев глаза, вздохнула: «Я всегда знала, что она в отца
пойдет. Кровь Ворона, - она улыбнулась. Женщины услышали крик: «Эй, на острове! Мы сейчас
будем вас атаковать!»
-И здесь нашли, - пожаловалась Мирьям. Элайджа бросил якорь. Дети, спрыгнув в мелкую воду,
зашлепали к берегу.
В наемной карете приятно пахло хорошим табаком и сандалом. Тедди поднял глаза от письма, что
он читал: «А что это дядя Питер тебя попросил задержаться, на пару дней?»
Майкл пожал плечами и выглянул из окошка:
-Уже Стрэнд. Скоро у церкви окажемся, если в пробку не попадем. Хотя мы же младшие шаферы,
мы раньше всех приезжаем. Приглашения будем проверять, - усмехнулся юноша. «Папа сказал -
после свадьбы поедем в Мейденхед, вместе с Жюлем, а потом мы его в Кембридж заберем».
-Интересно, - подумал Тедди, - меня тоже мама попросила остаться. Зачем бы это? - он раскурил
сигару и вернулся к чтению.
-Милый, милый, дорогой мой Тедди! У меня все хорошо, я преподаю здесь, в нашей деревенской
школе - английский язык, и еще учу девочек музыке. Папа привез для меня фортепиано из Нью-
Йорка. На праздники мы ездили к Горовицам. У Хаима была бар-мицва, а у Натана будет в
следующем году. Все передают тебе привет, и пожелания успешной учебы в университете. В Нью-
Йорке я виделась с Мартой, она процветает, тоже преподает - в школах для цветных. Пожалуйста,
пиши мне, твоя любящая невеста, Мораг Маккензи, в скором времени - Мораг Бенджамин-Вулф.
Тедди поморщился и вспомнил бронзовую, светящуюся кожу, ее черные, тяжелые кудри, плеск
волн на морском берегу. «Марта ничего не скажет Мораг, - подумал он, - она человек чести. И я
ничего не скажу, никогда. Она не узнает. Я и Марту-то больше не увижу, - он подавил тяжелый
вздох. Тедди вспомнил ту весеннюю ночь, в Мейденхеде, когда Мораг, на цыпочках прокравшись
по коридору, постучала в его спальню.
-Ты завтра уезжаешь, - она лихорадочно целовала его, подталкивая к кровати, - я не могу, не могу
тебя так отпустить..., Я люблю тебя, Тедди, люблю, - она закусила губу и притянула его к себе: «До
утра не уйду».
Тедди почувствовал, как у него горят щеки. «Слава Богу, мы теперь только через шесть лет
увидимся, - облегченно вздохнул он. «Иначе я бы учиться не смог, да и вообще..., - он убрал
письмо и заметил, что Майкл улыбается, читая свое.
-Марки на нем странные были, - вспомнил Тедди конверт, - я их и не видел никогда. Не русские, я
бы узнал. Майкл же учит русский, с дядей Теодором переписывается. И не из Святой Земли, там
турецкие. Понятно, что от Мэри письмо, просто интересно - откуда. Работает на правительство, -
услышал он строгий голос матери.
-И все, и нечего об этом говорить, - она захлопнула какую-то кожаную папку. Тедди
поинтересовался: «Что там?»
-Неважно, - коротко ответила мать, и взглянула на каминные часы: «Пойдем, не след заставлять
карету ждать, дорогой мой первокурсник Кембриджа».
-Дорогой Майкл, - читал юноша, - тут очень холодно, холоднее, чем в Англии. Кажется, скоро
пойдет снег. Впрочем, я его уже не увижу, мой корабль отплывает послезавтра, - в более теплые
края. Я купила себе отличный редингот, с мехом лисицы и такую же шапку, так что не волнуйтесь -
я не мерзну. Ты можешь мне писать на адрес нашего общего знакомого в Вене. Он позаботится о
том, чтобы я получила корреспонденцию. Остаюсь твоим преданным другом, Мэри.
-Твоим преданным другом, - грустно повторил Майкл и вздохнул: «Кажется, приехали. Вылезай, я
распоряжусь, чтобы он отвез багаж в Мейденхед».
Звонили колокола. Тедди, оправляя свой серо-синий сюртук, взял из кареты коробку с
бутоньерками. Майкл расплатился с кучером, и, забрав цветок - пристроил его в петлицу своего
сюртука.
-Гости жениха - направо, гости невесты - налево, - смешливо сказал юноша, проведя ладонью по
коротко стриженым, каштановым волосам. «Вот и дядя Джованни с тетей Изабеллой, - он указал
на Ганновер-сквер, - жалко, что мальчишек из Итона не отпустили».
-Гости невесты - одни французы будут, - ухмыльнулся Тедди. «Все эмигранты явятся. А со стороны
жениха - принц Уэльский, и вообще - половина королевской семьи. Он тоже женится, принц, в
следующем году».
Майкл поднял голову, и посмотрел на колонны церкви святого Георга:
-Хорошо, конечно, но в Мейденхеде, в нашей деревенской церкви - мне больше нравится. Там и
женюсь, - он повернулся и услышал голос Джованни: «Отлично выглядите, юноши».
-Гости жениха - направо, - указал Тедди. Джованни, взяв под руку жену, шепнул ей: «Ты молодец,
очень красиво все оформлено».
Изабелла посмотрела на волны шелка и кружев, на высокие, веджвудские вазы белого фарфора с
букетами роз, и широко улыбнулась: «Они будут счастливы, вот увидишь. Как мы с тобой, как
Констанца..., - женщина перекрестилась: «Слава Богу, что Дэниел спас ее. И внучка у нас уже есть,
первая. Надо будет потом съездить в Америку, увидеть Антонию».
Они устроились на скамье. Джованни, оглядывая алтарь, тихо заметил:
-Переночуем у Питера, он в Мейденхед уезжает, сразу после венчания, с детьми и Мартой. Завтра
я схожу к Бромли, договорюсь насчет того, чтобы приданое Констанцы в Америку перевести. У
Бромли есть партнер в Нью-Йорке, он мне написал. Меир тоже этого человека рекомендует, а я
его мнению доверяю. Попрошу его открыть фонд на имя Антонии, чтобы у нее к восемнадцати
годам свои деньги были.
Изабелла повертела кольцо с бриллиантами вокруг пальца: «Джованни..., Неужели ты думаешь,
что Дэниел не обеспечит Антонию…, Она же все-таки...»
-Она не его дочь, - коротко ответил ей муж.
-Сама знаешь, сейчас разводы на каждом шагу. Тем более у них гражданский брак, без венчания. Я
просто хочу, чтобы моя внучка была защищена. К сожалению, - он горько усмехнулся, - законы о
собственности замужней женщины еще долго не изменятся. Констанца, конечно, заработает себе
на жизнь, в случае, если..., - он не закончил. Изабелла твердо сказала: «Не надо думать о плохих
вещах, милый. Может быть, они еще полюбят друг друга. Ты сходи, конечно, а я отправлюсь в
парк, на этюды».
-Вот и жених, с Питером, - оглянулся Джованни. Церковь постепенно наполнялась народом.
Изабелла ахнула: «Смотри, что это у Джона? Звезда на сюртуке».
-Орден Бани, - смешливо отозвался Джованни. «У его отца был орден Подвязки, только покойный
герцог его никогда не носил, конечно. Этот тоже, - он кивнул на жениха, - все больше в куртке
ремесленника ходит».
Органист заиграл Генделя. Питер, положив руку на плечо Джону, улыбнулся: «Все будет хорошо,
юноша».
Двери церкви открылись. Мадлен, под руку с братом, пошла по проходу. Элиза аккуратно несла
