юноша».
Двери церкви открылись. Мадлен, под руку с братом, пошла по проходу. Элиза аккуратно несла
шлейф. Марта, напоследок перекрестив невесту, скользнула на скамейку к Джованни с Изабеллой.
«Сразу после церемонии они в Саутенд едут, на две недели, - шепнула женщина. «Потом забирают
Жюля - и в Вену, через Амстердам. Пока там еще британский гарнизон стоит. Джон хоть сестру
увидит».
-Перевез бы ее сюда, - сердито сказал Джованни, - он ведь может.
-Он предлагал, - почти не размыкая губ, ответила Марта, - Джо с Иосифом не хотят. Уверяют, что
евреев все эти революции не коснутся. Тем более Иосиф врач, а не политик.
-Марат тоже был врач, сначала, - проворчал Джованни. «Хоть Робеспьеру голову отрубили,
спасибо ему ..., - он незаметно кивнул на Питера. «Может быть, и спокойнее там станет».
-Я тебя люблю, сестричка, - шепнул Жюль, подводя ее к жениху. «Будьте счастливы».
От нее пахло - тонко, легко, - фиалками. Мадлен доверчиво протянула ему руку. Джон, взглянув на
нее, пообещал себе: «Никогда, никогда она больше не узнает ни горя, ни страданий».
-Здравствуй, любимая, - тихо сказал он. Мадлен, дрогнув длинными, темными ресницами,
улыбнулась.
Музыка стихла. Они, так и, держась за руки, опустились на колени перед алтарем.
Огромный дуб возвышался над кладбищем. Золотые, легкие листья кружились в воздухе, вдали
поблескивала Темза. Серая, низкая церковь стояла посреди лужайки с зеленой, еще свежей
травой. Надгробий было много - простые, вросшие в землю камни, беломраморные и гранитные
кресты. Пахло осенью - горьковатый, настойчивый аромат палой листвы. Теплый ветер медленно
кружил поблескивающие на солнце паутинки.
Забил колокол - размеренно, негромко. Марта перекрестилась. «Я есть воскресение и жизнь, -
прочла она. Ласково прикоснувшись рукой в замшевой перчатке к высеченным на камне буквам,
Марта посмотрела вокруг. Рядом стоял еще один камень - темный, строгий гранит. «Выходящие на
кораблях в море, работники на водах великих, те видели творения Господа, и чудеса Его в пучинах.
Памяти сэра Стивена Кроу, адмирала Виллема де ла Марка и миссис Марты де ла Марк».
-Вот тут они все и лежат, - раздался рядом негромкий голос. Питер вертел в руках очки. «Ккроме
тех, кто в море, - вздохнул он. «И я тоже - место себе присмотрел, - он указал на маленький
холмик.
Марта взяла у него очки. Ласково надев их, она коснулась седого виска: «Бойер обещал тебе, что
ты проживешь до ста лет. Так оно и будет. А там, - она повернулась и посмотрела на холм, - будем
лежать вместе».
Он стоял, глядя куда-то вдаль, а потом тихо спросил: «Марта..., Ты уверена? Потому что не надо, не
надо делать что-то..., - Питер вздрогнул, - она приложила палец к его губам. «Я для этого и ездила
в Америку , - улыбнулась Марта. «Подумать».
Она внезапно порылась в кармане редингота - цвета осенних листьев, отделанного замшей, и
достала письмо. «От нынешней герцогини Экзетер, - рассмеялась Марта. «Вчера курьер привез. Я
ее попросила перед венчанием - черкнуть мне строчку, как у них там дела, в Саутенде».
-Лучше всего на свете, - прочел Питер. Марта все улыбалась: «Я ведь и к Мирьям ездила, на озеро
Эри, и в Бостоне жила, и в Нью-Йорке, у Горовицей. Даже отправилась этот новый город
посмотреть, на реке Потомак, что они строят».
-И все время думала, - утвердительно сказал Питер.
-Угу, - кивнула она, и поправила шляпу, с алмазной пряжкой на тулье: «Знаешь, как Тео мне
написала? Любовь бывает разной - быстрой, как разгорающийся костер, медленной, как тлеющие
угли. Самое главное - не проходить мимо этого огня, не бояться быть его частью. Вот так-то, милый
мой. А в Америке, - она помолчала, - я поняла, что люблю тебя».
Питер посмотрел в зеленые, твердые глаза. Наклонив голову, поцеловав ее руку, он попросил:
«Пойдем?»
В церкви было тихо, утренняя служба давно закончилась. Священник пожал руку Питеру: «Я
попросил причетников остаться, они свидетелями будут».
-Спасибо, святой отец, - поблагодарила его Марта. «Пьетро вам привет передает, на Рождество
увидитесь».
Они прошли к алтарю. Питер вспомнил церковь в Бомбее, влажную жару, ветер с моря и голубые
глаза Марии. «Мальчик хороший вырос, - ласково подумал он. «Может быть..., - он заставил себя
не смотреть на Марту.
-Как Господь рассудит, так и случится, - напомнил себе Питер, беря ее за руку, опускаясь на колени.
-И кольцо ее ты вернешь, всю Европу обыщешь, а вернешь. Что там Джон говорил? Его величество
очень заинтересован в тех сокровищах, что пропали из французской королевской казны. Вот и
занимайся ими, как Джон тебя просил. Может быть, удастся напасть и на след алмаза.
-Я тебя люблю, - внезапно, едва слышно сказал он в нежное, отягощенное изумрудной сережкой
ухо. - Но ты ведь, наверное, это уже знаешь.
-Я тоже, - тонкие губы усмехнулись. «А этого ты не знал, наверное»,
-Не знал, - подумал Питер.
Они сидели в саду, под голубым, лондонским небом. Питер, искоса глядя на Марту, спросил: «Раз
ты вернулась, - будешь жить спокойно в Оксфордшире, воспитывать Элизу? Когда пасынок твой
женится».
От нее пахло жасмином - неуловимо, тонко. Бронзовые волосы были непокрыты, и перевязаны
бархатной лентой цвета лесного мха. Шелковое, цвета ржавчины, платье было собрано такой же
лентой, - под маленькой, едва заметной грудью.
-Нет, - задумчиво ответила Марта. «Жить я буду тут, на Ганновер-сквер, Джон попросил меня, - она
покрутила пальцами, - не уходить в отставку. Буду заниматься бумажной работой - анализ, оценка
правдоподобности сведений, сверка источников. Элизе я учителей наняла, да и я тоже -
собираюсь вернуться к математике и музыке. Мисс Янсен, эта знаменитая пианистка - будет мне
преподавать».
-Так мы соседями станем, - Питер покраснел. «Можем обедать друг у друга».
-Или вместе, - спокойно сказала Марта. «А еще завтракать и ужинать. Я буду тебе играть вечером,
а потом мы будем сидеть у камина и говорить. Понятное дело, - она вздернула бронзовую бровь, -
я не смогу тебе обо всем рассказывать, я работу имею в виду».
-Марта, - потрясенно пробормотал он. Она порылась в бархатном мешочке, что лежал рядом, на
скамейке, и протянула Питеру маленький томик.
- В защиту прав женщин, - он улыбнулся: «Я читал мисс Уолстонкрафт и считаю, что она права. Так
ты хочешь мне сказать..., - он вернул Марте книгу.
-Я хочу тебе сказать, что я тебя люблю, - она все смотрела в лазоревые глаза. «Люблю, и хочу
провести с тобой остаток нашей жизни, - столько, сколько решит Господь».
-Надеюсь, что долго, - проворчал Питер и, взяв ее руку - поцеловал. «Так вот зачем ты уезжала».
-Я хотела побыть одна, - кивнула Марта, - подумать. Так и случилось, - она помедлила, и нежно,
одним дыханием, добавила: «Питер...»
Когда они вышли из церкви, Марта посмотрела на золотое, с крупным изумрудом кольцо.
Женщина ласково заметила: «Очень красивое».
Ветер шуршал подолом ее редингота. Марта сняла шляпу и встряхнула бронзовыми волосами.
Питер взял ее за руку и указал на пристань: «Там лодка. В лодке - та корзина, что с утра собрала
Элиза, все, спрашивая меня - зачем она. А там - остров, куда я тебя повезу».
-А дети? - смешливо спросила Марта, идя по тропинке между скошенных лугов. «Хотя нет, мы же
сказали, что к ужину вернемся. И погода хорошая, - она посмотрела на высокое, синее небо.
-Отличная погода, - согласился Питер, помогая ей зайти в лодку. Он скинул сюртук, и, засучив
рукава белоснежной рубашки - сел на весла. «А дети, - он сморщил нос, - все при деле. Майкл и
Тедди за учебниками сидят, а Элиза с Жюлем, наверняка, лошадей взяли и в лес отправились.
Никто нас искать не будет».
-И очень хорошо, - Марта потянулась и погладила его по щеке. «А там никого не будет, на
острове?»
-Нет, - беззаботно отозвался Питер. «Я его купил. Потом поставим там речной дом, и будем
прятаться в нем от детей».
-Как твой брат двоюродный с женой, - хихикнула Марта. Муж поднял бровь: «Стивен меня и
надоумил это сделать, любовь моя».
Он пришвартовал лодку к старому, деревянному причалу. Они, неся корзину, пошли в лес. Питер
вздохнул: «Какой я дурак..., Марта же мне говорила, зачем я только начал про детей?».
Марта, будто услышав, нежно коснулась его руки: «Как Господь решит, так и будет, милый». Над их
головами, в осенней, золотой листве - закуковала кукушка. «Долго, - наконец, улыбнулся Питер.
-Сто лет, - отозвалась женщина, и, потянувшись - приникла к его губам.
На крышке фортепиано стоял хрустальный бокал с шампанским. Марта вытянула из стопки нот
несколько рукописных листов, и присела на ручку кресла мужа. «Ты, как мы вернулись с острова, -
