(Два выстрела в поле).
Нарышкина. У царицы промах. (Стреляет.) Все! Я с четырех выстрелов трех лосей убила.
Разумовский. А государыня?
Нарышкина. Государыня промахнулась.
Разумовский. Да как же это вы, Катерина Ивановна, осмелились?
Шумахер. Коли Катерина Ивановна попала, а государыня промахнулась, нам петицию подавать, господа академики, не след.
Теплов. Дай сюда петицию! (Берет у Шумахера бумагу и уходит.)
Разумовский. Биться! Уитворт! Де-Рюшампи!.. Ломоносов!.. Умоляю биться. Развеселим государыню.
Шумахер. Где развеселить государыню, ваше сиятельство? Гнев императрицы страшен, а сердца академиков слабы. Мы уходим.
Нарышкина. Осторожней, ноги сломаете! Ха-ха!.. Бретеры, дуэлянты?!. Ха-ха!
Академики ушли. Молчание. Затем — рог и музыка.
Голос. Диане российской слава! Государыня трех лосей убила! Нарышкиной нумер промах.
Голоса. Виват! Диане российской виват!
Музыка. Рог.
Нарышкина (ошеломлена). Нумер Нарышкиной промах? (Ловчему.) Но все же видели, что я попала? Я убила! Какой промах?
Рог. Музыка. Крики «виват!» Возвращается Теплов.
Теплов. Поздравляю, господа! Их императорское величество изволили трех лосей уложить. Вам не повезло, Катерина Ивановна, — промах. Я уже поздравил их императорское величество с удачным полем! И от вас государыня ждут поздравления.
Разумовский. Государыня трех лосей! Не верю, ей-богу не верю такому счастию!
Теплов (тихо). Пока я жив, учись — как надо стрелять.
Разумовский. Виват!
За сценой: Виват!
Победа!! Виктория! Фейерверков сюда! Все вина и закуски в поле! Все — императрицу поздравлять! Виват! Бегу и я! (Уходит.)
Нарышкина (помолчав, Иконникову). Угодно вам, господин генерал, поздравить государыню и петицию свою вручить?
Иконников. Буду счастлив.
Нарышкина. Прошу и господина Ломоносова. Следуйте за мной, господа. (Уходит с Иконниковым.)
Теплов. А тебе туда, Михайло Васильевич, лучше не ходить! Государыня уже узнала о твоем шумстве подле своей охоты и брови изволили нахмурить. Говорил я тебе, Михайло Васильевич, не надо биться. У них ведь, иноземцев, свои обычаи, у нас свои. Прямо жалко смотреть, как ты себя губишь! (Уходит.)
За сценой: Виват!
Ломоносов. Ну, времечко, горькое семечко.
Ловчий (тихо и многозначительно). Случается…
Ломоносов (остро взглянув на ловчего). Случается?..
Ловчий. Случается. (Помолчав.) Все за счастьем кинулись, а вы тот случай упускаете, господин Ломоносов?
Ломоносов (улыбнувшись). Попридержали меня. Жду, вдруг Шувалов выйдет, проведет. А ты, ловчий, что ж не кинулся за счастьем?
Ловчий. Нам не полагается. Мы ихнее счастье караулить приставлены. (Еще помолчав.) Ниверситета-то в Москве вам, стало, и не выхлопотать?
Ломоносов. Ого! Ты и о хлопотах сих слышал?
Ловчий. Вроде бы и не дело? Простите, господин! Велено нам зверя слушать, а мы, дураки, людей…
Ломоносов (с силой). Нет, надо слушать! Добьемся и университета в Москве! Добьемся и вредных иноземных ученых посрамления! А русских, и в великом множестве, — появления! Добьемся просвещения, что счастье народа приближает! Добьемся…
Ловчий. Опять, никак, Теплов? (Снимает шапку, кланяется низко Ломоносову.) Добьемся!.. (И опять, безмолвный, вытянулся в струну на пне своем.)
Теплов (входит). Дворецкой!
Вбегает дворецкий.
Их императорское величество сюда не пожалуют. Отбывают. Карету!
Дворецкий убежал.
А радостей-то сколько сотворено! Како возблагодарю тебя, владыко?
Ломоносов. Кому и какие радости?
Теплов. Многие! Сначала государыня изволили возложить на графа Кирилла знаки ордена Белого Орла. Затем пожаловали ему города Батурин, Ямполь, Почеп с уездами, селами и всем населением! А после того дали ему звание гетмана Украины.
Ломоносов. Ого, граф Кирилл-то царем вроде стал?
Теплов. А наукам-то российским какое счастье!
Ломоносов. Наукам?
Теплов. Поздравь себя, Ломоносов, и осени себя крестным знамением. Граф Кирилл — президент Академии паук! Я вручил государыне петицию академиков! Ах! И сие солнце Разумовских будет светить на Академию с двух сторон.
Ломоносов. Солнце будет светить с двух сторон? Впервые о таком чуде слышу.
Теплов. А как же! Супруга-то президента тоже ведь будет освещать науки наши.
Ломоносов. Супруга президента? Граф Кирилл холост.
Теплов. Подконец их императорское величество высказали еще большую дивность: «Коли ты, Кирилл, президент и гетман, холостым быть тебе не гоже. Вот тебе невеста — внучатая сестра моя, Катенька Нарышкина».
Ломоносов. Катерине Ивановне приказано — за Разумовского?
Теплов. Приказано? Что ты? Любит! Рада!
Крики за сценой: Виват! Ура!
Что лоси-то сотворили!
Ломоносов. Зачем зверей обижать? Не лоси, — люди. Эх, люди!
Ломоносов ушел. Вбегает дворецкий. Затем, вся в слезах, Нарышкина и за ней — Разумовский.
Дворецкий. Государыня отбывают!
Теплов. Опять мужики? Кнутами их с дороги. Вот так, славно!.. Честь имею с помолвкой, Катерина Ивановна!..
Разумовский. Повелением императрицы руку, Катерина Ивановна. Нам должно показаться вместе.
Разумовский берет Нарышкину под руку и поднимается на крышу охотничьего домика. Отсветы фейерверка. Топот.
Пьяные голоса. Всеславной охотнице… Диане российской… виват!
Разумовский и Теплов низко кланяются. Нарышкина молча и обиженно приседает. Топот удаляется. По снежным ухабам скачет карета.
Второе действие
Обитый темным дубом кабинет Шумахера в его квартире при Академии наук. Шкафы с книгами под самый потолок. В углу — скульптурный бюст Петра Первого, сделанный по известной «восковой персоне». Стол приготовлен для заседания.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
