Ариман помолчал.
— Но я ведь не самурай.
— Зато я — самурай.
— А как должен воин сказать воительнице, что… желал бы видеть её женой?
Хаятэ улыбнулась.
— Это говорит не воин, а отец воина — отцу девушки.
— А если у них обоих нет отцов? — тихо спросил алый дракон.
Сине-золотая драконочка надолго замолчала. Ариман молча ждал, держа её за руки.
— Тогда решение принадлежит им самим, — сказала наконец Хаятэ.
Алый дракон на миг зажмурился.
— Я спрашиваю твоё решение.
Молчание.
— Нет, — Хаятэ медленно покачала головой. — Мы знаем друг друга лишь шесть дней.
— А… а разве этого мало? — беспомощно спросил Ариман.
Синяя драконочка ласково погладила его крылом.
— Давай останемся друзьями ещё некоторое время, — Хаятэ улыбнулась. — Узнаем дух друг друга, прежде чем познать тела.
Она вздохнула.
— Понимаешь, Ариман… Мы ведь с тобой очень разные.
— Хаятэ, — юный дракон дрожал от волнения. — Я знаю, чувствую, вижу — мы созданы друг для друга!
— Если плоть требует своего — закрой глаза, — тихо ответила драконочка. — Закрой глаза, отсеки эмоции, и задай вопрос сердцу: согласно ли оно с требованием.
— Почему? — в отчаянии спросил Ариман.
— Потому что зов плоти недолговечен, а власть сердца — сильна. Если в тебе сейчас говорит сердце, а не плоть, ты не станешь настаивать на слиянии.
Хаятэ коснулась чёрной чешуи на груди Аримана и мягко провела пальцем вниз, к основанию хвоста. Юный дракон задрожал.
— Любить девушку можно и глазами, — негромко заметила драконочка, — а вот хотеть можно только её тело.
Хаятэ посмотрела вниз.
— Сейчас ты хочешь меня, Ариман. Тела наши жаждут соития. Но хотеть — ещё не значит любить, а я стану женой лишь по любви.
Юный дракон огромным усилием воли взял себя в руки и отвернулся.
— Ты… ты хорошо сказала, — с трудом произнёс он после долгой паузы. — Я понимаю.
— Тогда не обижайся, — синяя драконочка улыбнулась. — Если думаешь, что мне было легче, ошибаешься. Просто самурай должен уметь контролировать любые эмоции.
Ариман заставил себя повернуться отбратно.
— Ты тоже… хотела?
— Очень, — серьёзно ответила драконочка. — И сейчас хочу. Я пока не знала любви.
— Я… — Ариман опустил глаза. — я тоже не знал.
— Значит, у нас всё впереди! — Хаятэ весело рассмеялась, хотя грудь её взымалась так же тяжело, как у алого дракона. — Сейчас надо отвлечься. Обучи меня телепортации!
Ариман тяжело вздохнул.
— Это называется — говорить с Ментаром…
* * *
Карфакс следил за юными драконами сквозь расправленные перья крыла. Те говорили на языке Аримана, однако перевод не потребовался; вся сцена была понятна и так, благо одежды крылатые не носили. С каждой минутой грифон всё сильнее восхищался Хаятэ, рядом с этой драконочкой истинная Ариэль выглядела сущим ребёнком.
Когда, устав от упражнений, крылатые вернулись к дереву, Карфакс поднял голову и ободряюще улыбнулся.
— Я постерегу, а вы засните.
Ариман, догадавшись о смысле слов по лицу Хаятэ, принялся было возражать, однако драконочка мягко пложила крыло ему на плечо. Алый дракон запнулся.
— Карфакс прав, — спокойно сказала Хаятэ. — Завтра дальний переход, потребуется немало сил.
Наклонив голову, она сняла медальон и аккуратно положила на землю, рядом с мечом. Сама же опустилась с другой стороны от костра, между пламенем и стволом дерева.
— Ложись спать.
Юный дракон покрутился на месте, однако возражать не стал, и улёгся в трёх шагах от драконочки. Та, улыбнувшись, придвинулась поближе и накрыла друга крылом.
— Сумел одолеть себя один раз — одолеешь и второй, — шепнула она удивлённому Ариману. — Силу воли тоже надо тренировать. Да и теплее так.
Молодой дракон только вздохнул.
Карфакс тем временем разглядывал медальон. Он узнал его с первого взгляда — как можно было не узнать драгоценность, найденную совсем тогда ещё юным грифоном по имени Игл, в магической пещере, вместе с юной изумрудной драконочкой Катаной, будущей подругой Винга Демона. Именно в те годы молодой Карфакс под командованием Игла стал генералом…
«Тьфу, напасть! Я не Карфакс, я — биоробот!» — однако избавиться от воспоминаний не выходило. Их с каждым днём становилось всё больше, словно к грифону возвращалась память. Но память не могла вернуться в мозг, никогда её не имевший…
Чтобы заглушить тревогу, Карфакс осторожно поднял медальон и принялся изучать. Краем глаза заметил, как Хаятэ на мгновение окинула грифона внимательным взором и вновь смежила веки. Да, эта девочка — истинный воин.
«Как объяснить все совпадения?» — размышлял грифон. — «Их слишком много даже для фильма… Этот медальон не может, не имеет права находиться здесь!»
Он не мог находиться здесь, потому что остался в другом измерении вместе с подругой Винга, Катаной. Когда Винг во время сражения с ужасным Чёрным Диктатором был побеждён и лишён памяти,[14] враг поместил беспомощного дракона в корабль без двигателей и выбросил его возле аномалии К-вихревых течений. Удача, чудо, или Сила Диктатора — которой Винг не потерял — спасли кораблик от верной гибели и вынесли на окраину Галактики в ином измерении. Однако на этом удача исчерпала себя, поскольку звездолёт рухнул на планету Сталкер, где находился один из многочисленных лагерей смерти для драконов. Люди того измерения наткнулись на уцелевшую в Катаклизме колонию Дракии, и превратили гордых крылатых в промышленный ресурс. Их разводили в инкубаторах, резали детей на мясо и кожу, с юными забавлялись на аренах, взрослых уничтожали в лагерях смерти, тела пускали на производство консервов и чешуи… Пойманный и лишённый крыльев, несчастный Винг несколько лет провёл в условиях, где ни одно живое существо не продержалось бы и месяца.
Спасло его опять-таки чудо, хотя для Диктаторов, контролирующих вероятность, чудеса давно вошли в привычку. Могучая цивилизация Новой Дракии, пережившая Катаклизм, обнаружила планеты людей и узнала, что там творят с потомками мирных поселенцев, после Катаклизма потерявших связь с центром. Полные справедливой ярости и гнева, драконы начали войну на истребление, поклявшись не складывать оружия, пока последний человек во Вселенной не испустит дух. Уровень развития технологий Новой Дракии на пять порядков превосходил земной, людей весьма успешно принялись истреблять.
Винга освободил один из первых рейдов; и хотя люди успели расстрелять всех пленных, томившихся в лагерях, бывшего Диктатора вновь спасла его колдовская сила. Пуля, пущенная в упор, скользнула по черепу и не попала в мозг.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
