начнут обучение.
– Нас будут учить магии? – поинтересовался Терин, недоверчиво глядя на Рива. – Нам всю жизнь только и талдычили о том, что магия – зло, а вы собираетесь нас этому злу обучать?
– Считай, что так.
– Ну… ладно.
– А где Цзянь? – спохватился вдруг Аннев.
Они вместе спустились со второго этажа, но теперь предвещатель куда-то исчез.
– Да вот же… Погоди. Он ведь только что тут стоял.
Шраон подошел к двери, толкнул ее – и она открылась.
Рив, который чертил на лбу Тукаса какой-то глиф, поднял глаза:
– Дверь должна быть закрыта. Я поставил на нее охранное заклинание. – Он повернулся к мальчишкам. – Ступайте соберите вещи. Все равно вам лучше этого не видеть.
Отвернулся один Титус. Верховный жрец быстро пробормотал молитву и, склонившись над трупом, что-то шепнул. В тот же миг тело Тукаса сморщилось, будто из него разом выкачали всю жидкость, и всего за несколько секунд превратилось в кучу праха.
– Обалдеть, – выдохнул Терин.
– Что там такое? – спросил, оглядываясь, Титус.
Рив сперва отмахнулся, но потом кратко пояснил:
– Тело Тукаса уже начало разлагаться, но процесс остановили – возможно, с помощью какого-то яда. Я же сделал так, что разложение началось вновь, и ускорил его. Нельзя было просто бросить труп здесь, а времени на похороны нет. Так, ну и где ваш йомад?
– Наверху его нет, а входная дверь открыта.
– Но заклинание… – Рив большими шагами пересек часовню и остановился у двери. – Глиф разорван. Он сбежал.
– Сбежал? – испуганно переспросил Титус. – Но зачем?
– Он чужак, парень, – сказал Шраон, переглянувшись с Ривом. – К тому же терранец. Да, новотерранец, признаю, и все же терранец. Я не знал, стоит ли ему доверять, поэтому Рив и поставил охранное заклинание – на всякий случай.
– Если он враг, то мы в серьезной опасности, – произнес дионах. – Собирайтесь, пора уходить. Сегодня же отправимся в Квири.
– А это уже без меня, – заявил Фин. – Я остаюсь в Лукуре.
Лица Шраона и Терина удивленно вытянулись, но Рив с Анневом лишь коротко кивнули.
– Как хочешь. Но я бы тебе посоветовал не задерживаться в убежище.
– Я, вообще-то, не идиот.
– Это хорошо. Может, протянешь целую неделю.
Фин, не удостоив Рива ответом, повернулся к Анневу:
– Ты и правда идешь с этим мужиком?
– Думаю, да. То есть я не уверен, но… скорее всего.
– Выходит, пора прощаться.
– Выходит, так.
Лицо Фина как-то странно переменилось, но мгновение спустя вновь стало прежним.
– Смотри, не спали еще какую-нибудь деревеньку по дороге.
– Ничего не обещаю, – не смог сдержать улыбки Аннев. – Что будешь делать?
– Пока не решил. Но, как по мне, любой вариант лучше, чем таскаться за вами или торчать в Академии.
– Я думал, тебе там нравилось.
– Ты сдурел? Аннев, да там никому не нравилось, ни одной живой душе! Поэтому мы тебя и ненавидели: ты только на занятия приходил, а в остальное время делал, что хотел. – Он шмыгнул носом. – Мы только и ждали, когда нас наконец отправят за артефактами, – а ты взял и сровнял Академию с землей. И, по правде говоря, это лучшее из того, что со мной случилось.
Его неожиданное признание поставило Аннева в тупик. Академия стала могилой для многих, очень многих людей: служителей, мастеров, знающих жен – и все эти смерти были на его, Аннева, совести. И вдруг оказывается, что кому-то это бедствие принесло долгожданное облегчение.
– Ну что ж, – сказал он, – удачи тебе.
– И тебе.
Аннев протянул руку и тут же понял, что зря: Фин уставился на нее, недоуменно вскинув бровь. Но вот – несколько долгих секунд спустя – крепко пожал ее:
– Еще увидимся, Аннев.
Едва Аннев отпустил руку Фина, как заметил краем глаза какое-то движение. Он машинально повернулся. Титус с Терином складывали вещи в дорожные мешки – Аннев даже развязать свой не успел, – а позади них стоял Шраон и, положив руки на алебарду, о чем-то тихо переговаривался с Ривом.
В воздухе ощущалось напряжение, но ничего подозрительного Аннев так и не увидел.
Фин поднял с пола свой мешок и направился к двери. На пороге он последний раз обернулся и…
– Какого дьявола?
В эту же секунду над головой Аннева раздался чудовищный, пробирающий до костей рев и что-то тяжелое обрушилось на пол. Блеснула черная чешуя, но в полумраке разобрать очертания существа, стоящего в облаке пепла, было почти невозможно. Аннев лишь увидел, как тонкий длинный хвост вылетел из облака клубящейся темноты и сбил Рива с ног, а миг спустя существо прыгнуло на Шраона, замахнувшегося алебардой, и вцепилось ему зубами в плечо.
Аннев тут же понял, кто перед ним: Салтар, ядовитый ящер-сианар. Это он убил Тукаса и преследовал их от самого поместья Рокас.
Терин оказался проворнее всех: пока Титус вопил, а Фин бежал назад, доставая на ходу из-за спины пернач, он выхватил из-за пояса кинжал и бросился на помощь Шраону. Лезвие кинжала скользнуло по чешуе, не причинив монстру никакого вреда, но дерзкая атака Терина не осталась без внимания. Монстр выпустил плечо Шраона и повернулся к мальчишке. Терин чертыхнулся и попятился, налетев на почерневшую скамью. Едва он перепрыгнул через препятствие, как чудовище ринулось прямо на него, разнеся злосчастную скамью в щепки. Магическое облако тумана, до этой поры окружавшее монстра, начало рассеиваться.
Аннев выхватил из ножен фламберг, охваченный пламенем, и выставил перед собой, осветив монстра в полный рост. Это оказался настоящий гигант – футов семи с половиной в высоту, не меньше, – невероятно широкоплечий и мускулистый, с тонкой талией и мощными конечностями со вздувшимися, оплетенными венами мышцами. На руках у твари было по четыре пальца, которые оканчивались длинными загнутыми когтями. На длинной шее сидела очень странная голова: она одновременно походила и на лягушачью, и на змеиную, и на крокодилью, но при этом в ней было что-то неуловимо человеческое, из-за чего существо выглядело еще более уродливо и пугающе.
Салтар по-змеиному высунул язык, пробуя воздух на вкус, и повернул голову к Анневу.
– Соссуд, – прошипел ящер, скрежеща зубами. – Не противсся.
Аннев рубанул мечом, целясь монстру в шею, но тот ловко увернулся, обвил хвостом лодыжку Аннева и дернул, повалив его на пол. Фин бросился вперед с перначами наготове, но не успел нанести удар, как раздался оглушительный взрыв, сбивший их всех с ног. В задней стене часовни образовалась огромная брешь, через которую Рив и Шраон выбрались наружу. Дионах вскинул кузнеца себе на спину с такой легкостью, будто тот вовсе ничего не весил, и, даже не оглянувшись на мальчишек, растворился со своей ношей во тьме.
«Он
