никакого отношения к нашему известному композитору и пианисту Николаю Карловичу Метнеру. Карл Метнер служил в гитлеровской армии — не ужасайтесь, дорогая! Служить можно по-разному. Карл носил форму гитлеровского офицера, но… Короче, Агриппина Дмитриевна, вы смотрели фильм про Штирлица? Ну и отлично! Штирлиц — собирательное лицо… Немало было ему подобных… Бывают на этом празднике гости из Чехословакии, Бельгии, Швейцарии, Австралии… Тогда на празднике был Дед Мороз. И была его юная помощница Снегурочка. Они приглашали гостей принять участие в разнообразных увлекательных затеях. Конечно же, раздавали подарки. У нарядной елки, в центре Торговой площади, водили хоровод под задорную музыку. В его живую цепочку, не выдержав, входили и зарубежные гости. А на помосте выступали местные и приезжие артисты. Кто хотел, мог промчаться на санках с крутой горы. Прокатился и я. Аж дух захватило!.. И еще веселье: перетягивание каната… То же самое будет и на следующем таком празднике, когда помимо всего прочего, Агриппина Дмитриевна, вы сможете проверить свою ловкость и смекалку, участвуя в разных аттракционах. Полагаю, вам будет приятно просто погулять среди веселого, празднично настроенного люда. Поверьте, забавно проведете время. Приценитесь к товарам в расписных коробках «офеней». Постарайтесь не упустить возможность покататься на тройке. Представьте себе: лихо мчатся, с сизым парком на спине, легконогие кони. Летят из-под копыт комья снега, а вам все трын-трава, совсем не страшно — разлюли малина!.. Вдоволь нагулявшись, загляните, скажем, в ресторан. Отведаете блюда, составленные по старинным рецептам, всласть откушаете медовухи, споете с друзьями песню… Вы говорите, что в этом городе у вас еще не появились подходящие друзья, с которыми можно было бы развлечься?.. Ничего, обзаведетесь. Мария Осиповна Огородникова поможет в этом, глядишь, и жениха подходящего сосватает! — она женщина с понятием, общительная и дурного не посоветует. Ну-ну, не сердитесь, Агриппина Дмитриевна!.. Да поимейте в виду: в ресторане не засиживаться. На другой день будет много работы — экскурсии по суздальским достопримечательностям. Познакомитесь с уникальными памятниками, с многочисленными музейными экспозициями. Будьте уж до конца умницей! И помните: хорошо в Суздале в любое время года — и летом, когда город-музей красуется луковками куполов среди зеленых лугов или желтеющих полей, и зимой, когда удивительно гармонично сочетаются между собой чистота снега, белый камень древних построек, мягкость солнечных лучей, пробивающихся сквозь пелену облаков. В Суздале, верьте мне, всегда хорошо. Один мой знакомый сказал: «Я люблю Москву, преклоняюсь перед Ленинградом, но жить могу только в Суздале…» Молодо выглядит древний Суздаль. И тянутся к нему люди. Да и вы, милейшая Агриппина Дмитриевна, никуда больше не уедете отсюда…
Не знаю, сколь долго длилось это мое похвальное слово древнему городу Суздалю, но вдруг услышал за спиной легкий смешок:
— Браво!.. Бра-аво!
Агриппина Дмитриевна захлопала в ладоши. Надо полагать, вошла она в комнату давно и слышала мой монолог.
В простеньком ситцевом в голубую крапинку платье о розовым бантиком на груди, она показалась мне совсем девочкой, спрятавшей за спиной руки с какой-то вещицей и спрашивающей с лукавинкой в глазах: «А ну-ка, отгадай, что у меня?»
«Пустышка!» — подумал я и хмуро посмотрел на нее.
— А знаете, вы не без артистических способностей! — воскликнула она, и сразу у меня пропало желание ссориться с ней. — Идемте, чай готов. Но прежде я хочу спросить: прочитали письмо Светочки и?..
— И даже осмыслил… вполне.
— И что же? Что можете добавить к тому, что я узнала из вашего монолога?
Она вызывала меня на открытый бой, и я его принял.
— Должен сказать, что во мне вы потеряли союзника окончательно и бесповоротно.
Она хихикнула в кулачок, продолжая зачем-то прятать правую руку у себя за спиной.
— Уж так и бесповоротно?! — лукаво заулыбалась она, обнажая свои красивые белые зубы. — А вдруг одумаетесь!
Агриппина Дмитриевна как бы продолжала играть со мною в кошки-мышки. Ну и женщина!
— Подняли вы, дорогая, бурю в стакане воды, — с напускным спокойствием постарался я отчитать ее. — Иными словами, затеяли пляску черного таракана вокруг стакана. Вот мое мнение: ваше отношение к судьбе своей подруги по меньшей мере легкомысленно. Не навязывайте своего мироощущения другим. Нет на свете двух одинаковых людей, ибо даже близнецы и те идут своими дорогами. — И прибавил к тому: — Не сердитесь на меня.
— Спасибо и за это! — Она откинула на лоб упавшую светлую прядь.
Я обрадовался: выиграл бой! Это коварная женщина больше не станет вмешиваться в жизнь Дружбы, и сущие пустяки, как она после нашего разговора будет относиться ко мне. Но, вопреки ожидаемой враждебности, она протянула мне правую руку, проговорила миролюбиво:
— Нам повезло, читайте, только громко. Я так рада, что даже не верю своим глазам.
Это была телеграмма.
— «Делегацией колхоза еду ВДНХ вместе Градовым тчк Первой возможности постараюсь навестить тебя вероятно вместе Николаем Васильевичем горячо целую — Света», — прочитал я.
Не дав мне опомниться, она спросила:
— Вы надолго приехали к нам? — И попросила: — Постарайтесь задержаться. Они могут приехать в любую минуту.
Не скрывая своей радости, я развел руками:
— Но тут не указан срок приезда.
— А вы обратите внимание на дату отправления телеграммы. Она отправлена два дня назад.
— Что же вы молчали?! — вспыхнул я.
— Мне только что ее вручили.
— Ну и ну! Почта…
— Почта ни при чем. Я уже говорила вам, что более суток не была дома, дежурила в больнице. Старушки мои получили телеграмму, ну и позабыли: склерозик. Приходится простить милых старушек. Не сердитесь же и вы.
— Ничего себе, «милые старушки»! — возразил я. — Этак можно сорвать всякое мероприятие. Даже на похороны приехать, когда покойника уже зароют…
Не поняв моей иронии, она нахмурилась.
— Зло шутите! Хватит мне, двоих сразу похоронила…
Я внезапно понял глубину трагедии Агриппины Дмитриевны, у нее все еще продолжала кровоточить душевная рана — смерть близких людей, Дмитрия Ираклиевича и Алексея Причастнова.
Пришлось извиниться.
* * *
Клавдия Поликарповна, тетушка Ирма, Агриппина Дмитриевна, я
