заболел, - он провел рукой по щекам. «Бриться не буду, и так сойдет. Я зуб иду вырывать, а не на
парад».
Иосиф застегнул мундир. Вдыхая прохладный, вечерний воздух, не обращая внимания на гул
орудий - артиллерия стояла на плацдарме правее лагеря, он пошел к штабным шатрам.
-Вам сюда, - вежливо сказал вестовой, указывая на простую, холщовую палатку. Иосиф нагнулся и
шагнул внутрь. Там было совсем пусто, горела масляная лампа. На расстеленной по земле шинели
сидел какой-то человек. Он рисовал карту - быстро, изредка покусывая перо.
Он вскинул синие глаза. Иосиф понял: «Лейтенант давешний. Я-то думал - у кого-то из высших
офицеров зуб болит. Мог бы и сам дойти до госпиталя, не велика птица».
-Здравствуйте! - молодой человек встал. У него были каштановые волосы, играющие золотом в
свете лампы. «Проходите, капитан Кардозо».
-Вы устраивайтесь ближе к лампе, и раскрывайте рот, - сварливо велел Иосиф, доставая из
кармана мундира потрепанный, кожаный футляр с инструментами. «Какой зуб беспокоит?»
-Зуб? - молодой человек поднял бровь и расхохотался: «Зубы у меня в полном порядке, капитан».
Зубы у него и вправду, были белоснежные, крепкие, здоровые.
-Тогда что у вас? - удивился Иосиф. «Понос или фурункул? Если первое, зайдите в госпиталь, я вам
дам снадобье. Со вторым придется потерпеть. После атаки я его вскрою. Сейчас, - он развел
руками, - я должен заниматься ранеными».
-Очень правильно, - пробормотал юноша и похлопал рукой по шинели: «Садитесь».
-Он меня лет на двадцать младше, - понял Иосиф, опускаясь на землю. «И по званию ниже. Что это
он мной командует? Но ведь такому и не скажешь: «Нет».
-Не скажешь, - повторил он, искоса рассматривая упрямый, твердый подбородок, изящно
вырезанные ноздри, длинные, темные ресницы.
-Я сейчас, - молодой человек завершил карту. «У меня военный совет через четверть часа, сами
понимаете, - красивые, еще по-юношески пухлые губы, усмехнулись, - надо быть готовым. Вот вы
врач, - юноша, на мгновение, прервался, - вы скажите мне, почему я смотрю на местность, на
войска, и сразу понимаю - что мне надо делать, и когда? Остальным приходится объяснять, карты
чертить, это все отрывает время…, - молодой человек поморщился.
-От чего? - поинтересовался Иосиф.
-От войны, - удивился его собеседник. Он отложил карту: «Терпеть не могу задержек. Ненавижу,
когда меня не понимают».
-У каждого человека, - добродушно заметил Иосиф, - свои способности. Нельзя требовать от
других…
-Ерунда, - прервал его юноша. «Я живу так же, как мои солдаты, - он обвел рукой палатку, - и ем их
пищу. Я требую от каждого, чтобы он отдавал все силы тому, чем мы занимаемся, иначе и
начинать не стоит. До конца жизни, до последней капли крови…, - он встряхнул головой: «Я велел
принести ваше личное дело. Медицинский опыт у вас впечатляющий, только в армии вы всего
второй год. Почему? - требовательно спросил он.
Иосиф рассмеялся: «Да кто же это? Ланн? Я его видел издали, он на три головы выше этого
паренька. И маршал ранен был, в палатке для высших офицеров лежит».
-Меня раньше не брали в армию, - просто ответил Иосиф. «Я еврей».
-Дурацкие, косные предрассудки, - зло отозвался юноша. «Мы с ними покончим, по всей Европе.
Вы написали, что имели опыт морских сражений. Это где было?»
-В Новом Свете, - улыбнулся Иосиф. «Я с пиратами плавал, какое-то время. Потом меня хотели
сжечь на костре, пираты атаковали Картахену и спасли меня. Моя будущая жена спасла, - ласково
сказал он.
-На костре вас хотели жечь потому, что вы еврей, - утвердительно заметил юноша.
Иосиф кивнул: «Инквизиция. Я не хотел отрекаться от своей веры, как-то это…, - он повел рукой в
воздухе.
-Бесчестно, - помог ему юноша. Посмотрев на простой, стальной хронометр, он поднялся: «Я
требую от других пунктуальности и сам должен быть пунктуальным. В общем, так, - я вас
произвожу в звание майора и назначаю своим личным врачом. Майор Кардозо, - добавил он.
«Согласны?»
-Я должен лечить солдат…, - твердо сказал Иосиф.
-Я вижу, ваша характеристика была правильной, - молодой человек улыбнулся. «Там было
написано: «Упрямый, как осел». Мои генералы не стесняются в выражениях, уж простите. Не
беспокойтесь, - юноша рассмеялся, - вокруг меня всегда много раненых. Да и сам я, как вы видели
- под пули лезу. Без работы не останетесь».
-Согласен, господин..., - Иосиф недоуменно взглянул на него и почувствовал, что краснеет.
«Простите, я не знаю вашего звания…»
-Бригадный генерал Наполеон Бонапарт, командующий французской армией в Италии, - юноша
подхватил карту и велел: «Выспитесь, майор Кардозо. Завтра нас ждет тяжелый день».
Он вышел. Иосиф все стоял, потрясенно глядя ему вслед.
Интерлюдия
Цфат, февраль 1798
Узкая улица была покрыта легким, серебрящимся в свете луны, снегом. Город карабкался
черепичными крышами на холм. Наверху, в угольно-черном небе пронзительно, холодно
мерцали, переливались звезды. Тонкий серпик новой луны висел высоко над темной, без единого
огонька, равниной, что лежала вокруг. Дул резкий, зябкий ветер. Люди, выходящие во двор
синагоги, дышали на руки, оглядываясь на низкие окна зала, где уже переливалось пламя свечей,
где в печи горели дрова.
-А где ваша дочь, рав Судаков? - спросил его молодой человек, что стоял рядом. Он был высокий,
тонкий, с каштановыми, сколотыми на затылке, пейсами. Каре-зеленые, большие глаза осмотрели
толпу, и он погладил ухоженную бородку:
-Амулет. Это сказки, не бывает таких вещей. Но люди говорят, я сам слышал. Неужели такое
возможно? Если бы только заполучить его…, Тогда бы люди поверили в то, что я Мессия. Но ведь я
и не видел ее, эту Хану. В синагоге женская галерея закрыта, а больше она никуда не ходит. Две
недели, как они приехали, из Иерусалима, а ее даже на улице никто не встречал.
-Дома, рав Нахман, - поучительно сказал Степан, - как и подобает хорошей еврейской девушке.
Ибо сказано: «Вся красота дочери царя - она внутри».
-А это, правда, - все не отставал юноша, - что она преподает в ешиве, из-за перегородки? И пишет
комментарии к Талмуду?
Степан поморщился, как от боли, и наставительно потрепал юношу по плечу:
-Как учат нас мудрецы - тот, кто говорит с женщиной, занимается развратом. Тот, кто говорит о
женщинах - тоже, рав Нахман. Тем более в такое святое мгновение, когда мы благословляем
новую луну, - он оглядел собравшихся, и улыбнулся.
Рыжая борода блестела золотом. Спокойные, пристальные серые глаза смотрели прямо и твердо.
Он был в роскошной, отделанной мехом соболя, бархатной капоте, и такой же шапке.
-Он очень богат, - вспомнил Нахман, - глава совета по распределению пожертвований. Кормит
нищих, дает невестам приданое, на свои деньги учит мальчиков из бедных семей…Праведник.
Говорят, у него жена беременна - в сорок шесть лет. Все уже думали, что она бесплодна. Господь
сотворил чудо, за его заслуги перед еврейским народом. Мудрец, к его мнению во всей Европе
прислушиваются, читают его комментарии к Торе, следуют его решениям. Вот на чьей дочери мне
надо было жениться, но кто, же знал…, - он тихонько вздохнул и услышал красивый, мощный голос
рава Судакова:
- И луне приказал Он, чтобы она возрождалась. Корона великолепная она для тех, кого
поддерживает Он, и они в будущем обновятся, как она, и будут восхвалять своего Творца за славу.
И они, как луна возродятся в будущей жизни и восславят своего Создателя во имя Его царства.
Благословен Ты, Господь, возобновляющий луну.
-Амен, амен, - отозвались собравшиеся. «Давид, царь Израиля, живет и существует!»
-Да удостоимся мы увидеть Мессию из дома Давидова в наши дни! - уверенно добавил Степан.
Рав Нахман мимолетно усмехнулся: «Увидите».
Уже усевшись за длинный, уставленный блюдами, стол, юноша взглянул на рава Судакова, - тот
наливал вино в тяжелый, серебряный бокал:
-Провожу его до дома, так будет правильно. Он все-таки учитель, наставник…, Хотя будет уже за
полночь. Она, наверное, и не выйдет. Интересно, что там за Хана? Кривая какая-нибудь, раз так
прячется. Да какая разница, главное - это амулет, - он поднялся. Все время, пока раввин
благословлял вино и халы, Нахман исподтишка смотрел на него.
-И сразу уехать, - решил Нахман.
-С амулетом в кармане. Я праправнук Баал Шем Това. Кому, как не мне, вести за собой еврейский
народ? Если я смогу управлять гневом Господним, Его милосердием – я буду непобедим. Только
надо быть очень осторожным, если рав Судаков что-то узнает - мне головы не сносить. Тем более,
