В детской проснулся Губка и, выбежав в коридор, потёрся возле генерала, а потом, виляя хвостиком, толкнул за него дверь и просочился внутрь спальни. Имрус услышал, что Злата проснулась и зажгла свечу.
— Губка, это ты? Что-то у мальчиков?.. Ну, тогда дай поспать, — тихо буркнула она и накрылась с головой. Ветер быстро выдувал из дома тепло, и к середине ночи уже было холодно.
Имрус спустился вниз и затопил печь. Он просидел там до тех пор, пока не услышал, как кухарка открывает дверь. Она приходила с рассветом. При виде него женщина вздрогнула, но он спокойно поздоровался и поднялся наверх, а вниз уже сбегал Губка поприветствовать новый день и урвать для себя кусочек любимого им внимания.
Утром Злата почувствовала себя почти счастливой. Сегодня она нанесёт последний визит лэре Макинто, объяснит, почему вчера не стала её дожидаться на балу и попрощается. Жизнь на виду у всех, в нескончаемом круговороте событий — не для Златы.
Ей интересно смотреть на важные происшествия со стороны, а не переживать их вместе со всеми. Она очень устала от потрясений, перемен, выживания и непредсказуемости. Ей милы домашние хлопоты, скромные волнения, и если вдруг душа начнёт просить чего-то непонятного, то у неё есть искусство, при помощи которого она всегда может выразить все свои чувства.
Злата с удовольствием позавтракала вместе со всеми. Оценила вкус каши с новыми специями. Узнав, что Имрус собирается в архив, чтобы познакомиться с тем, как обстоят дела в княжестве, попросила его обратить внимание на климат и основные продукты питания.
— Мне надо составить список, что нам надо купить, — пояснила она. — Не хочется везти туда сыр, если они им торгуют. Хорошо бы узнать, надо ли брать подушки и матрацы. Быть может, у них этого добра навалом.
— Но мы воспользуемся помощью драконов, так что можете брать всё, что захотите.
— Так-то оно так, но я не сторонник лишних трат. С нами будут два отряда, а это уже накладно, — девушка постукивала изящными пальцами по столу и выглядела очень деловой.
— Вы что же, хотите всех обеспечить? — мужчина присел напротив неё и с любопытством следил за её рукой. В ответ на это Злата перестала выстукивать барабанную дробь и сцепила кисти в замок.
— Ну, я думала, что это наша обязанность?
— Злата, это мой долг, и я никогда не повесил бы его на вас.
— Имрус, в дороге мы ели вместе с вашими воинами. А как будет в замке? У нас раздельный стол? Простите, может, я задаю глупые вопросы, но я не совсем понимаю, какая нас ждёт жизнь. Я говорю не о тяготах, а об общих отношениях. Вас там не любят. С нами едут наши люди, и мне будет стыдно есть пирожное в то время, как у них на столе будет каша на воде. Вы понимаете, о чём я?
— Ни одна женщина не стала бы беспокоиться об этом и уж точно не волновалась бы о пирожном.
— Ну, это я образно…
— Я понял, — улыбнулся Имрус. — Я в казначействе выжму деньги на годовое содержание двух отрядов, так что продукты для них мы закупим по дороге. Здесь цены слишком выросли. Насчёт климата я вам сразу скажу. Горы прикрывают княжество от холодных ветров, и лето там наступает раньше, чем здесь. Зима мягкая, но замок старый и в нём ни разу не делали ремонта, чтобы случайно не затронуть волшебство источника.
— Как? Вообще?
— Замок в скалах и стены там простоят не одну тысячу лет без вмешательства. Я имею в виду, что все замковые удобства — это руки прислуги.
— Но теперь, когда нечего беспокоить, может, прошлый наместник провёл водопровод и канализацию?
— Всё узнаю, но вряд ли. Без источника княжество стало убыточным приобретением для нашего королевства, и не думаю, что Ашей выделил деньги на ремонт.
— Да, не могу осуждать его за это. В королевстве есть более перспективные места, требующие вложений средств, — вздохнула Злата.
— Любовь моя, вы не обязаны…
— Имрус, — вспыхнула она, услышав, как он её назвал, — вы несколько переходите границы нашего общения, — оглядываясь по сторонам, — вы не понимаете, что мне неловко? Ваши воины всё слышат, бросают на меня сердитые взгляды…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я прикажу…
— Да бросьте вы, прикажет он! Просто ведите себя корректнее. Я не умею не обращать внимание на людей, а вы, используя их, давите на меня. Не надо, это только напрягает и отталкивает.
— Хорошо, Злата, как скажете, — пообещал он, видя, что она действительно раздражена.
— Не огорчайтесь, — Злата подошла к нему, заглядывая в глаза, — наши отношения продвигаются. Может быть не так быстро, как вам хотелось бы, но мы с вами пережили такие испытания, что случаются не у каждой пары. Но знаете, что подчас самое сложное?
— Я надеюсь, что самое трудное у нас позади? — Имрус не удержался и взял её за руку, легонько сжимая пальцы.
— Нам предстоит обживаться, хлопотать, видеть друг друга изо дня в день в одинаковой обстановке, когда проходят недели, месяцы, и ничего не меняется. Вот это испытание более изощрённое, чем всё то, что мы пережили.
— Я не боюсь этого, — усмехнулся Имрус.
Он вдоволь наелся этой обыденной жизни и прекрасно видел, что только наличие жены всё меняет для мужчины. Рядом с нею всё приобретает другой смысл, всё подчиняется её желаниям и неважно счастлив ли ты или нет, но рядом с женщиной не бывает обыденности, не выживает уныние, жизнь не кажется никчёмной.
Благословение, если рядом добрая жена; если же досталась жадная и глупая, то вечный бег с препятствиями.
Злата даже не понимает, какой силой она обладает. К ней тянутся его воины. Они ещё не определились, как к ней относится, но они инстинктивно ищут для себя ещё один смысл жизни, ориентир своих стремлений. Пройдёт совсем немного времени, и они будут служить ей больше, чем королевству. Её желания будут для них приоритетны.
Он видел, как на неё смотрит командир Виц. Её красота с первого дня затронула его чёрствое сердце, а сейчас он бегом выполняет её указания, заставляя ревновать.
Злата на это искренне удивилась бы. Всё время заключения Имруса именно Виц изводил её хмурой физиономией, молчаливым осуждением и неудовольствием. Так что она вправе была полагать, что Виц обожает генерала, а не её, но у всех ли женщин есть дар видеть, как к ней относятся мужчины?
Генерал отправился по делам, а Злата поиграла с Каджи, пока у Иржи шёл урок с лэром Гьяси. Потом она переговорила с Брией, надеясь, что та согласится ехать в княжество, но молодая женщина, крайне смущаясь, поделилась своими новостями:
— Родители отца моих детей решили признать их и пригласили меня жить вместе.
— Ох, Брия, я не знаю, что и сказать. Ты сочтёшь меня эгоистичной, но так ли тебе необходима их милость? Детки растут быстро, самый тяжёлый момент у тебя позади. Ты обеспечиваешь себя, никто к тебе не лезет. Всё не так уж плохо, как могло бы быть.
— Но в любую минуту всё может измениться! Мне нужна защита.
— Тебя обижают? Скажи, пока я здесь, можно уладить твои проблемы.
— Нет, лэра. Рядом со мной живут неплохие люди, но вы верно заметили, что время летит быстро, а у меня подрастает дочь.
— Брия, но ей же семь лет!
— Уже восемь, лэра Эйш, и уже сейчас видно, что она будет красавицей.
— Я поняла твои мотивы, — вздохнула Злата, — но считаю своё предложение всё же выгоднее для тебя. Ты ставишь крест на своей жизни, а родители отца твоих детей сживут тебя со свету.
— Что вы такое говорите, лэра! Зачем им это?
— Хотя бы затем, чтобы никто не увидел и не запомнил мать их внуков. Думаю, есть причины, раз они вынуждены признать детей, несмотря на то, что сын не желает этого, и за сложившиеся против них обстоятельства тебя будут ненавидеть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я всё вынесу, лишь бы детям было хорошо, а я крепкая и меня не так-то легко сжить со света.
— Ну что ж, Брия. Я вижу, что ты всё решила, и давай верить, что у тебя всё сложится хорошо. А от меня тебе будет небольшое поручение. Когда мы уедем, заезжай в этот дом хотя бы пару раз в месяц, протапливай его, проветривай. Я распоряжусь, чтобы в банке тебе выплачивали небольшое жалование за эту работу. Если в течение года я не вернусь, то продам дом. Как ты думаешь, сможешь ли ты приезжать сюда?
