служебную записку сотруднику службы безопасности в Оксфорде: “Прошу распорядиться, чтобы полиция осторожно навела справки… бывает ли Бертон в отъезде, когда и где, кто его друзья, как он проводит время”. Полиция, как и следовало ожидать, доложила в ответ, что “дом стоит несколько особняком, с соседями они взаимодействуют относительно мало… живут, как можно судить, вполне комфортно, за аренду платят 4½ гинеи в неделю” – приличная сумма, учитывая, что ни у одного из них не было работы или иного известного источника дохода. Детектив-инспектор Артур Рольф из полиции долины Темзы обратил внимание на одну бросавшуюся в глаза особенность Придорожного коттеджа: “У них был довольно внушительный радиоприемник, а не так давно они установили специальный шест в качестве антенны”. Эту вещественную информацию передали в МИ-5 в январе 1943 года, в разгар сотрудничества Урсулы с Клаусом Фуксом, когда она выходила на связь с Москвой по меньшей мере дважды в неделю. Более того, по словам одного старшего офицера из Службы радиоперехвата, ее сотрудники зафиксировали где-то в районе Оксфорда работу нелегального радиопередатчика. В записке из досье Бертонов прямо утверждается: “Как представляется, самое интересное – это то, что они владеют крупным радиоприемником, который вполне достоин стать основанием для дальнейшего расследования”.
Однако Роджер Холлис, глава подразделения F и непосредственный начальник Милисент Бэгот, не считал мачту для антенны поводом для расследования. Как и другие признаки того, что жизнь в Придорожном коттедже была несколько иной, чем казалась на первый взгляд. Холлис точно так же не смог – или отказался – завести расследование в отношении Клауса Фукса. Холлис периодически упускал из виду эти явные, как теперь представляется, зацепки, которые неизбежно должны были привести к Урсуле.
Теория, будто Роджер Холлис был советским шпионом, завербованным в Шанхае Рихардом Зорге и внедренным в британскую разведку, впервые была обнародована в 1981 году и сохраняется до сих пор, невзирая на неоднократные официальные опровержения. Поступив на службу в МИ-5 в 1937 году, Холлис упорно поднимался по карьерной лестнице, дослужился до поста генерального директора в 1956 году и занимал его в течение девяти лет, вплоть до выхода на пенсию. По словам его хулителей, высокое положение Холлиса позволяло ему покрывать многочисленных советских шпионов в Британии, в том числе Урсулу, которая намеренно подогревала эту конспирологическую теорию. В более зрелом возрасте она отрицала, что была знакома с Холлисом еще в Шанхае, недоумевая: “Возможно ли, что в МИ-5 был кто-то, кто работал в то же время на Советский Союз и защищал нас?” МИ-5 до сих пор категорически отрицает эту возможность, а на сайте службы утверждается, что в связи с обвинениями против Холлиса “было проведено расследование, доказавшее их беспочвенность”.
Однако то, как Холлис действовал – или, точнее, бездействовал – в отношении Урсулы Бертон, Юргена Кучински и Клауса Фукса, представляется по меньшей мере странным. В 1940 году, когда Милисент Бэгот выступала против освобождения Юргена из лагеря для интернированных, Холлис заявил, что “ни минуты не верит, что Кучински является агентом ОГПУ [советской разведки]”, а руководитель МИ-5 поддержал эту точку зрения, поскольку Холлис “был лично знаком” с Кучински. (На чем основывалось это личное знакомство, так и не было установлено.) По словам писателя и журналиста Чэпмена Пинчера (неутомимого хулителя Холлиса), когда американское посольство обратилось к МИ-5 с просьбой составить список иностранных коммунистов в Великобритании, никого из Кучински в него не включили. Холлис точно так же отказывался следить за Фуксом. “Мисс Бэгот, кажется, незамедлительно обратила внимание на дело Фукса”, – пишет автор последней биографии физика, но Холлис проявлял “удивительное равнодушие” к исходившей от него потенциальной угрозе. Вряд ли можно считать совпадением дружбу Холлиса с Невиллом Ласки, в чьем коттедже с огромной радиоантенной над головой жила Урсула.
Пол Монк, преемник покойного Чэпмена Пинчера в роли главного прокурора этой эпопеи, пишет, что руководитель подразделения F Холлис упорно препятствовал попыткам отдела Бэгот начать расследование в отношении Урсулы Бертон, ее мужа, родных и ключевого агента, Клауса Фукса: “Бэгот шла по следу СОНИ [sic] еще с 1940 года… Именно Холлис пресек ее предположение, что к СОНЕ следует отнестись с подозрением и вести за ней наблюдение… Бэгот с подозрением относилась к поведению СОНИ с учетом ее прошлого, но Холлис от нее отмахнулся…”
Существует лишь два возможных способа интерпретации поведения Холлиса: он был либо предателем, либо дураком. Чтобы скрываться в МИ-5 в течение почти тридцати лет, покрывая при этом куратора советских шпионов и заметая следы, надо было быть шпионом редкостной интеллектуальной находчивости. Только подобную характеристику никто бы Роджеру Холлису не дал. Он был медлительным, слегка обрюзгшим чиновником с творческим потенциалом омлета. Врать – легко. Но годами поддерживать на плаву целый конгломерат лжи, прикрытий и саботажа и удерживать их в памяти – задача исключительно трудная. Даже Ким Филби с его врожденным даром обманщика оставлял следы, которые в конце концов привели к его разоблачению. Холлис был просто-напросто лишен подобных навыков. Совокупность доказательств на данный момент позволяет судить, что Холлис был не изменником, а некомпетентным сотрудником. И вдобавок не отличался большим умом.
В досье МИ-5 на Урсулу содержится записка Холлиса, написанная в ответ на запрос ФБР и в полной мере выражающая его позицию: “Миссис Бертон, как представляется, уделяет время детям и домашним делам… она не была замечена в какой-либо политической деятельности”. Как и многие другие, Холлис не разглядел настоящего лица Урсулы, потому что она была женщиной.
19 августа 1943 года в Канаде Черчилль и Рузвельт подписали Квебекское соглашение – тайный договор о сотрудничестве в создании атомной бомбы. США и Британия также договорились не использовать этого оружия против друг друга или третьих сторон без взаимного согласия и не сообщать Сталину о своих действиях. Этот масштабный промышленный проект потребует строительства ядерных реакторов, диффузионных заводов и солидных вливаний американских финансов и научного опыта. Британские ученые примут участие в проекте “Манхэттен” в роли младших партнеров. Чтобы обеспечить секретность проекта и оградить его от немецких бомбардировщиков, программу перенесут в Соединенные Штаты – и Клаус Фукс переедет вместе с ней. Центральной опорой договоренностей между Британией и США было решение сохранить все подробности проекта создания атомной бомбы в тайне от Советского Союза – что лишь еще раз подчеркивает, что исторические пути действовавших заодно союзников радикально расходились.
Существует мнение, что Москве стало известно о тайном Квебекском соглашении от Урсулы уже через шестнадцать дней после его заключения. Российский историк разведки Владимир Лота, цитируя источники, “недоступные другим исследователям”, пишет: “4 сентября 1943
