Рек перемахнул через повозку. В руках у него непонятным образом оказался кинжал; люди в черном шарахнулись. Они явно не ожидали такой встречи, но и реакция у них была побыстрее Ирениной…
Кто-то из «убогих» испуганно закричал. Глухо звякнула лютня. Заливались лаем псы.
— Закройте ворота! — властно рявкнул тот из гостей, что принес свиток с печатью. — Закройте, живо!
И он, и его напарник были вооружены тяжелыми шпагами. Странный белобрысый крестьянин с повадками фехтовальщика оказался между двумя остриями — вместе со своим кинжалом.
Убийство «при исполнении» — не убийство?
Грехи подчиненных искупает Высокая Крыша? Может быть, искупает наперед, и на той телеге, к борту которой прижмут сейчас Река, сложена плата за его вынужденно пролитую кровь? Мука, мясо, масло для убогих?!
— Не гневи Провидение, — сказал тот, что принес свиток. — Брось оружие… бескорыстный.
Рек молчал. Ирена не видела его лица; о чем он сейчас думает? О женщине, с которой его ничто, в общем-то, не связывает, кроме разве что нескольких рассказов? О самих этих текстах, «О рыцаре, который совершал зло, чтобы оставаться бескорыстным»?!
А вот любопытно, отстраненно подумала Ирена, кто из обнаживший оружие совершает сейчас зло — а кто благо? Совершенно невозможно понять. Рек отстаивает интересы Ирены — а двое со шпагами, возможно, интересы государства…
Пока она думала, Рек прыгнул.
Двое его соперников были классными фехтовальщиками. Движения бойцов оказались неподвластны медленному Ирениному восприятию.
Рек, кажется, подловил одного из противников на слишком широком выпаде. Поднырнул под клинок, поймал нападавшего за руку; сдавленный крик. Шпага летит вниз, но не долетает, Рек подхватывает ее в сантиметре от земли…
Обезоруженный враг отступает. Глаза белые — не иначе, Рек ему руку сломал…
Ирена прозевала атаку второго Рекового противника. Размазанные в воздухе движения, доля секунды…
Человек в черном вильнул, уходя от выпада, выругался коротко и грязно, превосходящей массой отбросил рыцаря так, что тот спиной ударился о телегу. Не в интересах черного было устраивать здесь турнир. Он представитель власти; сейчас запрут ворота и…
Несколько событий случилось сразу.
Охранники спустили собак, и свирепые псы, не разобравшись, кинулись на всех подряд. Завизжали, разбегаясь, дети; Музыкант в своем углу неумело заслонился лютней, он не умел быстро бегать, Ирена молила неизвестно кого, чтобы собаки не сочли его достойной добычей…
Носатый лекарь нечленораздельно завопил. Ему не подчинились ни псы, ни охранники; кто-то из вольнонаемных оборонялся, размахивая палкой, кто-то схватил топор.
Высоко на заборе — как только сумела взобраться?! — сидела беловолосая девочка и не сводила с Ирены испуганных, умоляющих глаз.
Всеобщая паника подействовала на императора Гороха, как инъекция адреналина. Ревя о законности и порядке, он ворвался на поле битвы, со странной яростью набросился на мешок муки, не сгруженный с телеги, и разорвал его голыми руками.
В воздухе взметнулась белая пыль.
— Госпожа Хмель!!
Рек стоял в воротах. В одной руке у него была шпага, другую он протягивал Ирене.
Путь ей преграждал человек в черном. Ирена с удивлением глянула на свои руки — они были в муке по локоть, со стиснутыми белыми кулаками…
Лицо того, что преградил ей путь, залито было кровью из неглубокой раны на лбу.
Не раздумывая — по наитию — Ирена сыпанула ему в глаза содержимым стиснутых кулаков. Кровь и мука… Хорошенькое тесто.
И, уже почти дотянувшись до протянутой руки рыцаря Река, она обернулась на Музыканта.
Да, он слышал. Кто-то, может быть, и пропустил мимо ушей, но старый сумасшедший все слышал — «госпожа Хмель»…
С трудом выпустив его потрясенный взгляд, она бросилась в ворота. За ее спиной оставались паника и сутолока, охранники, ловящие псов, носатый лекарь, держащийся за сердце, император Горох, сражающийся с окороком, вольнонаемные, превратившиеся в карательный отряд санитаров, двое людей в черном — оба ранены, но вполне еще могут организовать погоню…
И белобрысая девочка на заборе. Десятилетняя девочка, которую больше никто и никогда не погладит «за так».
* * *
Ночь провели в лесу, в специально оборудованном тайнике. Ночевали без огня и практически без сна. И почти без слов.
Что же дальше, хотела спросить Ирена, но у нее не поворачивался язык. Бескорыстный рыцарь и без нее понимал, что дела их, в общем-то, не особо хороши.
…Но и не трагически плохи. Здесь нет полицейских постов, паспортной системы, компьютерной сети… В принципе, нанявшись работницей на какой-нибудь зажиточный крестьянский двор, можно легко выпасть из поля зрения Высокой Крыши…
— Ведь это Высокая Крыша меня… ловит?
— Высокая Крыша преследует сочинительницу Хмель уже очень давно, — устало сообщил рыцарь. В его голосе была едва ощутимая укоризна: что, мол, дурочкой прикидываться?..
— У меня есть дом, — сказала она после паузы. — У вас есть лошадь… Мы могли бы… День пути — и мы доберемся…
Рыцарь вздохнул.
Вероятно, местонахождение ее дома было известно преследователям. Вероятно, они наведывались туда в Иренино отсутствие… И Ирене с Семиролем просто повезло, что, вывалившись из МОДЕЛИ номер один в МОДЕЛЬ номер два, они не застали в прихожей людей в черном, не ознакомились тут же со свитком, заменяющим ордер на арест…
Семироль. Семироль…
— Я нашел его для вас, — глухо сказал Рек.
Ирена помолчала. Потом дернулась:
— Что?!
— Нашел экземпляр рассказа «О раскаявшемся»… Наверное, один из последних. Вот, возьмите…
Движение в темноте. В руку Ирене лег тугой рулон бумаги. Будто кусок обоев…
Она подавила дрожь.
— Спасибо, Рек…
Она не знала, за что благодарит. Наверное, все-таки за рассказ. Потому что даже благодарность за спасение здорово уступила этой внезапной радости, этой внезапной вере, что уж теперь-то все будет хорошо, она поймет, она найдет ключ к этому миру, разыщет Анджея… Вернется домой…
«Наверное, один из последних». Они способны уничтожить ее рассказ, полностью, все экземпляры… Следует запомнить текст — слово в слово, чтобы потом воспроизвести…
Потом. Для номинационной комиссии Вулкана.
Ирена усмехнулась, и хорошо, что Рек этой усмешки не видел.
Развернула свиток. Света звезд хватило, чтобы понять, что текста совсем немного.
— Рек… Огниво, свечка… фонарик… что-то есть?
Он вздохнул:
— Госпожа…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
