Это же снимает с него всякую вину.
— Вы готовы, миссис Граймторп, объявить под присягой, в какое точно время его милость герцог Денверский пришел в «Нору Грайдера»? — Законник словно не расслышал слов Мэри.
— На кухонных часах было четверть первого. Это очень хорошие часы…
— А когда от вас ушел?
— Около пяти минут третьего.
— Сколько времени может потребоваться человеку быстрым шагом вернуться из вашего дома в Лодж?
— О, примерно час. Путь непростой: крутой берег, то вверх, то вниз к ручью.
— Не позволяйте другим юристам сбить вас с толку по этим пунктам, миссис Граймторп, поскольку они попытаются доказать, что у герцога могло хватить времени убить до того, как он отправился к вам или вернулся от вас. Или заставить вас признать, что у герцога было в жизни нечто такое, что он хотел бы сохранить в тайне. Это нечто неизвестно стороне обвинения, но оно могло послужить мотивом убийства, если бы эту тайну открыл некий человек.
Повисло напряженное молчание.
— Могу я спросить, мадам, — продолжал сэр Импи, — нет ли у кого-нибудь подозрений о вашей связи?
— Муж догадывается, — хрипло проговорила миссис Граймторп. — Я уверена. Знал всегда, но не мог доказать. А в ту ночь…
— В какую ночь?
— В ночь преступления. Он расставил мне ловушку — хотел возвратиться из Степли с расчетом нас застать и убить. Но перед выездом слишком напился и уснул в канаве. Иначе вы бы расследовали смерть Джеральда, мою и других.
Мэри вздрогнула, услышав имя своего брата вот так запросто, от этой женщины и в такой компании, и внезапно спросила, будто бы кстати:
— А мистер Паркер здесь?
— Нет, дорогая, — с ноткой упрека в голосе ответил Мерблс. — Это не касается полиции.
— Думаю, самое лучшее, что мы можем сделать, — сказал сэр Импи, — принять показания и в случае необходимости организовать этой даме защиту. А пока…
— Она поедет со мной к матери, — решительно заявила леди Мэри.
— В данных обстоятельствах это совершенно неприемлемо, — не согласился Мерблс. — Думаю, вы не сознаете…
— Так велела мама, — перебила его Мэри. — Бантер, вызовите такси.
Мерблс безнадежно махнул рукой. Зато сэр Импи позабавился.
— Плохо дело, Мерблс. Время и неприятности лечат прогрессивную молодую даму, а вот пожилая прогрессивная дама не подвластна никаким земным силам.
Чтобы рассказать новости Чарлзу Паркеру, леди Мэри позвонила из городского дома вдовствующей герцогини.
Глава 17
Красноречивый мертвец
Я достаточно знал Манон: зачем же так сокрушаться над несчастьем, которое давно следовало предвидеть?
Аббат Прево. История кавалера де Грие и Манон Леско[87]
Буря налетела среди прекрасного свежего дня с ясным небом, и сильный ветер покатил по голубым скатам небес груды облаков.
Обвиняемый целый час пререкался со своими адвокатами, и наконец они вошли в здание суда, и даже классическое лицо сэра Импи раскраснелось меж крыльев парика.
— Ничего не собираюсь рассказывать, — решительно заявил герцог. — Так поступить — мерзость. Понимаю, мне не удастся вам запретить вызвать ее в качестве свидетеля, если она настаивает. Очень благородно с ее стороны. Но я себя чувствую последним негодяем.
— Остановимся на этом, — решил Мерблс. — Произведет хорошее впечатление. Пусть ведет себя по-джентльменски. Это нравится.
Рано вставший репетировать речь, сэр Импи кивнул.
Первый свидетель в этот день стал полной неожиданностью. Женщина назвала свое имя и адрес — Элиза Бриггс. Она была известна как мадам Бигет с Нью-Бонд-стрит, парфюмер и косметолог. Элиза имела обширную аристократическую клиентуру из женщин и мужчин и отделение в Париже.
Покойный был несколько лет ее клиентом в обоих городах. После войны он обратился к ней по поводу оставленных шрапнелью неглубоких шрамов. Он очень заботился о своей внешности, и если можно говорить о тщеславии мужчин, то он определенно был тщеславным. Сэр Уигмор не сделал попытки устроить перекрестный допрос, и удивленные благородные лорды переглянулись.
Сэр Импи Биггс, подавшись вперед, выразительно постучал указательным пальцем по бумагам и начал:
— Милорды, мы считали это дело настолько очевидным, что не видели смысла представлять алиби…
В этот момент судебный пристав, пробившись сквозь водоворот людей у входа, взволнованно подал ему записку. Адвокат прочел, порозовел и, окинув взглядом зал, громким голосом — таким громким, что проник даже в глухие уши герцога Уилтширского, — продолжил:
— Рад сообщить, что наш пропавший свидетель здесь! Я приглашаю лорда Питера Уимзи.
