Решимость оскорбленного мужа смущала, нервировала. Шень не рискнул снова заговорить о деньгах. Однако нельзя же позволить паре пошлых мошенников запугивать его!
– Верните деньги, и я уйду, – сказал Шень.
Увы: он недооценил мужа. Тот шагнул не к Шеню, а к двери, заблокировав дверной проем. Отрезал путь к отступлению. Женщина посадила ребенка в коляску. Теперь и она тоже поигрывала ножом.
– Давайте договоримся! – воскликнул Шень.
Бесполезный камень отягощал руку. Не то чтобы Шень боялся схватки с мужчиной и женщиной, пусть и вооруженными ножами. Его, конечно, могли ранить, но он бы выжил. Нет: все дело было в леденящем кровь взгляде оскорбленного мужа.
– Не здесь, – мягко сказал он жене.
– Я знаю где, – откликнулась жена. – Я знаю одно уединенное, всеми покинутое место. Самое подходящее место.
Память живо нарисовала стальной стол, залитый кровавой водой, кровавый водоворот в сливном отверстии.
– Подумайте хорошенько, – сказал Шень Деши.
44
16:40
Гонконг
Двое представителей «Резерфорд Риск» встретили Нокса, Грейс и Дэвида Дулвича в частном терминале компании «Сигнатур флайт саппорт» гонконгского аэропорта Чхеклапкок. Иммиграционный контроль был быстро пройден, все сели в черный «Мерседес». Дулвич и Нокс были доставлены в ближайшую к аэропорту больницу имени принцессы Маргарет. Джону обследовали рану, заклеенную жидким пластырем, вкололи антибиотик и выписали лекарства. Он остался ждать результатов осмотра Дулвича.
Грейс поехала прямо домой. Наконец-то она приведет себя в порядок! Она вышла из машины. Шофер открыл багажник.
– Не беспокойтесь, – сказала Грейс. – Я налегке.
– Джентльмен просил передать вам вот это, мисс, – возразил шофер.
На тротуар к ногам Грейс плюхнулась спортивная сумка фирмы «Найк».
– И еще вот это, – добавил шофер, извлекая из-за пазухи красный конверт.
– Спасибо, – пролепетала ошарашенная Грейс. Ей даже на чай таксисту дать было нечего. Невозмутимый водила захлопнул багажник, улыбнулся, сел за руль и укатил.
В горле пересохло, руки и ноги дрожали. Грейс открыла конверт, извлекла клочок бумаги и прочла: «Это для Лю Хао – на сохранение лица».
Подписи не было. Грейс нагнулась, вскинула сумку на плечо, ощутила знакомую тяжесть. Она совсем забыла про сумку. Понятия не имела, как Ноксу удалось ее отыскать. Однако записка не оставляла сомнений – сумку передал Джон.
Грейс втащила сумку сначала в лифт, потом в квартиру и села перед ней на диван. Из груди поднимались рыдания. Вот они прорвались горлом, затуманили глаза. Грейс спрятала лицо в ладонях. Как нефть в скважине отделяется от воды, так события последней недели отделились от прочих событий в жизни Грейс, и она, очистившаяся, легкая, вдруг поняла, что ужасно голодна.
Грейс не расстегнула сумку, не проверила содержимое. Она только позвонила Лю Хао в отель и спросила, нельзя ли его навестить. Тот с радостью согласился.
Среда, 6 октября
45
10:00
Гонконг
На следующее утро Грейс и Нокс встретились в кабинете Брайана Праймера. Их усадили друг против друга. Джон усиленно прятал глаза.
Дулвича выписали из больницы; предполагалось, что он дома, с приставленной к нему медсестрой. Однако Дулвич появился в Праймеровом кабинете всего на десять минут позже остальных.
– До чего быстро здесь развиваются события, – заметил Праймер. Он щеголял запредельно дорогим костюмом из натурального шелка и густым загаром, полученным на гольфовых полях Вьетнама. Сидели в том же кабинете, в котором Грейс выслушивала первые инструкции.
Праймер передал Ноксу сложенную газету. Как раз под сгибом была статья об аресте председателя Чжиминя по обвинению во взяточничестве и коррупции. Нокс наконец-то встретил взгляд Грейс и прочел в нем: «А что я говорила!»
– Аллан Марквардт покинул страну, – сообщил Праймер. – Против него выдвинуты обвинения. «Бертолд групп» поймана с поличным. Теперь руководству не поздоровится. Впрочем, китайцы времени даром не теряли. «Ян Констракшн» – первый кандидат на завершение строительства башни Сюань. Если, конечно, верить блогерам. Так о чем бишь я? О том, что в другой стране эти события заняли бы несколько месяцев. По крайней мере, если руководствоваться логикой. А в Китае все случилось за один день.
– Иными словами, наша миссия выполнена, – уточнил Нокс.
– Вряд ли, – заметил Дулвич.
– Вы двое проделали огромную работу, – изрек Праймер.
– Спасибо, – сказала Грейс.
– Мы намерены вознаградить вас. Вы, мистер Нокс, можете вдобавок воспользоваться самолетом нашей компании для путешествия в любую точку мира.
– Я бы хотел поговорить с Дэнни, – сказал Джон.
– Мистер Дэннер сейчас в Штатах со своей семьей.
– А вот и нет. Он забаррикадировался в «Четырех сезонах», на шестнадцатом этаже, причем лифт заблокирован. Мое вторжение определенно чревато неприятностями, однако ваше вмешательство существенно облегчит дело.
Праймер пожал плечами.
– В нашем бизнесе столько, гм, нюансов, Джон… Могу я называть вас Джоном?
Нокс поморщился. Дулвич не сводил с него глаз. Он понимал, куда клонит Праймер, однако Джон, по всей видимости, не имел намерения принимать предложение. Он вообще не ушел до сих пор исключительно из-за Грейс; впрочем, через секунду Дулвич отмел и эту версию. Чего тогда ждет Нокс? Дело ведь сделано.
– Итак, я могу идти? – бросил Джон.
Грейс подняла взгляд. Улыбнулась Ноксу, получила ответную улыбку.
– Увидимся, Грейс, – сказал он и поднялся.
– Насчет самолета обращайтесь к моей секретарше. – Праймер вновь предложил свою любимую игрушку. – За полтора часа до вылета – раньше нет необходимости. – И добавил: – Кстати, у нее ваш чек.
– Спасибо вам за все. – Грейс протянула Ноксу руку.
Состоялось рукопожатие. Невозможно официальное – после всего пережитого. Невыносимо китайское.
– Для таких людей, как вы, – заговорил Праймер, – периодически появляются дела вроде этого.
– Какое там периодически – постоянно, – сказал Дулвич.
Нокс выпустил руку Грейс и направился к двери.
– Меня ждет Томми.
– Кстати о братьях, Джон, – окликнула Грейс. – Я наконец-то улучила минутку проверить ваши гроссбухи.
Нокс, вспомнив об упущенном платеже на счет Эми Сюэ, остановился.
– Вам точно понадобится моя помощь, – продолжала Грейс.
– Точно?
– Точней некуда.
– Буду иметь в виду.
Он вышел не оглянувшись. Остановился возле стола секретарши, не удержался – заглянул в конверт. Сумма поистине впечатляла. Нокс сложил конверт, спрятал в задний карман джинсов и сказал:
– Хочу воспользоваться самолетом. Записывайте.
13:00
Отель «Четыре сезона»
Гонконг
Нокс тихонько постучал в дверь номера. Подождал. Снова постучал. Наконец послышалось щелканье замка, скрипучая дверь приоткрылась – сперва на дюйм, затем чуть шире. Нокс вошел. Они обнялись. Дэннер держал загипсованную руку на отлете.
– Праймер сказал, что ты нашел меня.
– Знаешь, я ведь почти поверил, что ты в Штаты улетел.
Номер был однокомнатный – огромная кровать, широченный стол с парой стульев. Свежие цветы в стеклянной вазе.
– Да я и хотел сразу лететь домой, – заговорил Дэннер. – Только я ведь без паспорта в страну проник. Китайцы вообще собирались меня в тюрьму отправить. Мы сошлись на этом отеле – он для меня вроде чистилища. Обычная бюрократическая волокита, сам знаешь. Ну да ничего – все разрешится, не завтра, так послезавтра. Консульство над этим работает.
– Как Пэгги?
– С ума сходит, конечно. Родить должна на днях.
– Да, я слышал. Уже в курсе, мальчик будет или девочка?
– Нет, не в курсе. Зато имя выбрал.
– Не советую называть девочку Джоном. Это может пагубно отразиться на ее дальнейшей жизни.
– Ха-ха-ха. Грейс – прекрасное имя.
– Что да, то да.
– Грейс – прекрасная женщина.
– Согласен.
– Смелая. Сильная.
– Вне всякого сомнения, – подтвердил Нокс.
Дэннер предложил пива из мини-бара. Они выпили.
– Ну и почему ты за это взялся? – спросил Дэннер.
– Ты для меня сделал бы то же самое.
– Нет, не сделал бы, – помрачнел Дэннер.
– Значит, из эгоистических соображений.
– Денег хотел?
– Я мог бы соврать. Но не стану. Деньги тоже были нелишние.
– Деньги нужны для Томми, да?
– Мы на мели. Расходы на медобслуживание зашкаливают. Выручка с носовых флейт их не покрывает.
– Как Томми сейчас?
– Стабилен.
– Хорошо.
– Да.
– А ты? Как ты это выдерживаешь?
Нокс помолчал, подбирая слова.
– Пытаюсь заработать достаточно, чтобы оправдать свое долгое отсутствие.
– Нельзя же зарабатывать, сидя дома, – сказал Дэннер.
