– Нельзя же зарабатывать, сидя дома, – сказал Дэннер.
– Ты прав.
– Я бы на твоем месте не терзался чувством вины.
– Нет, терзался бы.
– Пожалуй, – переменил мнение Дэннер. – Пожалуй, терзался бы.
– А еще потому, что Томми, в случае чего, останется на тебя. – Нокс отвечал на первый вопрос. – Ты его крестный. Опекун. Защитник. Один в трех лицах.
– Надеюсь, это шутка.
Нокс упорно смотрел на столешницу.
– Нельзя все время жить с чувством вины, Форт, – заметил Дэннер.
Старое прозвище, которого Нокс не слышал много лет, вернуло его в другую жизнь.
– Тебе нужно избавиться от этой фигни, – продолжал Дэннер. – Иначе захлебнешься. И ты мне ничего не должен – хотя бы потому, что, если ты пропадешь без вести, я буду счастлив заботиться о Томми.
Нокс ничего не ответил.
– Я найду способ платить за лечение.
– Не найдешь, – отрезал Нокс. – Разве что возьмешься грабить банки.
– Мне кажется, я преуспею на этом поприще.
– Не исключено.
– Можешь не беспокоиться за свой вклад, – осклабился Дэннер. Заметил, что Нокс косится на его гипс. – Ты тут ни при чем. Забудь.
– Помнишь инициалы на стуле? Мы думали, это цифры – 44. Кучу времени потеряли.
– Забудь. Проехали.
– Если б не навигатор…
– Навигатор с моего мотоцикла?
Нокс кивнул.
– Так ты нашел мой мотоцикл?
– Это Грейс сообразила.
– Да, такую хорошо в друзьях иметь.
– Еще бы.
– Что ж, цена невысока, – констатировал Дэннер. – Подумаешь, палец. Научусь прилично вести себя за рулем.
– Ты еще и шутишь?
– А у тебя есть другие предложения?
Нокс откашлялся.
– Я твой должник, дружище.
– Чепуха.
– А я говорю – должник.
– Забудь.
– Прикажешь подпрыгнуть – я спрошу: «На какую высоту?» – пообещал Дэннер.
– Прыгать никто не будет.
– Я остаюсь в «Бертолд групп». Впрочем, ты знаешь. Пэгги, конечно, устроит скандал, да только мне по вкусу такая жизнь, вдобавок платят хорошо.
– Ребенок изменит твое мировоззрение, – сказал Нокс.
– Ребенок все изменит, – кивнул Дэннер. – Дети всегда все меняют.
Нокс поднял пивную банку.
– За здоровье малыша.
Оба думали о Томми.
С глухим стуком чокнулись банками.
– Раньше я бы так не поступил, – сознался Дэннер. – А теперь – да.
– Понял. Будем надеяться, что услуга такого рода мне не понадобится.
– Будем.
15:03
Гонконг
Плюшевые шторы и такая же обивка делали офис «Сигнатур флайт саппорт» в аэропорту Чхеклапкок до неприличия уютным. Стюардессы, которым место было скорее на глянцевых обложках, предлагали Ноксу напитки и закуски, телевизор с плоским экраном транслировал программу Си-эн-эн. Джон заказал перелет в Камбоджу – требовалось уладить кое-какие дела. Заказать-то заказал, однако не был уверен, что лететь надо именно туда. Продавать бронзовые статуэтки совершенно не хотелось.
Хотелось к небоскребам, высящимся на горизонте. Хотелось в гущу миллионов людей, борющихся за несколько квадратных миль земли, за несколько тонн риса, рыбы и чая. Нокса привлекало это первобытное стремление выжить. А еще его не радовала перспектива остаться одному. Он сам себя не узнавал.
Раздался звонок. В надежде, что это Грейс, Нокс схватил телефон – и услышал голос брата.
– Джонни, это ты? Она… Словом, я лоханулся.
– Томми, успокойся.
– Эвелина! Сука!
Значит, он говорит об Эвелине Риттер, их бухгалтере.
– Томми, что случилось?
– Она все счета выгребла.
– Томми! Тише! Сделай глубокий вдох. Давай сначала. Что ты имеешь в виду, говоря «все счета»?
– Она сегодня не пришла. Я думал, приболела. Откуда мне было знать?
– У нее доступ далеко не ко всем счетам, – облегченно выдохнул Нокс. Бедняга Томми, он так часто ошибается. – Ей известны только расчетные счета, а от них толку негусто. Говоришь, она свалила с деньгами? Ты полицию вызвал? Куда ты еще звонил? В ФБР? – Последняя фраза относилась к мыслям вслух.
Последовало молчание, которое очень не понравилось Ноксу. На ум пришла спортивная сумка фирмы «Найк». Джон закрыл глаза, сам себе пообещав больше никогда не думать о сумке.
– Томми, ты меня слышишь?
– Она сказала, ей нужно провести большой платеж. Что обычно ты это делал. А тебя не было.
– Ты ведь не дал ей пароли! – Нокс использовал утвердительную интонацию. Все банковские операции проводились в режиме онлайн.
– Деньги не могли исчезнуть, правда? В смысле они же где-то есть? Их же можно отследить? Речь идет о чертовой куче денег, братишка.
– Ты таки дал ей пароли.
– Она сказала, что платеж обязательно надо провести. Я накосячил, да? Я все испортил! Не сердись на меня, Джонни! Пожалуйста, не ругай меня!
В ушах звенело, Нокс отвел руку с телефоном. Закрыл глаза. Несколько раз глубоко вдохнул.
Как там сказала Грейс? «Вам точно понадобится моя помощь». Прижал телефон к уху.
– Я на тебя не сержусь, Томми. Все будет в порядке. Слышишь – в порядке.
– Мы разорены. Мы нищие. Какой там порядок! Мы куче народу задолжали. Но деньги ведь можно найти? Можно вернуть, да? Есть же люди, которые этим занимаются?
Нокс пощупал чек в кармане. Несколько часов назад сумма казалась огромной. В дверях появился пилот, посмотрел вопросительно.
– К полету все готово, сэр. Ждем ваших распоряжений.
– Томми, подожди минуту, – сказал Нокс, прикрыв трубку ладонью. – Если я правильно понял мистера Праймера, я могу лететь куда захочу, так? Предложение в силе?
– Желаете изменить маршрут, сэр?
– Мы до Америки долететь можем?
– Да, сэр, только с дозаправкой на Гавайях.
Нокс приложил телефон к уху. Томми, оказывается, все это время не умолкал и успел-таки себя довести. Громоздил извинения. Чуть не плакал. Только этого не хватало. Ноксу понадобилось пять минут, чтобы успокоить брата.
– Жемчужная Леди прислала электронку, – сообщил Томми.
– Ты имеешь в виду Эми?
– Она написала, что больше не будет с нами работать. Я так понял, она ужасно обиделась.
– Мы ее умаслим.
– Еще написала, что из-за тебя – из-за вашей дружбы – у нее полно проблем. Что это значит?
– Томми, у меня выдалась очень трудная неделя. Я потом все улажу. – «Улаживать – мое основное занятие».
– Мне нравится Жемчужная Леди.
– Мне тоже.
Помолчали. Первым заговорил Томми.
– Есть же люди, которые этим занимаются, – Томми взялся повторять свою мантру. – Которые этим занимаются…
– Все в порядке, Томми. Мы найдем деньги. – А если нет? Если нет – их потопит месячная плата за лечение. – Есть люди, которые этим занимаются.
Прием сработал, как обычно. Чтобы привести Томми в чувство, всегда требовалось перехватить зацикленную аудиопленку, которая прокручивалась в его голове. То есть повторить последнюю фразу, что Нокс и сделал. Томми задышал ровнее.
– Я знаю одну девушку, – начал Нокс, – она как раз возвращает украденные деньги.
– Серьезно? – В голосе брата Нокс уловил намек на надежду. – А я эту девушку знаю?
– Нет. Но она тебе понравится.
Эпилог
Холодным ноябрьским днем, осложненным густой моросью и резким ветром, Стив Козловски поднялся с дивана, оторвавшись от экрана телевизора, где шла запись футбольного матча, ибо в парадную дверь постучали. События месячной давности были успешно забыты, вытеснены событиями более актуальными, среди которых лидировал грядущий визит вице-президента.
Из кухни вышла Лиз, не подозревая, что муж способен-таки противостоять футбольным чарам. Действиями Лиз в равной степени руководили чувство ответственности и любопытство. И правда, кому из соседей вздумалось навесить их? Когда являлись посторонние, всегда сначала звонил сотрудник внешней охраны.
Муж подходил к двери, и Лиз остановилась. Но не вернулась на кухню. Она хотела посмотреть, кого это принесла нелегкая; чувствовала, что Стив не обрадуется никому из соседей.
Козловски открыл дверь и замер на пороге.
– Милый! – позвала Лиз. – Кто там?
Муж не шевельнулся. Его силуэт темнел в прямоугольнике проема, бледно-сером от мороси и от стены, что отделяла обитателей консульства от обитателей Шанхая.
– Стив! – крикнула Лиз.
– Так, один приятель, – наконец ответил Козловски.
Заинтригованная Лиз подошла к двери.
– Возьми шарф, – сказал муж.
– На улице дождь! – капризно воскликнула Лиз.
– Именно поэтому тебе понадобится шарф, – объяснил Козловски, все так же не оборачиваясь. – И прихвати мою бейсболку.
– Я из дома носа не высуну.
– Нет, высунешь. Мы оба высунем. Мы промокнем – и получим от этого удовольствие.
– Что за чушь ты порешь? – потеряла терпение Лиз.
Козловски посторонился, и сквозь серую морось Лиз наконец увидела некий предмет. То был черный, ослепительный от дождя винтажный мотоцикл с коляской, с хромированными деталями и сиденьями из новенькой кожи. Стив уже ходил вокруг, любовался мотоциклом под разными углами.
