так.
Моя холодная кожа покрывается такими же холодными мурашками, и я отвожу глаза. Азраэль идет дальше, но я не могу не заметить его напряжение.
– Энола меня не любит. Но я с ней поговорю и, если ты на этом настаиваешь, она понесет наказание.
Мы с Энолой никогда не были лучшими подружками, но после моего обращения пери стала чуть больше мне нравиться.
– Давай я сама с этим разберусь. В конце концов, это же мой дом.
– Ладно. Пойдешь со мной на кухню? Кимми очень хочет тебя увидеть. Я еще не завтракал, и ты должна рассказать нам, что происходило в геенне. А еще есть кое-какие новости.
– Новости? Какие новости и почему ты сообщаешь о них только сейчас?
Ангел ускоряет шаг.
– Просто хотел, чтобы ты отдохнула, а не бросалась сразу же в следующее приключение.
– Ты так говоришь, словно мне это нравится.
Он приподнимает брови, но взгляд остается нежным.
– А разве нет? Тобой овладевает какая-то потусторонняя сила, заставляя ввязываться в неприятности?
Пихнув его локтем в бок, я не скрываю усмешку.
– Можешь примерно так себе это и представлять. А настоящая я предпочла бы сидеть в гостиной и вязать.
– Вероятно, однажды ты действительно начнешь это делать.
Вот уж точно нет.
Кухня расположена на полуподвальном этаже дворца и просто огромна. Несмотря на сравнительно небольшие окошки, тут светло и очень уютно. Наверняка раньше здесь готовили блюда для грандиозных балов и других торжеств. За большим столом в центре сидит Гор, а Кимми его лечит. При нашем появлении у него на лице гаснет улыбка, которую бог только что ей подарил.
– Мы не можем рассказать Сету о том, что уже выяснили, – заявляет он.
– Сиди смирно. – Кимми промакивает его разбитую бровь. – И не будь таким злопамятным. А если не образумишься, я огрею тебя скалкой по голове. – Уперев руки в бока, она сердито смотрит на Гора. – Когда же до тебя, болвана, дойдет, что вы победите только вместе? Если я правильно поняла Юну, то Сет едва не погиб в геенне, защищая Тари. Какие еще доказательства тебе нужны, чтобы понять, что он на вашей стороне?
Гор сжимает губы. Они не выглядят как свежеиспеченная парочка влюбленных. Видимо, он опять все испортил. Кузина направляется ко мне, но прежде чем успевает подойти, Гор ловит ее за руку и одним движением притягивает к своей груди.
– Отпусти меня. – Кимми брыкается в его объятиях. – Я просто хочу поздороваться с Тари.
– Это можно сделать и отсюда. Скажи: «Привет, Тари», а потом возвращайся вместе со мной в другой конец стола. Прости, – обращается Гор уже ко мне, – просто небольшие меры предосторожности.
– Конечно. Все в порядке, Кимми. У тебя все хорошо?
– Было бы еще лучше, если бы он постоянно меня не третировал. – Она тыкает Гору локтем в ребра.
– Ауч. – От удивления он отпускает кузину, та бросается вперед и обнимает меня. Жар встречается с холодом, и у меня вырывается негромкий стон.
– Извини. – Кимми отшатывается. – Об этом я не подумала. У тебя что-нибудь болит?
– Все в порядке, – отрицательно качаю головой, хотя там, где она ко мне прикоснулась, под кожей вспыхивает пламя.
– Я так волновалась. – На глаза кузины наворачиваются слезы. – Гарольд совсем расклеился. На моей памяти он никогда таким не был. Вчера я сразу же ему позвонила и рассказала, что ты вернулась. А маме, папе и Константину говорю, что мы на суперсекретном задании: ищем артефакт для правительства. В противном случае они настояли бы на моем возвращении.
Гор осторожно тянет ее обратно на другую сторону стола, и Кимми не сопротивляется.
– Мне нравятся твои родители и твой брат. Они очень разумные. Интересно, а тебя, случайно, не удочерили?
Она презрительно хмыкает. Этот бог – настоящая курица-наседка.
– Перед возвращением куплю нам шляпы в стиле Индианы Джонса и два хлыста. Для подкрепления твоей легенды, – предлагаю я.
На слове «хлыст» у Гора округляются глаза. Наседка с грязными мыслишками.
– Сомневаюсь, что они поверили в мою историю, – вздыхает Кимми. – Хотела бы я рассказать им правду.
– Это просто ложь по необходимости, – утешает Гор. – Такое не возбраняется. Если они узнают правду, то пришлют спецназ, чтобы забрать тебя домой. Где тебе, по-моему, и стоило бы находиться.
Очевидно, они до сих пор ведут ту же дискуссию.
Кимми хватает ножницы со стола, отрезает кусок пластыря и довольно грубо заклеивает ему рану.
– А понежнее можно? – возмущается Гор.
– Нет, нельзя, – огрызается она. – Мне уже надоело постоянно тебя лечить. В следующий раз проси кого-то из тех девчонок, которые вечно ошиваются вокруг тебя.
Отключившись от их перебранки, я сажусь на стул и наблюдаю за Азраэлем, который возится с кофемашиной. Вскоре кухня наполняется вкусным ароматом. После превращения в мой желудок не попадало ничего, кроме крови, приготовленного Мириам чая и сырого мяса в Черепковом дворце. Любопытно, смогу ли я питаться чем-то другим.
– Итак, когда отправим Сета в пустыню? – прерывает мои мысли Гор. – Пускай не он виноват в пожаре, я все равно ни капли ему не доверяю. Возможно, он заколдовал Энолу. Даже наверняка.
– Это решение должна принимать Нефертари, – к моему удивлению, отвечает Азраэль. – Я так же необъективен, как и ты, – сообщает он Гору. – Сам я его не прощу, но Кимми права: мы сможем победить, только если объединим усилия.
– Без него можно и обойтись.
– Послушай-ка, друг мой. – Я перегибаюсь через стол. – Сет сделал все это не для себя, а ради обращенных и ради вас. По какой-то причине он считает, будто обязан исправить то, что натворил твой отец. Да, вероятно, существовал и другой путь, чтобы добраться до кольца, но с момента его возвращения ты не дал ему ни одной причины тебе доверять. Ты лишь постоянно к нему придирался. Он имел полное право на тебя злиться. – С каждым словом я говорю все громче. – То, что он взял кольцо, было опасно. Сет его не использовал, поскольку оно не принадлежит богам. Единственное, чего он хотел, – это сохранить его для Саиды и выяснить, что Рите известно о короне. Но после того, как на меня напал Иблис, у него не осталось выбора. Угадай с трех раз, что случилось бы, не прикажи он кольцу спасти меня. Поэтому на будущее: лучше держи себя в руках и перестань вести себя как избалованный мальчишка.
Когда я заканчиваю монолог, на кухне воцаряется полная тишина. Взгляды Кимми, Азраэля и Гора прикованы ко мне. Молчание нарушается лишь когда из дверного проема доносятся негромкие аплодисменты. Там стоит Микаил, а позади него собрались Джибриль, Саймон и
