всё отменится. Позор, сущий позор. Трудно же вам будет отмыться.
Его обсыпало багровыми пятнами, словно языками пламени, что взвились бесконтрольным пожаром.
— Отставить! — рявкнул он стражникам. — Пошли вон!
Дверь лязгнула, но до меня донеслись его вопли, чтобы листовки немедленно сорвали.
Поздно. И он это понимал.
— Ловко, однако, — усмехнулась Гвинет. — Но почему завтра утром? Отсрочить бы суд хоть на неделю.
— Чтобы они точно избавились от нас по-тихому? Вот уж нет. Не факт, что мы и до утра доживём. На суде мне точно не дадут заговорить, но так я хотя бы куплю себе пару часов. К тому же теперь они паникуют и, надеюсь, натворят ошибок.
Я на ощупь поискала ногу Гвинет.
— Вставайте обе. Покажу вам пару дальбрексих приемов. Как убить человека голыми руками. Стражники скоро вернутся.
Глава шестьдесят третья
Шаги загрохотали за дверью спустя всего час. Не думала, что так скоро. Топот громкий и спешный. Злой. Мы набрали по пригоршне земли с пола и встали у стены, готовые ослепить стражников.
— Как только дверь распахнется, дайте глазам привыкнуть к свету, — наставляла я. — Шанс всего один, так что цельтесь как следует.
Паулина шёпотом молилась, Гвинет же сыпала проклятьями. Оторвав край подола, они сплели из лоскутов тонкую, но крепкую верёвку с узелками на концах, чтобы каждая могла прочно ухватиться. Не только у стражников теперь удавки. От моей левой руки не будет толка, но вот правой я могла бы как следует вцепиться одному в глотку. Я уже рассказала, какие слабые места подметила у стражников: глаза, пах, нос и колени. А ещё горло. Доспехов у них нет, только мечи, и в предстоящей схватке, надеюсь, отберу хоть один.
Шаги остановились у двери.
Загремели ключи.
Лязгнул замок.
Выругались. Опять звон ключей.
— Скорее!
Я стиснула землю.
— Ну же!
Но что-то в голосе меня насторожило.
Снова ключи, раздражённо.
— Да чтоб тебя! В сторону!
Дверь вздрогнула от удара. И ещё. Камеру заполонил треск дерева.
Из пробитой дыры хлынул свет. Блеснуло и тут же исчезло лезвие топора.
Затем вновь треск, и дверь распахнулась. Я напружинилась, готовая к атаке, но внезапно…
Светлые глаза. Хитрая ухмылка.
Густые чёрные волосы.
Вот уж кого никак не ожидала.
— Стойте! — скомандовала я остальным.
По ту сторону развороченной двери стоял Каден с топором в руке. Лоб взмок, грудь запыханно ходила вверх-вниз. Из-за его спины вышли Джеб и Тавиш. Я сказала Гвинет и Паулине, что это свои.
— Хвала богам, мы вас отыскали. Идём. — Джеб подал руку. — Времени мало.
Я отбросила землю. Ещё бы чуть-чуть, и его горлу непоздоровилось бы.
— Запомнила, — усмехнулся он.
— А ты во мне сомневался?
— Никогда.
Паулина взволнованно вцепилась в Кадена.
— Что с сыном?!
— Все хорошо. Берди взяла, сказала, приведёт кормилицу. Я велел им укрыться в аббатстве.
— Скорее за мной. — Тавиш развернулся и повёл нас по коридору. Теперь-то стало ясно, где я: в пристроенной замковой оружейной. Она меньше той, что в гарнизоне Пирса, и только для гвардии цитадели. А нас, скорее всего, бросили в кладовку. Выходит, моя догадка подтверждается — пусть стражники вовлечены в заговор, не факт, что и обычные солдаты тоже.
Впереди послышались крики. Джеб у меня за спиной заметил, как я сбавила шаг.
— Не бойся, это свои.
Свои? Что ещё за «свои»?
Вбежав в главное хранилище, мы застали пятерых полуодетых мужчин, которые, кто больше, кто меньше, уже успели натянуть гвардейскую форму. Рядом лицом в пол лежало с полдюжины связанных, а им грозили клинками ещё шестеро в плащах. Свен разрезал рубаху на лоскуты и подозвал Джеба с Тавишем, чтобы те заткнул пленным рты.
— Ты как? — вновь глянул на меня Каден и потянулся к моей руке.
— В норме. — Я извернулась. — Капитан стражи тоже в сговоре. И в гвардии есть венданцы. По-морригански говорят — не придерёшься, так что книжники явно не сидели без дела.
В глазах Кадена полыхнул гнев. Сколько же Комизар от него скрывал… но Комизар и не был бы собой, не используй людей как марионеток, которых нельзя полностью посвящать в планы. Вся власть — только в его кулаке.
— Перевяжем-ка получше. — Каден взял лоскут ткани и притянул мою окровавленную руку.
Я поморщилась от боли.
— Скверная рана? — спросил он.
— Жить буду. В отличие от Малика, — усмехнулась я. — Похоже, туннельные черви Комизара изобрели необычный арбалет, который выпускает сразу несколько болтов. Повезло, что в меня попал только один.
Каден бережно обмотал лоскут вокруг моей руки.
— Сожми зубы, — предупредил он. — Затяну потуже, чтобы остановить кровь.
Руку опять охватило огнём. Рана запульсировала.
— Принесу тебе плащ. В таком виде нельзя, привлечёшь взгляды. И я еще кое-что должен сказать. — Он подошёл к куче одежды, которая, видимо, принадлежала полуодетым солдатам и покопался в ней.
Вдруг со спины ко мне приблизился отец Магуайр. Я поразилась: из-за полы его мантии выглядывал меч в ножнах.
— Вы хоть знаете, как за него держаться?
— Скоро научусь, — ответил он, а затем добавил, что нашёл нужные мне сведения в архивах: — Родни не было.
Я молча кивнула. Ещё одно подтверждение. Пятно краски на размытой картине, которая стала проясняться только во тьме камеры.
Гвинет с Паулиной уже сновали по хранилищу, вливаясь в общую суету — часть плана, который я понимала все лучше. В дальнем углу Оррин снимал со стойки алебарды, мимо прошагала Натия с перевезями — и все с морриганским клеймом. Отдав их переодевающимся, она защебетала с Паулиной и Гвинет, но о чём — не знаю: меня отвлёк человек у стены напротив.
Воин. Он обрушил палицу на замок очередного оружейного шкафа, и тот распахнул дверцы. Вдруг человек замер, словно ощутив мой взгляд. Повернулся и поглядел прямо на меня, затем опустил глаза на мою перевязанную руку. Я тоже оглядела себя — штаны и рубаха все в крови. Он двинулся ко мне, походка была выверенной. Просчитанной. Рьяность, с которой он сбил замок, словно испарилась, и он в мгновение одеревенел.
Походка напряжённая.
Плечи скованы.
Его раздирают сомнения.
Вот о чём говорила его фигура, но, стоило ему подойти, и во взгляде я прочла совсем иное: желание притянуть меня к себе, слиться в бесконечном поцелуе, не отпускать меня, покуда королевства и весь мир не обратятся в прах. Чтобы мы вновь стали теми, кем были — раньше.
Я ждала. Хотела. Надеялась.
«Кое-что длится вечно. То, что имеет значение».
И все же он сдержался. Отстранённый. Король. Солдат, продумывающий свой новый шаг.
— Не смогу ввести тебя в
