что с этим делать, он пока не мог себе представить. Ладно, фальшивая помолвка и соответствующие артефакты защищали Эванс от магического влияния, но много ли надо двенадцатилетней соплюшке, если ее начнет обрабатывать опытный кукловод?
То, что многоуважаемый директор отлеживается в Больничном крыле, его не особо успокаивало. Такие как Дамблдор просто так не помирают. Вот если бы он хотя бы полежал подольше, это был бы просто подарок с его стороны.
Ну и картельеры, конечно же, вечная головная боль. Как только он влез в этот детский сад воспитателем? Зачем?
Кто такой Люпин и куда он исчезает, выяснили, наконец, все, и теперь кое-кому стало ужасно завидно… Ох уж этот Блэк.
Северус усмехнулся, собирая вещи, и, сдав образец зелья, попрощался с преподавателем.
Усмирение большого шила в поттеровском и блэковском задах прошло исключительно неплохо — достаточно было добыть по листику мандрагоры. «Держите листок во рту в течение месяца»… Сириус свой съел уже на следующий день невзирая ни на какую горечь. Джеймс продержался на сутки дольше. Зато Петтигрю все еще ходил с «флюсом», и первая неделя подходила к концу. Ответственный мальчик. Да и Лили оказалась удивительно терпеливой для подростка ее лет…
А сегодня она снова обещала принести по листочку «двум травоядным», и все начнется сначала. Кстати, надо выяснить, с кем из барсуков она навела такие полезные контакты. Северус поправил сложенный вдвое листок между губой и зубами. Может ли другой способ дать ему другого зверя? Или это снова будет ирбис? Он вспомнил свое первое превращение, оборотку с кошачьим волосом, заинтересованных кошаков, и усмехнулся.
А еще сегодня им предстояло варить новую порцию зелья для матушки Пита. Не говоря о том, что зелье Невидимости вообще уходило котлами — ежедневно по паре порций на каждого картельера. Ну, кроме особо одаренного фамильной мантией Поттера, за что ему спасибо.
Да еще удачно подкинутая мысль о Карте Хогвартса помогла почти полностью нейтрализовать буйную энергию и детскую фантазию Блэка. Точнее, не нейтрализовать, а направить в полезное русло. Заодно выяснилось, что все бывшие Мародеры неплохо рисуют, в отличие самого Северуса и Лили. Ну и отлично, хоть кому-то можно что-то поручить полезное. А главное, будут некоторое время заняты - Северус надеялся, что довольно продолжительное время - замок-то большой.
Хорошее настроение у него держалось еще с завтрака и утренней почты с запиской Тома, а то внутри все три предыдущих дня что-то было не на месте.
* * *
Мастерская Олливандера, его святая святых, где не было никогда никого постороннего, от магазина отличалась разительно. Здесь всегда царили идеальный порядок и чистота. Длинный стол занимал четверть просторного помещения, а все стены представляли собою шкафы с прозрачными дверцами, за которыми было истинное богатство: такой выбор ингредиентов и просто составляющих для мастера-артефактора говорил о многом. Одна из стен была полностью занята коллекцией разных пород древесины, пожалуй, одной из лучших в мире.
— Черный лавр, серебристый тополь и кап карельской березы… Отличное пополнение, — мастер аккуратно затворил дверцу. Давно привыкший к одиночеству, он имел привычку разговаривать с самим собой, когда у него было хорошее настроение.
Он насторожился, услышав трезвон колокольчика: в такое время, да еще с утра, у него посетители бывали исключительно редко. Активировав защиту, он вышел из мастерской в помещение магазина.
Стоило ему увидеть визитера, как сердце сжалось в недобром предчувствии. Гаррик Олливандер протянул было руку под прилавок, где находилась еще пара артефактов, но не успел.
— Ц-ц-ц, яй-яй-яй, — поцокал языком лорд. — Что же вы, мастер, так гостей встречаете? Слова молвить не даете, сразу воевать? Нехорошо-о-о.
Светло-серые глаза блеснули красным, и у хозяина задрожали руки.
— Что… что угодно милорду?
— Вот так бы и сразу, мистер Олливандер, было бы много лучше. А то я начинаю думать, что вы передо мной в чем-то провинились. Это так?
Старик поперхнулся воздухом.
— Можете не отвечать, я уже понял. Ну, расскажете сами или придется помочь?
От этой безукоризненной вежливости по спине мастера прошел холодок.
Он с трудом сглотнул вязкую слюну и закрыл глаза.
Лорд Певерелл. Проклятый Том Риддл. Когда он мог проколоться перед ним? В чем?
Он медленно открыл полные ненависти глаза, в которых уже не было и намека на старческую мутную пелену, и схватил собственную палочку.
— Ступефай, — ласково сказал Том. И так же спокойно добавил, даже не прикасаясь к палочке: — Инкарцеро.
Оглушенный артефактор оказался плотно спеленут странного вида подвижной веревкой. Тихое шипение прямо в ухо помогло ему прийти в себя, но лишь затем, чтобы, поняв, где и кто — источник звука, снова провалиться в обморок. На самой границе сознания, или то было уже за ней, билась одна-единственная мысль:
«Иви… Кто будет кормить Иви?..»
— Значит, добровольно ничего не будет. Ну ладно, — равнодушно произнес лорд Певерелл и, подхватив пленника, снял защиту с лавки и аппарировал.
На двери лавки появилась незамысловатая табличка: «Не беспокоить. Мастер занят».
* * *
В Выручай-комнате зрел скандал. Ну а чего можно было ожидать, если загнать в угол Блэка? Правда, Северусу было не привыкать.
— Ну, и что ты выберешь, лечение для матери Питера или мотоцикл для собственного удовольствия?
А началось все с того, что картельеры скидывались на ингредиенты. Закупить на этот раз нужно было ой как немало.
Половину нужной суммы без разговоров выложили Принц, Поттер и Нарцисса Блэк. Эванс, глядя на несчастные глаза Питера, отдала все накопленное для Гринготтса за этот месяц, а больше у нее ничего и не было. Принц и Поттер с трудом вернули ей половину обратно.
У Сивиллы были вообще крохи.
— И доставать не стоило, — фыркнула Нарцисса. — Твои пророчества, дорогая, на самом деле куда ценней.
Люпин, ближе всех сошедшийся с Петтигрю, тоже было выложил все, что было, но его быстро отрезвил Северус: тому предстояли еще траты, в том числе и на собственное зелье, точнее, на эксперименты над ним. Лорд Принц справедливо считал, что халявы быть не должно: развращает.
Оставалась еще четверть, и все глаза смотрели на Сириуса. А тот мялся. Примирение с родителями не улучшило состояние его финансов — видимо, те, наконец, поумнели. Расстаться с мечтой? К этому он был не готов. Но и подставить приятеля тоже было как-то неправильно. Он медленно выкладывал на стол галлеоны, словно борясь с каждым движением, злобно зыркая на друзей-приятелей.
И тут Северуса озарило.
— Кажется, я знаю, как нам поправить финансовое положение.
