было объяснить все. Главное, выбрать названия позаумнее.
Это великолепно отпугивало всех, кроме вгрызавшегося в науки Поттера, но у того и своих книжек хватало. И заголовочки были ничуть не хуже, — оценил Северус, как-то раз взглянув через плечо помешивающей в котле подруги. Надо бы тоже почитать.
Он хорошо понимал, что не стоит брать готовые выжимки и довольствоваться пересказами, кто бы их не готовил и как бы тщательно к этому не подходил. Магические книги потому и магические, что иногда каждый в них видит сто-то свое, доступное только ему.
Вальбурга поначалу поджимала губы, завидев лорда-полукровку, приведенного сыном через камин, но после пары вечеров в компании милорда Певерелла смирилась. Хотя манеры у этого юноши были совершенно безобразны. Но сам молодой Принц просил о чем-то в письмах (приписками к посланиям сына) нечасто, а появлялся и того реже: все шло через Сириуса. Который, наконец-то радуя мать, начал втягиваться в учебу. Правда, просьба сына добавить карманных денег ни у нее, ни у супруга отклика не нашла.
Сириус… узнал, что такое Блошиный рынок в конце Косого переулка. В результате он остался с двумя мантиями, парой рубашек и парой брюк, и едва был остановлен Северусом и Люпином от того, чтобы загнать пару фамильных же артефактов. Зато громко тарахтящая мечта стала намного ближе.
Он даже попробовал себя в качестве помощника Джеймса, но тот быстро выставил приятеля, мотивируя тем, что руки у того растут откуда угодно, но не из предназначенного для этого места.
— Ну вот, и ты уже заговорил, как Принц, — надулся Сириус на лучшего друга.
Было обидно, да и денег все равно не хватало.
Блэк долго думал, как бы подступиться к варке зелий, но всякий раз его брала оторопь, когда видел сосредоточенное лицо Северуса над котлами. «Он будто здесь, и в то же время не здесь», — думал Сириус. И всякий раз решал не отвлекать. Правильно делал, надо сказать…
Первой оценила эти потуги Эванс, как зельевар номер два, а значит, менее загруженная. А потому больше интересующаяся окружающей средой, в частности, Блэком. Она и шепнула «жениху», после чего тот, наконец, обратил внимание на сокурсника. К счастью, оказалось, Сириус в был состоянии готовить некоторые ингредиенты (не самые противные), так что его взяли в качестве главного нарезателя. Ему пошел небольшой процент. Для наследника Блэков, что сроду палец о палец не ударил, это оказалось одновременно странно и… восхитительно.
Когда была готова новая партия «всякого интересного», которую они сбыли через милорда, Петтигрю предложил «обмыть первую получку», но Сириус неожиданно для всех воспротивился. Для Северуса это вообще стало небольшим шоком. Как это вообще возможно — Блэк отказывается выпить сливочного пива и покуролесить? Кто это и куда он дел настоящего Блэка — вечного раздолбая? А главное, что же будет, когда эта псина все-таки купит свою таратайку?.. Да, последний вопрос заслуживал внимания… Но ответа Северус пока даже представить себе не мог.
Покуролесить все же пришлось, только немного в другом ключе. Слишком подозрительно посверкивали в их сторону очки-половинки, хозяин которых дважды засек компанию за разговорами в коридорах. Пришлось быстро взвинчивать агрессию и начинать ругаться.
Так что «в честь получки» была мастерски разыграна «Большая гонка» по главному коридору Хогвартса, когда за Принцем, который перед всеми помахал приличных размеров тугим кошелем, дико ругаясь, понесся Сириус (за своей долей), за тем — чуть помедленнее — Поттер и Петтигрю (так, за компанию). Их всех радостно обогнал оборотень, тоже имевший долю и самый быстрый из всех. Ему и досталось, правда, не совсем то, на что он рассчитывал.
Вместо Северуса, прыгнувшего на одну из отходящих лестниц, Ремус словил от Поттера Ступефай, но на самом деле был потом довольно аккуратно отлевитирован Принцем к стенке и весьма зрелищно по ней стек. Артистичный Люпин так тряс головой, сипел и вращал глазами, что их всех чуть не препроводила в Больничное крыло оказавшаяся рядом немного некстати профессор Вектор.
По пути пострадали пара доспехов, одна рама от портрета, а хозяин его, точнее, изображенный там маг, начал слегка заикаться. Зрители же, которыми оказалась небольшая компания хаффлпаффовцев и добрая половина рэйвенкловцев, были в восторге, так что по школе пошла гулять байка про новые приключения «неуловимого».
В кабинете директора четверка гриффиндорцев, отконвоированная профессором арифмантики, изобразила нечто вроде раскаяния, но добиться того же от молодого Принца директор так и не смог… По крайней мере, искренность его раскаяния была слишком наигранной - хотя именно этого Дамблдор и ожидал. Вот только самочувствие становилось все хуже и хуже, и директор предпочел поговорить с ним в следующий раз.
Так что Северусу сотоварищи отбытие самой опасной личности стало исключительно на руку…
Напрягало другое: полное отсутствие новостей от Тома, и это при том, что тот обещал написать из Замка на следующий же день.
«Неужели я еще и с милордом собираюсь возиться? Совсем сдурел», — одернул себя Северус, тем не менее, садясь за письмо.
Но стоило ему сосредоточиться, как в комнату влетел сияющий Гилдерой Локхарт:
— На! Держи! Просвещайся! — сунул он какой-то листок и исчез почти как домовой эльф.
Северус помотал головой и взглянул на листок.
С него радостно скалилась колдография этого самого Локхарта. Пробежав глазами текст, он сплюнул:
— Вот еще одно жаждущее славы существо.
Он скептически посмотрел на колдографию и вздохнул:
— Душераздирающее зрелище… — он отбросил листок с колдографией и занялся письмом, но через пять минут плюнул и ограничился, как обычно, запиской в одну строку.
«Как дела?»
* * *
Милорд Певерелл, ничего не жравший трое суток, зато прекрасно подумавший «над своим поведением» и открывший для себя кое-что, топал по возникшему, наконец, прямо за столом проходу, ворча на свое строптивое наследство. Тихо, себе под нос. Так, что бурчание пустого желудка по громкости явно побеждало, — тот был более чем солидарен со своим хозяином.
В ритуальном зале («Откуда здесь взялся проход и откуда я сюда вообще пришел?») его ждала книга. «Ну, конечно, что ж еще-то — может, и нужную страницу откроют?»
Увы, такая халява не для него, — читать пришлось всю книгу; не все было понятно, но с самым необходимым Том все же разобрался. Где-то к вечеру, если верить своим ощущениям.
Проведя несложный полночный ритуал, Том ощутил себя… Целым? Нет, скорее, цельным. Словно в нем появилась давно недостающая, но важная часть его самого.
Еще бы съесть чего…
— Ну что, наконец, в кабинет? — спросил он то
