Делало ли это ее такой же холодной и расчетливой, как Мик Мэллори?
Но ведь сама она никогда не убила бы Прентера. Она никогда не убила бы ни одного из насильников, если б они не представляли для нее прямой угрозы. Такие мысли просто не пришли бы ей в голову, хотя Люси и думала об убийстве Адама Скотта. Причем не просто думала, а достала пистолет из сейфа своего отца, прошла три квартала до дома Диллона и пристрелила ублюдка, похитившего ее. Всадила в него шесть пуль. Она помнила это столь отчетливо, словно застрелила его вчера, помнила отдачу пистолета каждый раз, когда спускала курок…
Быть может, она больше похожа на Мика Мэллори, чем ей кажется. Больше, чем хотелось бы.
Коди мертв, и хотя он преследовал ее, не был насильником или убийцей. Мог ли он найти что-то, указывающее на Мика Мэллори? Если так, то он умер напрасно – ФБР обнаружило связь с Мэллори спустя несколько часов после смерти Коди.
Но если ее бывший действительно свел счеты с жизнью, тогда он сделал это из-за нее. Умом Люси понимала, что если Коди обезумел настолько, чтобы покончить с собой, значит, у него было много проблем. Однако сердце подсказывало ей, что то, как она говорила с ним вчера, ее неспособность любить его так, как он хотел, отказ в ответ на его предложение руки и сердца в прошлом году – все это натолкнуло мужчину на мысли о самоубийстве.
Люси не знала, сможет ли смотреть правде в глаза каждый день, будучи агентом ФБР.
Она тихо спросила:
– Готов ли отчет криминалистов о смерти Коди? Убийство или самоубийство?
– Полиция Вашингтона предоставила нашим людям полный доступ, – ответил Ной. – Над уликами работают лучшие криминалисты. Федералы проводят опросы вместе с полицией. Мы говорим со всеми, с кем контактировал офицер Коди Лоренцо в последние семьдесят два часа. У нас будет ответ, но спешить мы не можем.
– Я готова, – сказала Люси. Ной направился было к двери с ней, но она покачала головой: – Мне нужно поговорить с ним наедине.
– Ни за что! – воскликнул Шон.
Люси легко сжала его руку.
– Всё в порядке.
Армстронг согласился с детективом.
– Я не могу оставить вас наедине с убийцей. Он пообещал поговорить с вами, но ничего не говорил о том, чтобы беседовать с глазу на глаз. Мы бы никогда не пошли на такой вариант.
– Кейт может присоединиться к ним, – предложил Ганс. – Они с Мэллори давно знают друг друга. С нею в комнате он может говорить даже более откровенно.
Ной раздраженно провел рукой по волосам.
– Ладно. Хорошо.
– Люси, – сказал Ганс, – я уверен, что вы знаете, что говорить и что делать, но он пообещал полностью во всем признаться, если вы поговорите с ним, а потому прошу вас вытянуть из него столько информации, сколько возможно. У нас есть еще несколько вопросов к нему – например, зачем Роберт Ральстон ездил в Сиэтл и почему он дожидался приезда Мортона в Вашингтон, чтобы убить его. Нужно подтвердить их механизм выбора целей и выяснить, почему убили Ральстона. Работал ли он только на Мортона или играл на обе стороны?
Люси глубоко вздохнула:
– И почему он убил Коди.
Ганс кивнул:
– Можете уходить в любой момент, если вам станет некомфортно. Вы не обязаны оставаться. Даже если вам понадобится всего-то пара минут.
Она кивнула:
– Сделаю все возможное.
– Я буду рядом, – сказал Шон, глядя ей прямо в глаза.
Люси одарила его улыбкой, которая, как она надеялась, была более светлой, чем чувства у нее на душе, и вслед за Кейт шагнула в комнату для допросов.
* * *
Сказать, что Мик Мэллори просветлел, когда увидел ее, – значит ничего не сказать. Он сел еще более прямо и не столько улыбнулся, сколько слегка приоткрыл рот от удивления и чего-то еще, напоминающего благоговение. Люси с трудом подавила в себе желание развернуться и попросить Шона отвезти ее домой. Она не хотела находиться в одной комнате с этим мужчиной.
Но пути назад не было. Она поговорит с ним и получит все нужные им ответы. Все нужные ей ответы.
Она села. Кейт заняла место с ней. Люси не сводила глаз с лица Мэллори.
– Вы хотели поговорить со мной.
– Спасибо.
Женщина покачала головой:
– Я здесь для того, чтобы вы могли совершить признание. Мне нужна правда. Правда освободит вас.
Она намеренно повторила фразу из поддельной предсмертной записки Коди. Мэллори лишь кивнул, не дрогнув, не показав никаких, даже малейших, эмоций. Он был холоден. Даже холоднее, чем она помнила.
– Простите меня, – сказал он тихо.
– Мне не нужны ваши извинения. Нужна правда. Начните с того, почему у вас дома моя фотография.
Люси не намеревалась начинать именно с данной информации, но при первом взгляде на него, сидящего в комнате для допросов, у нее помутилось в голове.
Он кивнул и впервые за долгие часы обозначил дискомфорт, помассировав рукой шею и облизнув пересохшие губы.
– Я заполучил ее спустя год после того, как меня выписали из больницы. Вернувшись сюда, я не знал, чем заниматься дальше. Хотел убить себя, но не хватило храбрости. Затем до меня дошли слухи о сделке Роджера Мортона со следствием, и с тех пор лишь злость поддерживала во мне силы к жизни. Чувство вины и жажда мести с тех пор стали воздухом, которым я дышу. – Мик склонил голову набок. – Ведь вам не было известно о сделке?
Люси покачала головой.
– Я хотел узнать, как у вас дела, хотел убедиться в том, что вы живете нормальной жизнью. Не нужно мне было искать вас, но я ничего не мог с собою поделать. Я узнал ваш график и однажды вечером ждал вас после одного из ваших занятий… не помню точно, какого. Вы выглядели одновременно печальной и счастливой, я даже не знал, как такое возможно. Я смотрел на вас через телевик, так как не хотел, чтобы вы видели меня. Я не хотел напугать вас. И машинально сделал снимок.
В первый раз Люси почувствовала страх. Она поняла, что ошибалась насчет Коди – не он преследовал ее. Пытаясь скрыть нотки злости в голосе, Кинкейд спросила:
– Вы преследовали меня?
– Нет, клянусь. Я видел вас в последний раз на мероприятии ФОМД для доноров, а до этого – очень, очень давно.
Люси не могла скрыть выражение замешательства на своем лице.
– Вы там были?
– Да. Но вы никак не могли меня узнать.
– Вы были замаскированы? – У нее начала кружиться голова, и она попыталась заставить себя дышать ровно.
– Можно сказать и так.
– А на катке?
Мэллори посмотрел на нее непонимающим взглядом.
– Я не катаюсь на коньках.
– Нет, я имею в виду на катке в Арлингтоне.
Он покачал головой:
– До этой субботы я не видел вас больше года.
– А что вы делали на мероприятии ФОМД?
– Воздержусь от ответа.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
