– Я зашла в кафе попить. Мама… моя мать ушла на стоянку, чтобы сложить наши покупки в машину.
– Продолжайте, – мягко подбодрил меня мистер Пингьюл.
– Ну, и тут вошел Каллум и сказал, что нам надо выйти на улицу…
– Зачем?
Я сглотнула. Я поклялась на «Книге Добра» говорить только правду. Но ни судья, ни присяжные не поймут, в чем состоит правда. Ведь эта правда – не просто произнесенная вслух фраза. Это сложное сочетание мыслей и чувств и стоящей за ними истории. Я что, увиливаю? Пытаюсь найти произошедшему уважительные причины и веские оправдания, а себе прокладываю хитроумные пути к отступлению? Погибли семь человек. Сколько ни приводи уважительных причин, этого не изменишь и не оправдаешь.
– Мисс Хэдли, Каллум объяснил, почему вам следует уйти из кафе?
– Он… он хотел показать мне что-то… что-то на улице… Я решила, он хочет показать мне что-то на улице. То есть…
Я правда так решила? Наверное, да. Я так думала, пока не раздался взрыв.
– Что?
– Простите?..
– Что он хотел вам показать? – Улыбка мистера Пингьюла несколько померкла.
– Не знаю. Не помню. По-моему, он не сказал.
– Ну же, мисс Хэдли!
– Он не сказал, – уперлась я. – Хотел сделать сюрприз, но… но не успел мне ничего рассказать, когда произошел взрыв.
– Это правда?
– Да.
Это правда. Но не то чтобы вся и ничего кроме. Я вспомнила мамино присловье: мудрый человек – тот, кто говорит только то, что знает, но не все, что знает. А в суде так можно? Я почему-то решила, что нет. Между тем я видела, что мистер Пингьюл изучает меня со странным выражением. Наконец он заговорил:
– Мисс Хэдли, Каллум ваш друг, верно?
Я кивнула:
– Да.
– И вы не хотите, чтобы с ним и его родными случилось что-то плохое, не так ли?
– Нет, не хочу.
– Вы понимаете, что можете сами навредить ему сегодня, если не скажете правду?
– Я это знаю, – ответила я.
– Хорошо. Тогда я спрошу вас еще раз. – В голосе мистера Пингьюла зазвенели недобрые нотки. – Почему Каллум хотел вывести вас из торгового центра «Дандейл» так срочно?
– Хотел показать мне что-то на улице. – Мой голос окреп.
– Понятно. Скажите мне вот что, мисс Хэдли: как бы вы описали Каллума Макгрегора?
– Протестую, ваша честь. Какое отношение мнение мисс Хэдли о Каллуме Макгрегоре имеет к моему клиенту Райану Макгрегору? – спросила Келани.
– Я и сам в недоумении, мисс Адамс. – Судья Андерсон кивнул. – Протест принят.
– В каких отношениях вы состоите с Каллумом Макгрегором?
– Мы друзья. Близкие друзья.
– Вероятно, не просто… близкие друзья?
– Мы друзья, и больше ничего.
– Ваша честь… – начала было Келани и умолкла.
– Превосходно. – Было видно, что мистер Пингьюл не на шутку разозлился. – Мисс Хэдли, вы знаете, кто несет ответственность за теракт в торговом центре «Дандейл»? Да или нет?
– Нет, конечно. Откуда мне знать? – Я очень удивилась, что он вообще меня об этом спрашивает.
– И в самом деле. Больше вопросов нет. – Мистер Пингьюл сел.
Я не знала, кто подложил бомбу. И не хотела знать. И это была правда – правдивее всего, что я сказала и даже подумала сегодня в суде.
Глава 70
• Каллум
Теперь, когда я дал показания, мне разрешили наблюдать за процессом с галереи для публики. Я не стал садиться рядом с мамой, хотя она просила. Не мог. Мы с Сеффи, в сущности, затянули петлю у папы на шее. Но тут Келани Адамс показала, за что ее считают самым крутым адвокатом на свете. На свидетельскую трибуну вызвали человека по имени Лео Штоль. Я не узнал его ни по имени, ни в лицо, когда он поднялся на трибуну. Это был немолодой Крест, явно не нуждавшийся в деньгах. Я поглядел на маму. Она, судя по всему, тоже была в полнейшем недоумении. Я пожал плечами. Спрашивать меня, кто это, не было никакого смысла. Я понятия не имел.
Я смотрел, как Лео Штоль приносит присягу, а потом, затаив дыхание, стал ждать, когда мне объяснят, при чем здесь мой папа. Келани Адамс встала и обратилась к свидетелю.
– Мистер Штоль, расскажите, пожалуйста, суду, чем вы зарабатываете на жизнь.
– Я полицейский в отставке. – Голос у него был глубокий и мелодичный, будто у оперного баритона.
– Похоже, вам еще рано выходить в отставку по
