Глава 72
• Каллум
Дорогая Сеффи!
Мне очень трудно писать это письмо. Я все тянул и тянул с ним, и это примерно десятая попытка.
Я смял бумагу и бросил в уже переполненную мусорную корзину. Начал заново.
Дорогая Сеффи!
Должен сказать тебе прямо и без обиняков. Я не знаю, как тебе удалось собрать столько денег, чтобы помочь моему отцу, но ты просто чудо. Наш адвокат Келани Адамс целиком на нашей стороне – настолько, что судья даже дважды пригрозил обвинить ее в неуважении к суду.
Не знаю как, но когда-нибудь и как-нибудь я верну те-бе этот долг. Просто знай, что я буду до самой смерти…
Очередной смятый лист бумаги полетел в мусор. Я сложил руки на столе и опустил на них голову. Хорошо это или плохо, но сейчас вся моя жизнь, все ее стороны в чужих руках. Келани Адамс, присяжные, мое так называемое обучение в Хиткрофте, даже мои отношения с Сеффи. Может, так мне и положено. Может, так всегда и было и даже будет в моей жизни. Но эта беспомощность надоела мне до смерти.
В последние несколько месяцев мне часто снился один и тот же страшный сон: что я в картонной коробке, тесной, не повернуться. В нормальной такой, простой картонной коробке. Но как я ни толкаюсь, как ни пинаюсь, мне не удается пробиться наружу. И вообще, чем сильнее я пытаюсь, тем прочнее коробка. И в этом страшном сне – не скоро, а когда все руки уже в крови и я отчаянно хватаю ртом воздух – до меня доходит, что никакая это не коробка. Это гроб. И как только я это понимаю, я перестаю биться, ложусь и жду смерти. Вот что меня сильнее всего пугает.
Я перестал биться и жду смерти.
Глава 73
× Сеффи
Наконец процесс закончился. Присяжные удалились на совещание. Я методично переключаю каналы, чтобы поймать какие-нибудь новости – хочу быть в курсе самых последних событий. Я видела, как многочисленные эксперты рассматривают так называемые улики, во всех возможных выпусках новостей, не говоря уже о газетах. И все считали, что папа Каллума виновен. Ни у кого не хватало храбрости сказать об этом прямо. Было много никому не нужных разговоров о «соотношении вероятностей» и «за и против» в обстоятельствах дела и рассмотрении улик. Удивительно: раньше новости меня совершенно не интересовали. А теперь смотрю и не могу оторваться. Когда Минни начинает ныть у меня над ухом, что хочет посмотреть что-нибудь другое, я ухожу к себе, чтобы посмотреть новости в тишине и одиночестве.
Райан Макгрегор невиновен.
Почему же мне кажется, будто я единственный человек – то есть единственный Крест – на всем белом свете, кто в это верит?
Глава 74
• Каллум
Мы с мамой держимся за руки и ждем, что скажет старшина присяжных. Надежда и отчаяние пузырятся у меня внутри, словно смесь воды и масла.
– Старшина присяжных, удалось ли вам вынести вердикт, с которым все согласны?
– Удалось, ваша честь.
– Признаёте ли вы Райана Каллума Макгрегора виновным в политическом терроризме?
Что же он так долго молчит? Отвечай на вопрос! Каков твой ответ?
Старшина открывает рот и что-то говорит, но я его не слышу. Почему я его не слышу? Я трясу головой, наклоняюсь вперед, изо всех сил сосредотачиваюсь. Он что-то сказал? Точно сказал. Я же видел, как открывается и закрывается у него рот. Я облизываю сухие губы, меня мутит. Смотрю на маму. Лицо у нее словно высечено из гранита. Рядом с мамой сидит какая-то светловолосая женщина, она закрывает лицо руками. Ее сосед качает головой, словно ушам своим не верит. Почему же я ничего не слышу? Наверное, просто не хочу услышать.
– Признаёте ли вы Райана Каллума Макгрегора виновным в убийстве Айши Пиллинг? – Голос секретаря суда гремит, словно выстрел.
И на этот раз я слышу вердикт. Господи, помоги мне! Я его слышу.
Такова жизнь
