преодолевая разделяющее нас расстояние.
Я же впился взглядом в печать смерти, что висела над ним, возможно, уже почти четыре сотни лет. Точно такую же, как надо мной. Зона запрета жизни была не в силах убить ни меня, ни его. Зато она была способна наложить на обоих нас эту самую печать, а большего мне и не надо.
Я потянулся к печати голема и украл её, а затем щедро влил в неё силу души, перекрашивая белую печать в алый. Через миг добавил стихии, добавляя Указу второй, синий цвет.
Голема, который уже сделал первый прыжок, повело в сторону.
Эссенция и третий цвет заставили голема упасть и потрескается, а сам Указ побледнеть и исчезнуть.
Вот и всё. И это то, что любой другой, обычный мастер Указов сделать не в силах. Ему, чтобы украсть Указ, нужен не вдох, не два и даже не десять.
Именно потому фракции давным-давно не пытаются отправлять на Поля Битвы простых мастеров Указов. Это всё равно, что отправлять сюда алхимиков или начертателей. Трата сил и ресурсов. Сейчас, когда остались лишь самые опасные Поля Битвы, мало кто желает впустую тратить силы. Мало кто вообще в оставшихся Полях Битвы способен дойти до зон запрета жизни. Одна ошибка, одна пропущенная ловушка, которая спит, пока в неё не шагнёт Властелин Духа, и у вас на руках если не мертвец, то калека с порванными меридианами.
Но у Сломанного Клинка есть я, а у меня есть Сломанный Клинок.
Я шагнул к громаде голема, вскинул над головой Пронзатель и обрушил его клювом, целя в трещину на голове. Расколол с первого раза и уже через три вдоха подбрасывал на ладони крупный, размером с земляной орех, чёрный кристалл.
Основа голема. Артефакт, который не взрывался в зонах запрета силы, артефакт, который нёс в себе что-то подозрительно похожее на душу. Нёс, пока я не выжег её трёхцветным Указом.
Но я был доволен. Теперь у меня есть такой кристалл и не нужно портить те, что я получил раньше с помощью собратьев. А чем больше у меня будет таких кристаллов, тем больше я смогу с ними сделать. Да, конечно, артефакторы многих фракций долгие десятилетия бьются над тайной големов Полей Битв и не могут раскрыть их тайну. Но я не артефактор, а мастер Указов. Мне не нужна тайна создания этих камней-кристаллов и самих големов.
Я лишь хочу понять — можно ли считать то, что находится внутри этих кристаллов полноценной душой. Я лишь хочу решить для себя, есть ли такая уж большая разница между путями Империи Сынов Неба и Альянса Тысячи Сект.
Правда, для этого мне ещё нужно узнать, как получали эти души для кристаллов Древние. И как их продолжают получать формации, что продолжают создавать големов на Полях Битв.
Сложные вопросы, ответы на которые я точно не сумею получить в одиночестве в зонах запрета жизни. Но я знаю места, где можно найти ответы. Я знаю людей и нелюдей, которые могут знать эти ответы. Дело за малым — добраться до них.
Я усмехнулся, спрятал чёрный, блестящий полированными гранями камень в карман и подхватил Пронзатель, который всё это время стоял на подтоке, ожидая меня в хрупком, едва не срывающемся от ветра балансе. Пора идти дальше.
Спустя триста вдохов я в сердцах помянул Седого.
Вот почему было не отправить меня на экзамен вчера? Или завтра?
Вчера у нас был обелиск. А сегодня явно платформа. Причём эту огромную каменную площадку, в глубине которой были нанесены символы формации, засыпало огромными камнями. Чтобы докопаться до неё, мне нужно разобрать завал.
Накатило желание плюнуть на это, вернуться назад, а потом прийти сюда со всеми Властелинами и пусть они разбирают. Но я справился с этой слабостью. Столько раз гордо заявлять, что я собиратель камней, а когда дело дойдёт до самого собирания, вернуться и показать свою слабость?
Не дождётесь.
Вздохнув, я принялся рассуждать. Вслух.
— Путь занял почти пять сотен вдохов. Размер всей зоны — тысяча вдохов от края до края, — я вздохнул ещё раз, уже гораздо тяжелее и принялся пересчитывать время в палочках, а путь в бу.
Это мне далось со скрипом и вышло не очень, если мягко говорить. В итоге я определил размер основания формации с точностью до двух чжаней.
Это было очень грубо. К счастью, симметрия формации позволяла мне это проигнорировать. Круга в бу, то есть шаг, мне бы хватило, чтобы в любом случае зацепить целых три символа, главное же, что я безошибочно видел центр формации, видел место, где сияла смерть-основа, а значит, уже имел точку отсчёта, от которой растянул верёвку и отметил порошком искомый круг.
Следующие три сотни вдохов я ворочал камни, поднимая и отшвыривая их прочь от рассчитанного места. Одной рукой. Правда, сразу для себя решил, что если осыпь здесь толще слоем, чем по колено, то ну его к дарсу. Словно в насмешку, она оказалась ровно по колено.
А затем я вскидывал над головой Пронзатель и молотил им по гладкой поверхности раскопанной платформы. К счастью, моих сил и крепости оружия на это хватало. Впрочем, я это выяснил ещё в первый день на первом же обелиске, который ковырнул на пробу.
Расковырял весь пятачок размером в бу, покрыв его глубокими выбоинами и трещинами. Неладное сообразил, только когда измолотил три четверти, а зона запрета как давила на меня смертью, так и продолжала давить.
Уже всё понимая, добил оставшуюся часть. Просто чтобы знать точно. Но ничего не изменилось, и я выругался себе под нос.
— Чтоб её. Это не чистая формация, а на основе Массива.
И это проблема. Как Седой и говорил, законы создания Массива меньше подчиняются симметрии и очень сильно отличаются от симметрии формации. Это значит, что мне нужно заново искать слабое место, заново раскапывать его, заново молотить камень и надеяться, что точности расчётов хватит попасть с первого раза в уязвимое место этой связки Массива и формации.
Я потёр бровь и сказал себе:
— Ладно. Собиратель я камней или не собиратель? У нас всё равно нет никого с этим талантом, а значит, хоть Седой, хоть Рутгош будут искать всё так же вслепую. Экзамен, значит, экзамен. Пусть стоят и ждут, когда глава экзамен пройдёт. Для начала снова вернёмся в центр и проверим, верно ли я отмотал верёвки.
Пришлось всё перепроверить, пересчитать, снова перепроверить, чтобы быть уверенным, где находится слабое место этой зоны запрета
