А мы, молодой глава, двинемся накладывать друг на друга все мои уроки и практику.
Я чуть прищурился, ожидая продолжения, и Седой тут же ткнул пальцем в сторону:
— Каменный обелиск. Очень популярная в старой Империи форма для использования в качестве якоря формации или основы Массива.
Я раскинул в том направлении восприятие и кивнул. С этим сложно спорить. С тем, что популярная. Я видел такие камни, похожие на торчащие в небо каменные шипы или наконечники копий в том месте, где убил своего первого врага, Паурита. Я видел похожие, только гораздо больших размеров каменные шипы и в лучшем состоянии, на границе Нулевого и Первого пояса, где они держали Великий Барьер. Я видел такой камень, только недоделанный, в испытании, которое мне устроил дух Испытания Стражей. Основа будущего Седьмого пояса.
Седой повёл рукой, очерчивая что-то вроде круга:
— Он удерживал здесь запрет жизни. Суть — вокруг себя. Самое удобное, что можно встретить среди подобных ловушек. Основа — формация. Это тоже проще, чем Массив. И проще не только для меня, который имеет кроху таланта в этом, но и для тебя, молодой глава, потому что, что?
Я ответил:
— Потому что формации сильнее тяготеют к симметрии, строгим и лаконичным формам, чем Массивы.
Это было легко, потому что было не более чем повторением части одного из старых уроков Седого. Одного из тех, которые он проводил мне ещё во время нашего перехода от Ян к аукциону.
— Младший, что разбирался с формацией, использовал свой талант. Как тебе никакая зона запрета не мешает видеть печатей Указов, так и ему не стала помехой зона запрета жизни. В этом и кроется слабость подобной основы. Стоит дойти до неё, и уничтожить запрет становится проще простого.
Мы подошли вплотную, и Седой ткнул пальцем, указывая выбоину в изъеденном ветром и временем трёхгранном обелиске.
И снова я понимал, о чём он говорит. Искатель бесхитростно молотил мечом в ту точку, где видел ключевой символ Древних. Как только прорубился достаточно глубоко, чтобы уничтожить часть камня, где он был нанесён, вся зона запрета жизни исчезла.
— Что же должен делать ты, не имеющий даже крохи таланта в Массивах?
— Отыскать эту слабую точку, используя знания о симметрии и структурах формаций запретов жизни.
Седой постучал пальцем по краю дыры в обелиске и сказал:
— Заставлять тебя искать её при такой подсказке — глупо. Но не глупо будет заставить тебя описать, как ты должен был её найти. Начинай, молодой глава.
Я вздохнул:
— Этот обелиск имеет форму трёхгранной, вытянутой вертикально пирамиды. Я не могу судить, какая грань была для его создателя первой, но даже если я ошибусь, то либо разрушу бесполезный символ, либо символ, отвечающий за мощность воздействия.
— Либо?
— Либо не ошибусь и запрет полностью падёт.
— Запрет жизни.
Я вздохнул и повторил полностью:
— Запрет жизни полностью падёт, но останется запрет всего остального, поскольку он завязан на другие якоря, которые к этому обелиску не имеют никакого отношения.
— Хорошо, про стороны понятно. Как ты будешь выбирать место на одной из этих сторон?
— Для такого обелиска мысленно делю грань надвое, затем ещё раз надвое нижнюю часть. От этой линии и от середины этой линии четыре пальца влево и шесть пальцев вниз.
Седой поморщился:
— Не пальцев, молодой глава, не пальцев.
Я чуть напрягся и пересчитал так, как ему хотелось:
— Два цуня влево, три цуня вниз.
— Отлично, — кивнул Седой, глотнул из фляги, смачивая горло, а затем поднял руку, привлекая к себе внимание отряда. — Движемся дальше.
Так мы и двигались, от одной ловушки до другой, проверяя мои знания.
Признаком того, что время, когда я лишь болтал — закончилось, стала сложенная из камней невысокая кривая пирамидка и зажатая между её камней алая лента.
Все, до этого ловко прыгавшие с камня на камень, останавливались в шаге от неё. Не стал исключением и я, хотя видел не только пирамидку из камней и ленту.
Седой коротко сообщил то, что я уже сам понял:
— Конец расчищенной территории. Действующий запрет. Сильный. Не всякий Предводитель другой фракции мог бы пройти его.
Я на миг стиснул зубы. Иными словами, слабый Предводитель не прошёл бы этот запрет, но наши слабые Предводители погибли. Заставил себя расслабить мышцы лица, разжать зубы. Это не моя вина. Так случается.
— Молодой глава, я повторю главные правила. Первый шаг всегда должен быть крошечным. Закалка души членов семьи Сломанного Клинка позволяет выдержать первый удар. Даже очень сильный удар запрета жизни. Делая шаг вперёд, нужно быть готовым упасть назад, вырывая из зоны запрета жизни все части тела. И быть готовым сражаться за свою жизнь.
Это всё я тоже слышал не раз. Стоит протянуть в зону запрета жизни хоть палец, как он окажется в пределах печати Смерти. Той самой, которую я вижу впереди.
Это не совсем, но очень похоже на то, что я видел в Ордене. В воротах Академии, в проверочной комнате Арены: впереди от земли медленно поднимались белые искорки, уносясь в небо, словно искры костра в потоках воздуха. Я не вижу символа, который должен быть вписан в эту огромную формацию Указа впереди. Но не сомневаюсь, какой он.
Стоит только задержаться в зоне действия этой формации, и она тут же попытается заклеймить тебе душу. Одним-единственным клеймом — «Смерть».
Какая она огромная. Мы стояли на самом краю огромной круглой области, которая как опускалась ниже, так и поднималась выше по склону, лежала на нём, уходя вперёд на многие сотни шагов. Я не уверен, что вижу её дальний край. Я уверен, что не вижу даже её середины, где должен быть символ «Смерть».
Седой дождался, когда я насмотрюсь и сказал:
— Другие фракции обходят такие места, идут сквозь ловушки, разряжая их, заставляя срабатывать и прочее. Орд… — печать над головой Седого мигнула, но он упрямо закончил. — Орден и Сломанный Клинок идут напрямую. Вот так это выглядит, молодой магистр, — сделав паузу, Седой громко произнёс имя. — Карай.
Едва оно раздалось, парень тут же шагнул вперёд, бесстрашно заступая через границу смерти в поднимающиеся потоки искр. Стиснул зубы, втянул в плечи голову. Искры Указа не стали светиться сильней, но уже через два вдоха я увидел, как они соткали над головой Карая белый круг печати и символ «Смерть» в нём.
Карай резко выдохнул и сделал шаг назад,
