будет осуществлено в той форме, в коей оно ныне намечается…
Указания, полученные от министра, и сведения, сообщенные в министерстве
Предположения о перевороте в Болгарии.
Ознакомившись с предположениями генерала Алексеева, министр отнесся к означенному плану с значительным опасением. Он усматривает в возможной огласке его большую опасность скомпро-метирования нашего правительства. Если генерал Алексеев решится дать движение указанному плану, необходимо будет довести до минимума риск обнаружения участия в намеченном деле России, и особенно русского правительства. Не следует упускать из виду, что огласка нашего уговора с болгарами может толкнуть Румынию в объятия немцев. Во всяком случае, необходимо, чтобы связанные с этим планом переговоры не носили характера территориальной негоциации: в обратном случае переговоры эти неизбежно сделаются известными. Затем не надо забывать, что «устранение Фердинанда» само по себе не будет иметь последствием перехода Болгарии в наш лагерь. Оно, вероятно, приведет лишь к занятию австро-германцами Болгарии. Наконец, не надо себе делать иллюзий в отношении питаемых Болгарией к нам чувств. Среди болгар, особенно в руководящих кругах, у нас совершенно нет сторонников. Те, которые выдавали себя за таковых, нам решительно изменили. В отношении Салоник нам необходимо лишь одно: недопущение немецкого или австрийского внедрения в явной или скрытой форме. Уступка Салоник болгарам поэтому, с точки зрения наших интересов, допустима лишь, поскольку можно будет иметь уверенность, что этот важный пункт не сделается в болгарских руках оружием наших противников. То же опасение не позволяет нам обратить Салоники в международную территорию. Более удовлетворительным решением вопроса было бы образование Салоник самоуправляющейся областью под контролем союзников или же предоставление их совместно балканским народам. Сергей Дмитриевич Сазонов, несмотря на свои опасения, не считает себя, однако, вправе противиться осуществлению предположений генерала Алексеева, раз последний имеет основания считать сделанные ему предложения вполне серьезными. Связанные с этими предположениями территориальные условия в общем для нас приемлемы. Однако при переговорах министр просит начальника штаба ограничиться общим заверением, что на изложенных основаниях Россия и союзники без труда сговорятся с болгарами в случае их перехода в наш лагерь.
Румыния.
Намерение генерала Алексеева не выдавать румынам предметы снабжения, а складывать их у нас до времени их выступления не представляется С. Д. Сазонову практически соответственным. По его мнению, подобная мера вызовет со стороны румын раздражение. Если поэтому мы считаем необходимым не выдавать румынам известных предметов снабжения, то предпочтительно, не отказывая в их выдаче, лишь оттягивать тем или иным способом фактическую передачу их румынам.
По словам Петряева, образованное в Петрограде междуведомственное совещание для разрешения вопросов о вывозе товаров в Румынию в связи с последним германо-румынским соглашением изменило свое отношение к просьбам румын[310]. Вывозимые в Румынию из России товары можно разделить на три категории: 1) предметы, запрещенные к вывозу; 2) предметы, могущие понадобиться для наших военных нужд; 3) продукты, вывоз коих в Германию противоречит нашим интересам. Просьбы о вывозе в Румынию обращены к нам либо от лица румынской армии, либо от лица наших союзников или их подданных для нужд принадлежащих им в Румынии промышленных предприятий, либо от лица частных лиц румын для нужд их или румынской промышленности. До сих пор для нужд румынской армии отпускалось все, кроме, конечно, предметов, воспрещенных к вывозу. Для частных же потребностей выдавались разрешения на вывоз приблизительно половины просимого, и притом лишь из числа продуктов, не подлежащих транзиту в Германию. Ввиду известия о торговом соглашении Румынии с нашими противниками, временно приостановлена выдача разрешительных свидетельств на вывоз в эту страну.
Базили.
II. Переговоры между Россией, Англией и Францией 1914–1916 гг
Предварительные переговоры и признание Англией притязаний царского правительства на Константинополь и Проливы, 1914 г
15. Французский посол в Петрограде М. Палеолог министру иностранных дел Т. Делькассе
Шифрованная телеграмма[311]
26 сентября 1914 г.
Секретно.
Только для министра.
Министр земледелия г. Кривошеин, — который, благодаря своему личному влиянию и тому доверию, которое он имеет у императора, является истинным председателем совета [министров], — пришел ко мне вчера, чтобы изложить мне частным образом свои взгляды на те изменения, которые державы Тройственного согласия должны ввести в государственное устройство Европы по окончании войны.
Ниже я резюмирую его заявления:
1) Военные действия могут еще долго продолжаться, но было бы неразумно допустить, чтобы по причинам, чуждым стратегии, они могли закончиться в более короткий срок. Правительства Тройственного согласия не должны дать застигнуть себя врасплох мирными предложениями; они заинтересованы в том, чтобы, не откладывая, установить свои общие намерения.
2) Относительно изменений, которые надлежит ввести в конфигурацию Европы, г. Кривошеин только воспроизвел программу, предусмотренную г. Сазоновым 14 сентября[312].
3) Относительно Проливов г. Кривошеин считает, что они должны быть…[313], что турки должны уйти в Азию и что Константинополь должен стать нейтральным городом с режимом, аналогичным режиму Танжера[314].
Я слушал г. Кривошеина, не формулируя никакого мнения, кроме мнения по вопросу о Константинополе. «Это как раз тот вопрос, — сказал я ему, — который вызовет со стороны Англии сильные возражения».
Г. Кривошеин спросил меня, знаю ли я что-нибудь о Ваших намерениях. Я ему ответил, что я абсолютно ничего не знаю. Со своей стороны, я его спросил, имел ли он случай изложить свои соображения императору. «Да, вчера, — ответил он, — но я Вас уверяю, что эти мои соображения носят исключительно личный характер».
Сегодня утром в присутствии английского посла я передал г. Сазонову мою беседу с г. Кривошеиным. Сэр Дж. Бьюкенен высказался так же, как и я, по вопросу о Константинополе.
Г. Сазонов тогда нам ответил: «Относительно судьбы Константинополя я не вполне согласен с г. Кривошеиным, но я думаю, как и он, что в момент мира мы должны обеспечить себе навсегда свободный проход через Проливы».
Весьма решительным тоном он продолжал: «Турки должны остаться в Константинополе и окрестностях. Что касается свободы Проливов, то она должна быть нам гарантирована, и притом тремя условиями: 1) никакие укрепления не будут возводиться на берегах Дарданелл, 2) комиссия, располагающая морской силой, будет осуществлять полицейский надзор в Дарданеллах и Мраморном море, 3) Россия будет иметь при входе во внутреннюю часть Босфора, — напр., в Буюкдере…[315] станцию.
Этот вопрос для нас имеет жизненный интерес. Невозможно дольше откладывать его решение».
У сэра Дж. Бьюкенена и у меня создалось впечатление, что, говоря таким образом, г. Сазонов доверил нам не простой проект, но свое решение.
16. Турецкий посол в Берлине Мухтар-паша великому визирю Саид-Халим-паше
