class="p1">
Шифрованная телеграмма[316]
17 октября 1914 г.
«Norddeutsche Allgemeine Zeitung» публикует официозным образом донесение, посланное из Петрограда 26 мая 1914 г., где говорится о морской конвенции, которую предположено было заключить между Россией и Англией. Там сказано:
«Со стратегической точки зрения следует делать различие между морскими операциями Черного и Северного морей. Россия должна получить компенсацию со стороны Англии за привлечение против себя части немецкого флота в Балтийском море. Что касается Проливов Босфора и Дарданелл, то временные операции России против Проливов должны рассматриваться как операции стратегические» [317].
Из вышеизложенного следует, что вопрос о Проливах, по-видимому, уже разрешен в положительном для России смысле. Но операции против Босфора и Дарданелл квалифицируются как операции временные и как операции стратегические. Это указывает, с одной стороны, на то, что между Англией и Россией не состоялось окончательного соглашения по этому вопросу, а с другой стороны, отсюда можно вывести заключение, что англичане в принципе допускают овладение Россией Проливами, оставляя открытым вопрос о компенсациях.
Для Англии было бы желательно, чтобы Россия не властвовала на Проливах, но, принимая во внимание те преимущества, которые Англия надеется извлечь из общих результатов соглашения, она в крайнем случае сможет принудить себя пойти на эту невыгодную уступку, которую как-нибудь она сумеет смягчить. Под этим углом зрения вот что обращает на себя внимание: английский флот, дав возможность немецким судам спастись и укрыться в Мраморном море[318], с макиавеллизмом, характеризующим Foreign Office, лишил всякого значения эту статью[319] англо-русской конвенции. Действительно, следует предположить, что операции России против Проливов должны были начаться одновременно с войной против Тройственного союза и независимо от позиции, которую заняла бы Турция. Если принять во внимание неудовольствие и затруднения, которые породило бы в Англии русское нападение на Константинополь и халифат, то станет ясным, что присутствие «Гебена» и «Бреслау» в Босфоре не стесняло ни в чем Англию и устраняло вмешательство Турции[320].
17. Великобританский посол в Петрограде сэр Дж. Бьюкенен статс-секретарю по иностранным делам сэру Эд. Грэю
Шифрованная телеграмма[321]
№ 571. 29 октября 1914 г.
Российское правительство получило сведения о потоплении русского стационера в Константинополе[322] и русской канонерской лодки в Одессе, а также относительно бомбардировки Феодосии турецким флотом. Турецкие офицеры были посланы на берег потребовать сдачи Новороссийска; были арестованы…[323], и судно ушло в море, воздержавшись от дальнейших действий[324].
Г. Сазонов, который несколько возбужден вмешательством Турции в войну, заявил мне, что Россия будет придерживаться оборонительного образа действий и что никаких войск с германской границы уведено не будет[325]. По его словам, Россия располагает 200 000 войск на Кавказе. Выступление Турции, — сказал он, — поставит на очередь ближневосточный вопрос в целом и повлечет за собою окончательное решение вопроса о Проливах.
Есть много оснований полагать, что война с Турцией должна быть встречена сочувственно широкими кругами русского общества, убежденными, что Россия из войны с Германией и Австрией не извлечет никаких значительных выгод.
На подлиннике собственноручная пометка Николая II (черта и две точки).
18. Российский посол в Лондоне граф А. К. Бенкендорф министру иностранных дел С. Д. Сазонову
Телеграмма[326]
№ 649. 27 октября ⁄ 9 ноября 1914 г.
Получил Ваш № 3656[327].
Поздравив меня с нашими успехами в Польше[328] и отметив значение их для обоих театров войны, Грэй сказал мне по поводу сообщения о Персии, сделанного мною Никольсону, согласно Вашим инструкциям, что он готов приложить все свои усилия, чтобы заставить Персию высказаться. Он считает это дело очень трудным, но, может быть, все-таки возможным, при условии значительной финансовой поддержки, на которую он готов. По его словам, уступка Неджефа и Кербелы встретила бы непреодолимую оппозицию со стороны правительства Индии, так как подобного рода уступка шиитам вызвала бы враждебные чувства среди суннитов в Индии, а также в Египте. Я сказал, что, может быть, возможно какое-нибудь другое исправление границ. Он ответил: пожалуй, но его трудно найти. Грэй прекрасно понимает трудность нашего военного положения и говорит, что, если Турция нарушит персидскую границу, все упростится, но что простой факт нарушения границы нами неминуемо вызовет на Востоке настолько сильное возбуждение, что оно, несомненно, отзовется на усилиях, делаемых в настоящее время Англией во Франции, которые, оказав уже ценные услуги, несмотря на скромные размеры английских сил, через немного месяцев будут очень серьезными. Он добавил: нам следует принять серьезные меры предосторожности. Он также сказал, что основной целью войны остается разгром Германии, который лучше всею подготовляется нашими победами, что во Франции положение не ухудшается, но что необходимо затратить значительные усилия, результат которых был бы сомнителен в случае уменьшения английской помощи.
По его словам, до сих пор известия из Индии были исключительно благоприятны, но опасность существует, и наше вторжение в нейтральную мусульманскую страну могло бы легко подать сигнал [к вспышке]. Грэй Вас просит обратить серьезное внимание на его общие соображения о ведении войны союзниками. Он сказал, что с того момента, как Турция определила свою позицию, ее участь зависит от победы над Германией. В случае если Турция или Россия не нарушили бы персидской границы и если бы все усилия заставить Персию принять решение оказались тщетными, не достаточно ли было бы, — спрашивает он себя, — нападения России со стороны Кавказа или хотя бы даже более выжидательной тактики на этом фронте, так как (сказал он мне), если Германия будет раздавлена, — судьба Проливов и Константинополя не может быть решена на этот раз иначе, как сообразно с нашими выгодами[329]. Я спросил Грэя, не поручил ли он Бьюкенену довести до Вашего сведения об этом [его] заключении. Он сказал мне: «Я намекнул ему, хотя и не в такой ясной форме: однако это так, и я не откажусь повторить это». Он сказал мне, что он не считает себя компетентным в вопросе военных операций, но что военные действия русских в Турции уже и раньше предпринимались со стороны одного Кавказа. Я ответил Грэю, что понимаю важное значение его слов и что я Вам передам их самым точным образом, но что не следует забывать, что русское общественное мнение так настоятельно требует энергичных действий против Турции, что противиться ему едва ли было бы возможно. Он мне ответил, что он это понимает, но что не следует, чтобы это обстоятельство повлияло на общий ход военных операций союзников против Германии, которые всегда останутся самым важным делом. Он мне сказал, что протелеграфирует Бьюкенену, но что
